В глубине сохранилось гораздо больше домов. И… Дом Галеи был цел. Сердце стало колотиться с бешеной скоростью. Я дернулся вперед, чтобы скорее побежать туда. Но Морея крепко держала меня.
Я с непониманием посмотрел на нее, но она приложила палец к губам и с прежним темпом продолжила меня вести. Если меня кто спросит, я не смогу ответить почему перестал вырываться. Просто подчинился.
Прежде чем мы вошли в дом, Морея снова приложила палец к губам и с настойчивостью в голосе произнесла.
– Не вздумай шуметь.
– Галея… Галея жива? – я едва сдерживался что бы не закричать. – Где она?
Она встряхнула меня как маленького, а затем еще раз приложила палец к губам. У меня пропала всякая воля к сопротивлению. Этой женщине было нельзя не подчиняться.
Когда мы зашли в дом, она усадила меня за стол в гостиной, и спокойно по-хозяйски стала разливать по чашкам заваренный в глиняном самоваре чай.
– Не знаю в курсе ли ты, но Галея была моей племянницей.
Мне стало плевать на все, что она сказала. В моем сознании, мигало ярко-красным светом лишь одно слово. “Была”.
Я судорожно вздохнул.
– Морея… Морея ее убили? – не то простонал, не то провыл я.
Она лишь на меня строго посмотрела, мол я же просила не шуметь.
– Ее не убили. – спокойно проговорила она. – Галея сама…
Дальше я уже не слышал. Вернее до меня долетали какие-то обрывки, но откуда-то издалека.
Дуреха видимо подумала что ее убьют, или еще что-то. И решила распорядиться жизнью по своему.
Гребаный закон сохранения энергии.
Эта гребаная богиня отдавшая свою жизнь местным. Она вместе с этим, передала и способность дарить свою жизненную энергию всем кому не попадя. В общем местные тоже могли пожертвовать собой, спасая любимых или своих детей, да кого угодно. Гребаная сверх способность мать ее.
До меня как сквозь туман доносились слова:
– Мы всегда знали кто ты. И до тебя нередко к нам попадали такие люди. Мы стараемся не связываться с вами, вы другие. Да и век ваш уж слишком короток. Вот Галея и решила видимо, раз пропадать, так хоть во имя чего-то. – Морея сидела напротив меня и потягивала чай. – А ты не гляди на меня так. Это ведь такое дело, от чистого сердца только делается. Я думаю она все равно бы однажды так поступила. Ты чай-то выпей, а то выглядишь как покойник. А ты ведь живой. Живее чем был прежде.
Я до боли в костяшках сжимал край столешницы. Сам не пойму, как она до сих пор не сломалась? Мне хотелось ударить Морею, лишь бы она заткнулась, ну или не говорила таким умиротворяющим голосом. Сидит, сука старая, и рассуждает о том как выгодно Галея умерла.
Но это эмоции. Это гребаные эмоции.
– Ты теперь почти один из нас. Как вы выражаетесь, – местный. За то что для тебя Галея сделала, многие готовы отдать несметные богатства. Да только ни за какие деньги это не купишь. Один только Блудсон, да проклятущий повелитель жизни, ни к ночи будет его имя упомянуто, могут себе на благо чужие годы забирать. Но у тебя теперь есть жизнь. Жизнь Галеи. Ее никто у тебя не отнимет и лучше считать, что Галея теперь всегда с тобой. Не разбрасывайся ее жертвой.
Я не сразу понял что она замолчала. В доме стояла тишина, которую иногда разбавлял скрип половиц, жужжание надоедливой мухи или прихлебывание Мореи. Женщина внимательно следила за мной.
Я был полностью отрешен, и даже не представляю сколько я так просидел, но Морея, все это время была рядом.
Спустя целую вечность, она наконец окликнула меня.
– Сатир, или… тебя ведь Максим зовут. Я помню, так ты называл себя тогда. – она так и не дождалась от меня никаких знаков, но будто поняла что я ее слышу. – Галея лежит там. – она указала в сторону спальни. – Ее никто не трогал. Иди попрощайся с ней, а потом помоги Сирюге и остальным. Нам предстоит много работы. Лишние руки будут совсем нелишними.
Я едва кивнул.
– Вот и хорошо. Галее сейчас всяко лучше, чем тебе и своими слезами ты ей точно не поможешь. Но вот расстроить можешь, если будешь так бездарно ее подарок разбазаривать. Попрощайся, поблагодари и за работу. Труд всегда лечит лучше любых трав.
На этих словах, она осторожно встала и вышла из дома.
Глава 12. Старые и новые пути
Работы и правда было много. Даже слишком много.
Сначала я просто нашел Сирюгу. Взял одну из лопат, что были рядком воткнуты в землю, видимо запасные. И начал копать.
Я выкапывал могилы одну за одной. Работал как машина. Я не заметил как стемнело.
– Ну все, все, достаточно Сатир. – Я не сразу понял что обращаются ко мне. – Достаточно. Остановись. Могилы больше не нужны.
Вытерев лицо почерневшим от грязи рукавом, я выбрался из ямы.
– Иди поешь, – Сирюга положил руку мне на плечо, – Там бабы наготовили, да постарайся выспаться, работы еще много.
Ничего не ответив, я направился в дом Галеи. Есть мне точно не хотелось.
Зайдя к ней в комнату, я поцеловал ее в лоб и прилег с ней рядом. Я чувствовал запах волос, давно ставший родным. Мои глаза закрылись сами собой. Мне на миг показалось, что это все дурной сон. Она все так же лежит рядом и просто уснула.
Проснувшись я обнаружил что уже утро, а я обнимаю ее.
Я поднялся и отправился искать Сирюгу.
Похороны прошли в тишине. После того как тела были уложены в могилы, все кто остался в живых, собрались вместе. Они молча постояли, а потом разбрелись кто куда.
Мы с Сирюгой начали закапывать могилы укладывая на каждый холм памятную табличку с именем.
По ощущениям, это заняло больше сил и времени чем выкапывание.
Я долго стоял над могилой Галеи, не решаясь засыпать яму землей. Вся работа давно была закончена. Осталась только одна последняя.
– Сатир, может я это сделаю? – раздался за моей спиной голос Сирюги. Мне показалось, что он давно уже стоит и ждет когда я решусь.
Я только покачал головой.
– Ну как знаешь. – не стал спорить он. – Ты как закончишь, приходи в дом головы. Сейчас все там столуются. Говорят тебя вчера не было.
Я снова кивнул. Не знаю, стоял он еще там же или ушел. Да какая разница?
Первый земляной ком я засыпал когда уже начало темнеть.
В дом я вернулся затемно, и повалившись на кровать сразу уснул.
На этот раз меня разбудил шум на кухне.
Я вскочил на ноги и выбежал из спальни. Оказалось что там хозяйничала Морея.
– Проснулся? – бросила она через плечо. – Иди умойся. А то весь в грязи вымазался.
– Ты что здесь делаешь? – хриплым голосом спросил я.
– Еды тебе принесла.
– Я не хочу есть.
– Ага, вижу, третий день уже пошел как не хочешь. Иди умывайся, а потом за еду. – она вновь включила режим доминирования.
Спорить мне не хотелось, а указания были дельные.
Я скинул с себя рубаху с удивлением обнаружив, что она почти черная от грязи и похоже приобрела форму моего тела. Выйдя во двор, взял деревянное ведро и зачерпнув из бочки воды, окунул туда голову.
Холодная вода почти мгновенно привела меня в норму. Решив закрепить эффект, я вылил на себя два ведра.
Я вдруг понял, что почти не помню последние пару дней. Только земля, лопата, могилы и запах волос Галеи. И все как во сне. А сейчас будто проснулся.
– Ну что, очнулся? – вторя моим мыслям спросила Морея.
– Ага, – буркнул я. Мои ноздри ощутили аппетитный запах бульона, а мозг похоже снова начал отказывать сдавая позиции перед желудком.
– Ну садись тогда. – она посмотрела на меня и одобрительно кивнула.
Опомнился я только когда огромная тарелка опустела.
Морея уже сидела напротив меня и задумчиво попивала чай.
– Ну что, наелся?
– Ага, – снова буркнул я, но потом добавил, – Спасибо.
– Пожалуйста.
Она продолжала изучающе на меня смотреть.
Суп и правда подействовал на меня положительно. Мысли перестали быть ватными. Думать о Галее я не перестал, и легче мне не стало, но горечь больше не занимала меня полностью. Будто кто-то внутри меня сказал, “А ну соберись! Нужно идти дальше!”.
Не знаю рано это, или так и должно быть. Но убиваться и правда не стоит. Лучше вон деревенским помогу. А дальше…
– Уже думал что дальше будешь делать? – спросила наконец Морея.
Я аж опешил.
– Нет, не до того как-то было.
– Это да. Не до того. – она поставила чашку на стол и сложила руки перед собой. – Сейчас в нашей деревне почти не осталось мужиков. Если бы ты решил пожить здесь, все были бы рады. – она не сводила с меня глаза и, по-моему, даже не моргала. – Этот дом будет твоим. Со временем, когда все поуляжется, может и любовь снова встретишь…
Пауза затянулась.
Морея неожиданно мотнула головой.
– Но это ведь не твой путь.
Я удивленно посмотрел на женщину. У нее даже голос изменился.
– Спокойная жизнь в деревне, это дорога непутевого Максима. – она дернула щекой. – С коротким веком и недостатком амбиций. А у тебя теперь новая жизнь и новый путь.
– Морея, ты о чем? – спросил я, едва сдерживая удивление. Будто в нее вселился кто-то другой. Она даже предложения строила иначе. Да и слова использовала, явно не из деревенского обихода.
– Кем ты был раньше? Безынициативным слабаком, безвольно плывущим в стоячем болоте.
Своей отповедью, она застала меня врасплох. Мысли метались от желания оправдаться, до потребности послать ее куда подальше со своими умозаключениями.
– У тебя ведь даже способность почти бесполезная. – Она и об этом знает? Но откуда. – Чем тебя одарила Винэрия? – в её голосе вновь прорезались повелительные нотки. Такое обычно обсуждать не принято. С местными тем более. Но сейчас я не ощущал внутреннего сопротивления.
– Я могу вызывать щит. – Мой голос звучал настолько хрипло, что был почти не узнаваем.
– Защититься и спрятаться в кокон. – Морея усмехнулась. – Тебе здесь не место, Сатир. Даже если останешься, твоя дорога найдет тебя самостоятельно, а люди здесь и так настрадались.
– Какая дорога? Ты о чем?