– Как помочь ему? – Всхлипнула Мона. Айс, подошедший ближе, вопросительно взглянул на Мириам. Кроме них и Арго рядом уже не было никого.
– Делайте, что мы скажем. – Мириам с трудом оторвала взгляд от глаз Арго, от его цветов, меняющихся с каждой секундой, затягивающих в водоворот памяти, мелькание страшных образов, поглотивших гладиатора.
– Раньше так не было. – Тяжело уронил Арго, и Мириам вздрогнула. – Думал, что уже ничего не помню. Но она починила все хорошо. И было достаточно времени, чтобы подумать.
– Мона усилила воспоминание. – Прошептала Мириам в ответ. – Все видели, не только я.
– И ты тоже? Не хотел… показывать.
– Видимо, уже нельзя иначе. Я бы все равно увидела.
– Все равно не хотел.
– Я починю нож. – Сказал Айс, обнимая Мону. – Сейчас же пойду и починю. Просто сделаю рукоять покрепче.
– Я не верю. – Мона сбросила руку Айса со своего плеча. – Не верю, что у человека внутри может быть все так плохо.
– Может быть гораздо хуже. – Мириам взглянула вверх, на Би, молча наблюдающую за ними. – Но этого уже не исправишь.
Мона шагнула к ней – и замерла, рассматривая в упор. Украшения из медной проволоки в ее волосах раскачивались, гипнотизируя – коты, люди, и какие-то неизвестные существа, в которых смешивались человек и зверь.
– В тебе тоже это есть. – Прошептала она. – Страшное. Оно просто на дне. Не так, как у твоей подруги, или у него, а на самом дне, в глазах. Но если присмотреться…
– Пойдем! – Прервал ее Айс. Мона упрямо встряхнула головой, разметав рыжие волосы, и Арго удивленно посмотрел на нее сверху вниз.
– Я хочу помочь! И ему тоже! И той, что говорит со своей тенью там, наверху! Я хочу помочь, чтобы они не были… такими… сломанными, как этот нож, которым режут людей.
– Мона!
– Брат… мог бы. – Мона спрятала лицо в ладонях. – Если бы я позвала его, Айс, если бы не струсила вчера. И он не ушел бы, если бы мы любили его сильнее…
– Ушел. – Айс гладил ее по голове, успокаивая. – Его место было не здесь, и он ушел, чтобы понять, что еще он может сделать. И наверняка сделал. Правда ведь?
– Правда. – Подтвердила Мириам. – Он спас нас всех, хотя мог просто пройти мимо.
– А что могу я? – Всхлипнула Мона. – Я не мой брат, я только чувствую сильнее других. Но как починить, Айс? Для этого нет ни молотка, ни огня, чтобы соединить то, что было разорвано.
– Никто не сломан. – С какой-то непривычной, невозможной мягкостью в голосе заговорил Арго, и Мона затихла. – Мы просто такие, как есть. Для того, чтобы выковать клинок, нужно взять железную полосу, согнуть ее много раз, и бить по ней молотком со всей дури. Человеку больно, когда его бьют, но обратно ничего не вернуть. Не распрямить железо.
– Кости срастаются. – Чуть слышно ответила Мона. – Раны заживают. Но я все еще не знаю, как помочь.
– И я не знаю.
– Словами. – Мириам прикусила губу, глядя на Арго. – Это же так просто. Нужны только правильные слова.
– Правильные? – Глаза Моны широко распахнулись. – Какие слова правильные?
– Чем больше ты знаешь человека – тем больше понимаешь, какие. – Мириам снова посмотрела вверх. – Но сейчас совсем нет для этого времени – вам нужно поесть, и собираться.
– А вам?
– А мы будем готовиться. Я отнесу еду наверх, а потом мы посмотрим.
V.
Бисквит оказался похож на обычный хлеб, только сладкий, и легкий.
Его ломти, переложенные вяленым мясом, почти ничего не весили. Мириам, прижимая к себе жестяную тарелку и пользуясь только одной рукой, без особого труда взобралась по деревянной лесенке на широкую балку, идущую вдоль границы поля на высоте трех человеческих ростов. Дальше оказалось сложнее. Следующая лесенка оказалась еще более хрупкой, и дрожала под ногами не только от ее шагов, но и от слабых порывов ветра, пронизывающих пустой скелет здания. Осторожно ступая по очередной балке к мостику, переброшенному через рассеченный трещиной угол, Мириам старалась не смотреть вниз. Хотя высота не была большой, поверхность бетонного поля казалась опасно далекой.
Мостик, представляющий собой одну, довольно тонкую, доску, дрожал под ногами еще сильнее, чем лестница. Мириам предпочла пробежать последние несколько шагов – и в недоумении остановилась перед следующей лестницей. Вернее, ее подобием, состоящим из десятка железных штырей, вбитых в вертикальную балку один над другим.
Взобраться здесь оказалось сложнее. Несколько раз Мириам приходилось выпускать штырь, прыгать вверх и сразу хвататься за следующий свободной рукой, на короткое мгновение буквально повисая в воздухе. Такой способ взбираться показался бы ей безумием еще несколько недель назад – но теперь это было легко и естественно, тем более, что ей удалось не уронить тарелку.
Би сидела на противоположном углу здания, еще на этаж выше, но пройти к ней оказалось легко. По скрещениям несущих балок, а затем по длинной вибрирующей металлической полосе, прибитой к бетону уже знакомыми железными штырями, и ведущей наверх, словно наклонный мост.
Отсюда смотреть вниз не хотелось совсем, и Мириам почувствовала облегчение, когда неровно обрезанный край полосы остался позади.
– Я взяла тебе поесть. – Сказала она, и Би кивнула, не отводя взгляда от пустыни перед ней. – Оно правда все не горячее, но ты же не ела со вчерашнего… Вообще, когда мы ели в последний раз?
– Не знаю. – Би взглянула на тарелку, которую Мириам поставила ей на колени. – Тут для меня слишком много.
– Эй, я же лезла с ней сюда!
– Спасибо, я проголодалась. – Голос Вероники прозвучал откуда-то со стороны, из пустоты перед Би.
– А я не очень. – Задумчиво ответила та.
– Тогда поешьте по очереди. – Предложила Мириам, и уселась рядом, свесив ноги в пустоту.
Би удивленно посмотрела на нее, а Вероника расхохоталась.
– И кто, по твоему, должен есть первым? – Спросила она, отсмеявшись.
– Ну, тот, кто голоднее, наверное…
– Это глупо. – Сказала Би, и взяла кусок бисквита с тарелки. – Желудок то у нас один.
– Как и мозг, в общем-то. Даже не верится.
– Будешь много болтать – останешься без завтрака.
– Ладно тебе. Хотя если подумать про будущую драку, то аппетит у кого угодно испортится.
– Почему? – Спросила Мириам, но Би только покачала головой.
– Эти чертовы руины невозможно защитить. – Продолжила Вероника. – Смотри сама. С юга – пустыня, подходящая прямо к дверям домов, открытый песок, и холмы, на которые можно заехать. С севера, там, где крыши – просто десятки домиков, стоящих вместе, где живут эти дети. Их много, но стены тонкие, из жести, они не годятся в качестве укреплений. Восток прикрыт городом, но зайти с той стороны ничего не стоит. И запад, у нас за спиной – все это здание, которое простреливается насквозь, и снова песок, до самого горизонта. Негде укрыться, с таким же успехом мы могли бы пытаться оборонять кусок хайвея.
– И что мы будем делать?
– Что мы не будем делать. – Би взяла с тарелки кусок мяса. – Не будем ничего здесь защищать.
Вероника хихикнула.
– Мы нападем, да? – После паузы уточнила Мириам.
– Посмотрим, какое оружие доставит Джон. – Кивнула Би. – И кто придет сюда. Твоих новых друзей придется спрятать, в домах или в тоннелях, по которым мы сюда поднимались. Если нам удастся навязать рейдерам бой, и мы сразу захватим хотя бы один кар…
– …и у них не будет огнемета, как в тот раз. – Вероника понизила голос. – Хотя если будет – то им же хуже.
Би опять кивнула.
– Что? Ты же этого не помнишь.
– О, я себе представляю.
– Мои… друзья? – Пробуя это слово на вкус, проговорила Мириам. – Я все еще не очень понимаю, почему они такие…
– Особенные? – уточнила Би. – Потому что они так воспитаны.
– В смысле? Зачем?
– Они – часть той сети, с которой мы говорили. – Ответила Би, аккуратно пережевывая мясо. – Разве это не очевидно? Эта штуковина построила здесь тренировочный лагерь, и воспитала свои частички, какими хотела их видеть. Научила быть похожими на обычных людей, и раздала им потерянные знания – только сделала это как-то странно.
– Они… хорошие.
– Да. – Ответила Вероника вместо Би. – Мне они тоже нравятся. Эти девочки такие непосредственные. И мальчишка, с которым ты говорила.
– Эти девочки… – Начала было Мириам, но смутилась, и не договорила.
– Ребенок – это часть родителя. – продолжала Би. – По ним мы можем судить и о ней.
– Думаешь?
– Если она меняет мир, чтобы они смогли в нем жить – то на этот мир стоит взглянуть.
– Хотя бы одним глазком, напоследок. – Согласилась Вероника.
– И ты… вы поэтому поднялись сюда? – Догадалась Мириам. – Вы говорили об этом?
– Учились говорить. Если запереть двух человек в одной комнате надолго. – Би взяла с тарелки еще один кусок бисквита. – То они либо убьют друг друга, либо найдут общий язык. А когда комната совсем маленькая…
– …как наша голова…
– …то на счету каждая секунда, прежде чем я решу, что нам в ней слишком тесно…
– …и проделает в ней дыру. – Серьезно закончила Вероника. – уж это она умеет.
– Тогда и правда, нужно больше разговаривать. – Растеряно согласилась Мириам.
– Она и так слишком много говорит. – Возразила Би.
– Потому что кое-кто слишком лаконичен. Прямо командный интерфейс танка, не иначе.
– Она красиво говорит, и умеет объяснять. – Не согласилась Мириам. – Просто не всегда хочет.
– Кто? – Одновременно спросили Би и Вероника.
– Ну, ты…
Вероника рассмеялась, а Би покачала головой:
– Сначала я подумала, что она чем-то похожа на меня, пять или шесть лет назад. Но потом поняла, что просто не могу вспомнить, какой я была. Глупой? Отчаянной? Смеялась ли я так же? Я не помню, но мне кажется, что она… ты другая.
– Мне тоже так казалось. – Вероника больше не смеялась. – Но достаточно было увидеть тебя, послушать. Мне… не думай, что я глухая, или не понимаю, что с тобой произошло, что ты потеряла. Я пережила это вместе с тобой, была рядом, и знаю тебя – пусть недостаточно для такой маленькой комнаты. И у нас гораздо больше общего, чем ты думаешь. У нас есть друг, верно? И есть мечта, и желания… по крайней мере одно, общее желание…