В другой мир, куда же ещё. На другую планету, в другое измерение, в иную галактику, в далекое будущее или в столь же далекое прошлое, или как там ещё. Одно понятно, я не на Земле.
— Ууу! — Завыла на разные лады стая, приглашая спуститься к ним для более тесного общения.
Нетерпеливую тварь, через капот лезшую на крышу, я снес монтировкой походя.
Классная у меня монтировка, длинная, раскладная, с насадками. Шеф из Германии привез. В стандартных комплектах инструментов такие не идут, а этой можно и болты колесные отвернуть, и колесо разбортировать.
И от чудищ иномирных отбиться.
— Что за… — Ругаться я не стал, хотя нервы скакали как зайчики в детском мультфильме.
— Ууу! — Снова завыла стая.
Впереди, в свете фар, возникла темная тень.
А это что ещё за новое действующее лицо?
Тень подошла ближе.
Волк, вставший на задние лапы. Поджарый, сутулый, с длинными лапами, увенчанными острыми на вид когтями. Вытянутая морда поводила носом из стороны в сторону, глаза загорелись алым огнём.
Волк, осторожно ступая, подошёл к машине, и смахнул меня лапой на землю.
Полетел я хорошо, рухнул в сугроб.
Поднялся, оглядываясь. Ребра ныли, рука взрывалась болью, а чудо-монтировка потерялась в полёте.
Стая подходить не спешила, жалась к машине. Вперёд вышел громадный волк. Покрутил узкой башкой, навострил уши. Обернулся, зарычал. Потом повернулся и сделал шаг ко мне.
— Подавишься. — Сплюнул я тягучую слюну. Покрутился, ища хоть какое-то оружие. Лес же, должны быть палки? Нет, нету ничего, деревья скрюченные, как после пожара. Основные стволы не сломать, а веточки тонкие, только щекотаться можно. Даже камней под ногами нет, зарядить напоследок по наглой серой морде…
Грохот очереди пулемета прозвучал невозможной, прекрасной музыкой.
На обочине дороги стоял пикап с пулеметной установкой в кузове. Спаренные стволы плевались огнём. Трассирующие пули огладили сначала здоровенного волка, сшибив наземь, прошлись по Форду, продырявив борта, потом добавили волку.
Волк извернулся на земле, разбрасывая шерстью снег, ринулся прятаться за Форд. Трассеры уперлись в кузов моего фургона. Форд затрясся, принимая попадания, и вспыхнул, ярким костром, разгоняя ночной мрак.
Волк выметнулся с другой стороны, попытался бросить на пикап, но пулеметчик, видимо, ожидал такого маневра. Поймав долгую очередь, волк перекувырнулся, прянул вниз, и замер. Туша затряслась от многочисленных попаданий.
Стая бросилась врассыпную.
Несколько тварей бежали мимо, и изменили курс, заметив меня. От первой чудом удалось увернуться, подскочила вторая, бросилась на грудь, сбив меня с ног. Перед глазами возникла раскрытая пасть, я убрал голову, укус пришёлся в землю, над плечом. Из последних сил отшвырнул тварь, и на этом мои успехи кончились.
Меня рванули за ногу. Обжигающая, резкая боль пронзила все тело, я заорал, наблюдая, как надо мной мелькают ветки деревьев и черное небо, полное звезд. Тварь волокла меня по камням, уцепившись зубами за бедро. К ней присоединилась вторая, цапнула за руку, движение стало быстрее.
Трассеры пронеслись вверху, сшибая ветки.
Твари отпустили моё тело, и, оглашая окрестности скулежом, бросились в чащу.
Шум мотора.
Людские голоса.
Меня подняли на ноги, перевернули через борт пикапа, как мешок с картошкой.
Оглушительно загрохотал пулемет, посылая пули в лес, оттуда завыли на все лады, а пикап развернулся и двинулся обратно, откуда приехал.
Пулеметчик на кресле развернул оружие назад, чутко поводя стволами.
Я ещё раз взглянул на небо, ощутил холод.
Черное небо заслонила пластиковая маска под зеркальными очками. Глухой голос произнес незнакомые слова с явно вопросительной интонацией.
— Не понимаю. — Вздохнул я. Становилось все холоднее, нога взрывалась болью, руки уже не ощущались.
Человек ещё раз спросил, я не понял ни слова.
Нет, ну логично же? Если это другой мир, или там другое измерение, откуда мне знать их язык?
Становилось все холоднее, и в какой-то момент мир вокруг погас.
Глава 2
Пришёл в себя резко, как будто проснулся.
Перед глазами белый потолок, излучающий мягкий свет.
Я лежал на кровати, голова на подушке, до груди укрыт серым больничным одеялом.
Поднял голову, глянул на руки. Пальцы целы, а ведь когда меня в пикапе везли, я их не чувствовал.
Потом сел в кровати, откинув в сторону серое больничное одеяло. Пошевелил ногой, покрутил головой.
Ничего не болело, самочувствие великолепное, как после хорошего сна.
Находился я в больничной палате. Ну а как ещё назвать помещение с серо-зелеными стенами, мягким на вид полом и потолком, излучающим мягкий белый свет? Не самая большая палата, конечно, метров десять в длину и ширину, квадратная. Сбоку тонкая дверца, приоткрытая, там виден краешек умывальника. Напротив дверь побольше, массивная, без ручек.
У изголовья кровати столик, стул, рядовое офисное кресло. Таких в каждом офисе России-матушки навалом. Кочуют из одной фирмы в другую. Фирма разорилась, мебель продала, фирма основалась, технику купила. Цикл повторить, пока стул не развалиться.
Щёлкнул замок, я напрягся, обернулся.
Дверь открылась, и в палату вошла медсестра.
Белый халатик, под ним белая же футболка, темные непослушные волосы прижаты круглой шапочкой с красным крестом. Лицо обычное, внимание не задерживает, глазки-носик-ротик. Фигура стройная, до худобы стройная, приталенный медицинский халат это только подчеркивает.
Милая медсестричка открыла рот и пожелала доброго утра на непонятном языке.
— Что? — Вытолкнул я слова. Неужели та авария повредила мою голову настолько, что я речь человеческую забыл?
— Гуд монинг сир. — Повторила девушка. И добавила что-то о «хелпнесс» и «дефеат». С моим школьным английским такое не понять.
— Экскьюз ми… Ай донт андерстанд! — Ответил я на это.
Спросить, что такое привиделось на дороге? Волки, выжженный лес, пулеметчики на пикапе… Похоже на бред. Ударился головой, когда машина с трассы сошла, вот и увидел чудесные сны.
А с машиной-то что? Так и осталась на трассе? Шеф мудрый, но за служебную технику такое устроит, что мало не покажется. Ремонт уж точно за мой счёт. Сколько там бампер для Форда стоит?
Медсестричка улыбнулась, прижала руки к груди, поклонилась, сделала пару шагов вперёд. Её ладонь уперлась мне в грудь и уложила обратно на кровать, я и пикнуть не успел.
— Гоу ту бед! Плиз! Плиз, донт мув!
Это я понял. Девушка просит лечь и не двигаться.
— Где я, что со мной случилось? Это не российская больница же? Как я сюда попал?
Девушка оставила слова без внимания. Достала прибор, похожий на жезл, быстро провела им вдоль моего тела. Прибор издал короткий резкий писк. Медсестричка покачала головой, сказала что-то на певучем языке, который я уже не понял.
Два разных языка. Английский и китайский? Китайского я совсем не знаю, не слышал даже никогда.
Дверь была открытой, в коридоре раздались шаги, прозвучали голоса. Люди переговаривались на том же певучем языке.
Медсестричка не оборачиваясь провела рукой, дверь, повинуясь жесту, захлопнулась.
Вот это техника! Как это сделано? Датчик движения в стене?
Ладошка вновь уперлась мне в грудь, девушка призывала не двигаться. Прибор положила на столик, глаза медсестрички на миг потеряли фокус, а по мне словно прокатилась тёплая волна.
Внезапно вспыхнула паника.
Почему меня тут держат насильно?
— Я должен сообщить родным… — Я начал вставать с кровати. — Послушайте, я должен сообщить родным, что со мной все в порядке!
Меня украли, вывезли в Америку и сейчас начнут разбирать на органы. Или в Китай вывезли, второй язык китайский! Так что сначала на медицинские опыты пустят, а потом то, что останется, на органы.
Или это далекое будущее? После аварии поняли, что меня не вылечить, и заморозили до лучших времен, а теперь вот медицина развилась и мою тушку достали из холодильника…
Глупые мысли.
А вот укол в плечо настоящий.
— Ай! — Сказал я и уснул.
Второй раз проснулся в таком же великолепном самочувствии и отличном настроении. Хотелось петь и даже плясать, в голове теснились многочисленные образы, обозначавшие действия, предметы…
Дверь открылась, вошла медсестричка.
— Доброе утро, новичок! — Поздоровалась она.
И я понял каждое слово.
Меня научили языку.
— Простите… — Я начал говорить по-русски, а потом вдруг исправился. — Простите, уважаемая. Где я, как сюда попал? Что случилось?
Рядом с кроватью остановился столик с едой.
Певучие слова срывались с языка как родные. Вот это столик, называется столик, вот это омлет, это компот, это каша. Это тарелка, а это стакан. Каждая вещь обретала название моментально, словно я всю жизнь думал на этом языке.
— Вы находитесь в безопасности. — Успокоила меня медсестра. — Поешьте, после лечения организм истощен, и необходимо восполнить энергию.
И я ощутил, что зверски голоден.
Омлет, каша, запить компотом, снова каша… Я бросал еду в себя как в топку.
Медсестричка принялась толкать столик с пустыми тарелками и чашками к выходу.
— Милая девушка! — Я вспомнил, что так ничего и не узнал. — Где я? Как тут оказался?
— Придёт доктор Пауль, все расскажет. — Вежливо сказала медсестра, закрывая за собой дверь жестом руки
Щёлкнул замок.
Я встал, прошёлся по палате, подергал ручку двери.
Заперто.
Ну что ж, будем ждать.
Осмотрел себя.
Одели меня в больничную пижаму, без нижнего белья. Штаны на резинке, рубашка с запахивающимися на липучках полами, стандартно-серого цвета. Ни одного волоска на теле нет, ни единого, словно эпиляцию провели.
Провёл рукой по гладкой голове. Ощупал лицо.
Кожа ровная, бровей нет.
Походил, как тигр в клетке. Зеркало бы, на себя посмотреть…
Зеркало оказалось за дверкой в туалете.