последнюю купюру.
— Любопытно, любопытно, — пробормотал я. — И что?
— Мой ангел-хранитель нашел выход и из этого положения. — Сдое покачал головой. — Спустя несколько часов после того, как я остался без денег, в дверь моего гостиничного номера постучал посыльный. Оказалось, что я стал наследником миллионера-сумасброда, составившего завещание таким образом, чтобы все его состояние досталось тому, кто будет проживать в определенном номере определенной гостиницы в определенный день. Понимаете?
— О да, — промолвил я. — Неужели вы пытаетесь сказать, что ваш ангел-хранитель так могуч?
— Мне кажется, — слегка улыбнулся Сдое, — он может и не такое. Учтите, он не только организовал ситуацию, он ее предвидел. Как я потом выяснил, завещание миллионера было составлено примерно за неделю до того, как он умер. Я тогда еще только додумался поставить свой эксперимент, только лишь до него додумался. Понимаете, что это означает?
Я хмыкнул.
Ну, сенсации из этого не выжмешь, но что-то любопытное, некое пополнение моей коллекции явно получится. Если я правильно оценил направление, в котором двигается мой собеседник.
— Другими словами, — сказал я, — у вас есть теория, с помощью которой вы можете объяснить, почему наш проклятый мир время от времени летит в тартарары. Вы утверждаете, что ваш ангел-хранитель является настоящей причиной всех этих идиотских неприятностей, совершенно невозможных с точки зрения теории вероятности. Взять то же «большое субботнее крушение гигантобуса», происшедшее месяц назад. Как показало расследование, оно случилось только благодаря тому, что старший штурман курил определенный сорт бездымных сигарет.
— Теория есть, — согласился Сдое. — И действия моего ангела-хранителя, конечно, влияют на окружающий мир, но что значит один, пусть очень сильный ангел в сравнении с гораздо менее могучими, но очень многочисленными ангелочками других людей?
— А… — сказал я.
— Вот именно. Теория Сосновского верна. Эволюция идет полным ходом и на смену человеку обыкновенному приходит человек везучий, очень везучий. У меня всего лишь этого везения неизмеримо больше, чем у моих современников. Не будь опытов Сосновского, возникновение такого, как я, произошло бы, так сказать, естественным путем, может быть, лет через триста, пятьсот. Кстати, попробуйте представить мир будущего, мир очень везучих людей, мир, в котором вымерли все, кому не удается с первого раза кинуть обычный кубик для игры в кости так, что он выпадет нужным образом.
Я попытался это сделать и невольно хмыкнул.
Вот кому действительно сегодня улыбнулась удача, так это мне. И конечно, мой собеседник безумен, но теорию он мне выдал неплохую. Такой еще в моей коллекции не было. А надо сказать, ее раздел, в котором хранятся объяснения на тему: «почему в этом мире так плохо жить», весьма обширен.
— Наверное, — предположил я, — это будет мир очень счастливых людей.
— Не думаю, — ответил Сдое. — Умение работать с компьютером не сделало современного человека более счастливым, чем его предка, жившего в Средневековье.
Я улыбнулся.
— Вот это напрасно, — промолвил Сдое. — Если вы улыбаетесь, значит, представили этот мир не таким, каким он на самом деле будет. Мир, в котором процветают не те, кто умеет что-то делать, а те, кому просто раз за разом везет, независимо от их ума и способностей. Мир, в котором эти способности не обязательно развивать, мир, в котором они просто не нужны. Зачем? Ведь есть великое везение.
— Вы слишком пессимистичны, — возразил я. — Представьте мир, в котором каждый человек волею случая найдет себе настоящую любовь, найдет свою вторую половину. Сколько людей сейчас остаются несчастными в личной жизни, поскольку не могут этого сделать? Если, конечно, теория Сосновского верна.
— А вы слишком оптимистичны и принципиально не желаете посмотреть на наше будущее с реальной точки зрения.
— Неужели? — удивился я.
Вот такого мне слышать не приходилось давненько.
— Конечно. В любом деле есть свои плохие стороны. Что происходит с ненужными, неиспользуемыми органами? Они постепенно исчезают. Нужен ли ум удачливому человеку, способному получить что угодно без малейших усилий, всего лишь благодаря Великой Удаче? Понимаете?
Я кивнул.
Вот тут что-то было.
— Значит, эволюция…
— Все верно. Кто сказал, что разум является вершиной эволюции? Может быть, он всего лишь промежуточный этап, благодаря которому возникнет истинная ее вершина — человек везучий? Он будет более приспособлен к выживанию, а значит, с точки зрения эволюции более совершенен. Может быть даже, человек будущего будет обладать большим, чем у меня, везением… Представить мне это трудно, но кто знает?
Он задумался.
Я взглянул на пятнышко микрофона на пальце. Цвет его не изменился. Это означало, что разговор записывается.
Гм… а может быть, в этом действительно что-то есть? Человек везучий, идущий на смену человеку разумному. Многим читателям эта мысль придется по душе. Она очень хорошо объясняет, почему в этом мире частенько преуспевают те, кто не обладает ни умом, ни талантом, ни трудолюбием. Одна лишь наглость, беспринципность и везение… везение… А если еще предположить, что теория Сосновского и в самом деле имеет под собой какие-то основания… Кстати…
— Между прочим, — улыбнувшись, сказал я. — Если ваша удача так велика, то кто вам мешает стать, например, президентом нашей страны, а потом, если так этого захочется, и всего мира? Причем от этого все только выиграют. Кто откажется иметь своим правителем чертовски везучего человека?
— Хорошая мысль, — сказал Сдое. — Вот только в данном случае неосуществимая. Я уже говорил, что каждый наш современник более удачлив, чем его предки. Понимаете? Каждый житель нашей страны обладает крохотным ангелом-хранителем. По сравнению с мощью моего защитника силы их ничтожны, но все вместе… Вы поняли, что я имею в виду?
— Кажется, понял.
— Да, да, быть политиком без определенного таланта. А я им не обладаю. И если сограждане не поверят в меня как в политика, то их ангелы-хранители сделают все, чтобы я с этого поста убрался как можно быстрее, любым способом. Самый быстрый и надежный — неожиданная остановка сердца или пуля сумасшедшего террориста.
Я щелкнул пальцами.
Молодец, все схвачено и объяснено. Не придерешься.
Впрочем, за время охоты на чудиков мне попадались теории гораздо более безумные, но тем не менее построенные ничуть не хуже. Дело в том, что у чудиков, как правило, есть время на их обдумывание, на «доводку и шлифовку материала».
А ну-ка, еще вопрос…
— Очевидно, это положение существовало и раньше?
— Ну да, — сказал Сдое. — Тот же Александр Македонский… Не потому ли ему так везло в его завоеваниях, что ему помогали тысячи ангелов-хранителей его воинов, безоговорочно веривших в удачу своего предводителя?
— А как же быть с ангелами-хранителями политиков, вызывавших отрицательные эмоции во всем мире? Вот Гитлер, к примеру? Почему ангелы-хранители большей части жителей Европы не помешали ему их завоевать?
Он пожал плечами.
— А ангелы-хранители Германии? Она-то в него верила, по крайней мере достаточно долгое время. У Гитлера, кстати, к началу Второй мировой войны были идейные союзники не только в Германии. Может, он потому и проиграл, что умудрился настроить против себя большую часть человечества и с этого момента был обречен? Количество ангелов-хранителей его противников значительно превысило число тех, кто в него верил.
Я крякнул.
Да, не подловишь.
Хотя…
— Значит, — уточнил я, — Сосновский невольно подтолкнул эволюцию человека везучего лет на триста, пятьсот?
— Нет.
— Почему? — искренне удивился я. — Ваши дети…
Он вздохнул.
— У меня не будет детей.
— Почему?
— Ну, это же просто. Великая Удача охраняет меня от всех невзгод и опасностей. Кстати, заодно и от конкурентов. Понимаете?
— Дальше, — потребовал я.
— Вы так и не поняли?
— Нет.
Он еще раз вздохнул.
— Ну хорошо, я вам объясню. Конкурентами станут дети. У них будут такие же, как у меня, а то и более сильные способности. В любом случае они будут представлять для меня опасность.
— И эта великая удача…
— Ну да, она делает все, для того чтобы они никогда не появились. А учитывая ее всемогущество…
— Значит, вы… — сказал я.
— Нет, нет, — грустно улыбнулся он. — У меня все нормально. Я стопроцентный мужчина. Но все женщины, с которыми мне случается разделить ночь…
— Они умирают, — мрачно сказал я.
— О нет, — усмехнулся он. — К чему такие крайние меры? Великая удача предпочитает действовать более простым, требующим меньших энергетических затрат путем. К примеру, неподходящие для зачатия дни… Убивает она лишь в самом крайнем случае. Впрочем, пару раз, прежде чем я до конца осознал, что именно происходит, случалось и такое.
— Значит…
— Да, — резко перебил меня он. — Именно так. У меня слишком сильный ангел-хранитель. Мне просто не найти женщину, обладающую такой же, как у меня, удачей, способной нейтрализовать действия моего ангела-хранителя и позволившей ей зачать от меня ребенка. Помните, вы говорили о том, что большая удача поможет найти свою вторую половину? А как быть, если ее еще нет на свете? Что делать, если она появится на свет не раньше, чем лет через триста, пятьсот? Понимаете? Возможно, именно сейчас где-то в мире, в такой же, как у Сосновского, лаборатории некто пытается повторить его опыт. Если одному человеку пришла в голову какая-то идея, то всегда найдется и другой, способный до нее додуматься. И, возможно, в результате этого опыта могла бы возникнуть моя пара, та женщина…
Он замолчал, горестно взмахнул рукой и пригубил из бокала.
Я кивнул:
— Понимаю. До тех пор пока вы живы, никто повторить опыт Сосновского не сможет. Великая Удача охраняет вас и тут.
— Верно, — тихо промолвил он. — Так оно и есть. Никаких конкурентов, никакой опасности.