Потом мы мы попили горячего чайку, я выкурил трубку, то той же причине, что во время движения сделать этого не получится, загасили печь и Санька устроилась возле нее укрывшись нашим домашним одеялом из шкурок, Я постарался подоткнуть это одеяло со всех сторон, чтобы не поддувало, на Санькино гнездышко, пожелал спокойной ночи и вновь отправился на нос буера к рулю. Подняв и привязав парус, на этот раз поближе к себе, и устроившись поудобнее возле руля, приготовился к дальнейшему пути. Стоило развернуть конек в правильном направлении, как лодка сразу же пришла в движение. На этот раз я не сдерживал хода нашего суденышка и оно, казалось летело гораздо быстрее самого ветра. Почему-то вспомнилась давно забытые сведения о том, что подобные «кораблики» при наличии паруса «кеч» или «коч», не помню как правильно, способны разгоняться до скорости в сорок километров в час, а при каком-то другом выдавая и все шестьдесят. При этом, частенько, за счет минимального трения о поверхность, ведь мы идем на коньках, скорость могла даже превышать скорость ветра. Какой именно парус стоит у нас я не знал, но скорость движения действительно была впечатляющей. Может и не такой, как об этом говорилось в той книжке, но все же очень приличной.
К рассвету ветер немного стих, и я, воспользовавшись падением скорости аккуратно притер лодку к обрывистому берегу реки. Спустив парус, выбрался из шлюпки и дойдя до кормы, и слегка откинув полог мехового пледа, увидел свернувшуюся калачиком лежащую на тюфяке подругу, улыбающуюся во сне. Не выдержав, склонился через борт лодки и дотянувшись до нее осторожно поцеловал. Тут же почувствовал, как на моей шее сплетаются ее руки, и шепот исходящий из ее уст.
— Ну, наконец-то, я уж думала этого никогда не произойдет.
Рассмеявшись, Сашка, тут же заняла сидячее положение, и не отпуская меня, сама принялась покрывать мое лицо поцелуями. Опомнились мы, наверное, минут через пятнадцать, когда я уже почти добрался рукой до ее груди. И вполне возможно все продолжилось и дальше, но нас остановила только погода. Согласитесь, заниматься этим на природе — это конечно здорово, но при температуре в двадцать, а то и ниже, градусов молроза, звучит как-то по мазохистски. В общем в какой-то момент мы опомнились, немного поцеловались, не переходя черты, и наконец оторвались друг от друга. Хотя, как мне показалось, Саня была бы не против и продолжить. Дальше начались обычные заботы, я прорубил прорубь, набрал воды, Санька начала готовить еду. Я в это время обошел вокруг буера, заметив ослабленный на левом коньке болт, вооружился гаечными ключами, которые взял с собой и подтянул его, проверил рулевую стойку, после чего немного поправил собственное место. Всю дорогу, пришлось сидеть на мешке с картошкой, что было очень неудобно, но деваться было некуда.
Пока думал, что же такого соорудить, подошедшая подруга, предложила, перенести мешок на корму. Где еще было место. А впереди как раз организовать место для двоих, перенеся туда тюфяк, и плед из шкурок. В принципе, такой подход меня вполне устраивал, тем более, что Сашка во всю рвалась за руль, а я, проведя за ним всю ночь, честно говоря хотел просто лечь и забыться, и не делал это только потому, что очень проголодался. Да и сказать честно не очень верил в то, что у подруги получится удержать руль. Дело в том, что, поставив в качестве руля вилку от направляющего колеса плуга, я как-то не подумал о том, что она может вращаться на все триста шестьдесят градусов. К тому же из-за отсутствия на ней подшипников, или какой-то другой причине, она немилосердно вибрировала, и мне приходилось с трудом удерживать ее на месте. И поэтому все дорогу лихорадочно сжимал эту железяку, боясь ее отпустить, потому что имелись опасения в том, что встреться на пути лезвия трещина или камень и лезвие, может встать поперек хода движения, что в этом случае произойдет, страшно было представить.
И сейчас я думал о том, что же такое сообразить, чтобы ограничить вращение, скажем сорока пятью градусами или даже чуть меньше. И ничего не приходило в голову. Объяснив подруге все свои опасения, решили, что рисковать все же не стоит. В конце концов, впереди еще больше полутора тысяч километров, учитывая, что длина Ангары составляет почти тысячу восемьсот верст. Сколько мы пролетели за ночь неизвестно, и очень хотелось бы все-таки добраться, хотя бы до Иркутска. А лучше и немного дальше. Поэтому торопиться не будем.
Решили, что сейчас я немного посплю, за это время Санька приготовит еду на оставшуюся часть дня, потом поднимем парус, и попытаемся отправиться дальше. А раз уж мы решили соорудить место для двоих возле руля, Саша, как раз и попробует порулить, под моим контролем. После чего, позавтракав, я завалился спать, а Санька начала колдовать с обедом, заодно поглядывая вокруг, и охраняя мой сон.
Глава 8
8
Интерлюдия
— Механик пропал!
Ворвавшийся в дом председателя колхоза, мастер механического участка, был очень взволнован. Председатель, еще не отошедший от праздника, с трудом поднял на него свой взгляд, схватился обеими руками за больную голову, и едва сдерживая стон произнес.
— Какой еще, механик, Палыч? Тут голова как чугунный котел, не поднять, не пошевелиться, а ты какого-то механика поминаешь.
С этими словами, мужчина трясущейся рукой постукивая горлышком бутылки о стакан, налил полстакана мутноватой жидкости, с трудом поднял его со стола, выпил мелкими глотками, приподнял левую руку, и сунув себе под мышку, свой несколько длинноватый нос, сделал глубокий вдох, и наконец, слегка придя в себя спросил.
— Так, что там у тебя с Михалычем? Преставился, что ли с перепоя?
— При чем тут, Михалыч? Новый механик, тот который молодой, ну которого на день революции в колхоз приняли. У него еще жинка на почте работала.
— И чё с ним?
Все еще не въезжая в ситуацию спросил председатель.
— Исчез, говорю!
— Как, исчез? Он, что призрак что ли⁈
— А вот так. Нет не его самого, ни его жены, и даже квартира, что им выделили абсолютно пуста.
— Совсем? А койка? Я же им блин, койку выделил, от души оторвал.
— Ну, железная койка осталась на месте. И помойное ведро тоже. А больше и нет ничего.
— И куда он мог деться?
— А, хрен его знает. В деревне его точно нет. В Маклаково, вряд ли. Оно же рядом, вернуть его оттуда, раз плюнуть.
— Енисейск?
— А там, что делать. Да и не выбраться оттуда до весны, единственный выход Красноярск. Там хоть чугунка есть, может собирался на поезде куда смыться.
— А деньги на билет. Ну, да у него же супружница почтальонка. Ну пошли нашего участкового за ним вдогон, пару пацанов отряди в помощь. Куда он на хрен денется. Пусть вернут.
— Так послал уже. Думаю, догонят. Ну не по Ангаре же он побежал, явная смерть, либо замерзнет где, либо волки сожрут. Тем более все наши лошади на месте. Наверное, к какому-то обозу приткнулся, а обозы щас только на Красноярск и ходят.
— А, мне тогда, чего голову морочишь.
— Так ты же председатель, чтобы типа в курсах был значица.
— Все. В курсах я. Иди-иди, не мешай мне думать о… короче думать. — Произнес председатель, вновь, со стоном, хватаясь за голову и наливая очередной стакан самогонки.
Продрых я, почти до полудня. Александра уже и приготовила обед, и немного подремала, и почитала сохранившийся у меня еще с тех пор как я плыл к заимке, найденный Новый Завет, не найдя в нем для себя ничего нового, в общем хорошо, и пользой провела время. Проснувшись, я привел себя в относительный порядок, перекусил, и решил на всякий случай проверить наш буер. Конструкция его прямо скажем была не самой надежной, потому и требовала постоянного присмотра. Благо, что все нужные инструменты, у меня были с собой. Взял, так сказать во временное пользование. А почему бы и нет? Меня без моего согласия записали в колхоз, следовательно, я, как член колхоза, имею право пользоваться всеми его благами. А то, что я нахожусь не на его территории, будем считать это работой на выезде. Типа командировка.
На заднем правом коньке ослаб болт. Уже второй раз, покопавшись в инструментах, нашел похожую гайку и хорошенько затянув болт, законтрогаил его. Надеюсь, на этот раз, все будет нормально. Хуже было с носовой стойкой. Она держалась на просверленном киле, на четырех болтах и стремянке. Похоже, этого оказалось недостаточно, что, впрочем, и следовало ожидать, ведь на нее действует немалая нагрузка. Хорошенько подумав, решил, что лучше всего вилку будет посадить враспор, и слегка отклонить назад. Так и рулить удобнее, да нагрузка будет идти не под прямым углом, а значит несколько ослабнет.
Попросил Саньку вооружиться, на всякий случай, сам подхватил пилу и топор, после чего мы перешли через русло реки и в ближайшем лесочке, я спилил березку, которую тут же утащил обратно к саням. Выпилив из нее нужный мне кусок, вырубил на одном конце паз и уперев этим пазом в рулевую стойку, а другой стороной в носовую часть лодки вбил бревнышко, слегка отклонив рулевую стойку назад. С помощью коловорота просверлил пару отверстий в лодке и укрепил эту конструкцию стремянкой. Немного подумав, добавил к этому еще и поперечину, прижав распертое бревнышко другим, положенным поверх него и концами оперев о борта лодки. Стремянка оставалась всего одна в запасе, поэтому, просто прибил эту конструкцию гвоздями. Получилось вполне прилично.
Посмотрев на то, что у меня получилось, понял, что не хватает, только своего рода, капота, который бы прикрыл нос, а заодно добавил бы тепла, за счет того, что туда не задувал бы встречный ветер. Где-то у меня имелся кусок парусины. Отыскав его, натянул на носовую часть лодки, и пришпилил его несколькими гвоздиками. Получилось вполне добротно, подруге точно понравилось.
Заглянув под днище, понял, что нужно поправить передний конек, который из-за того, что рулевая колонка отклонилась назад, стоял почти на уголке. Ну, да это несложно, вооружившись ключами, слегка отпустил болты, а когда конек лег под весом лодки в правильное положение вновь их затянул. Остатки, срубленной березы, пошли на дрова. Уже через час-два после моего пробуждения, можно было отправляться в путь. Да и ветерок, тоже явно намекал на то, что хватит уже прохлаждаться.