Выбравшись из камышей, я некоторое время плыл вниз по реке, выглядывая для себя, место для будущей стоянки, и вскоре приметил небольшую рощицу на левом берегу. Выбрав для себя довольно удобное место, я несколькими взмахами весел, постарался разогнать свою лодочку и выбросить ее на берег. Там на всякий случай, привязал ее к стволу какого-то деревца и высадился сам. Довольно ровная ветка орешника нашлась быстро, и вскоре я уже привязывал к ее концу нитку, с привязанным на ней крючком. В качестве приманки вполне подошел пойманный мною слепень, собиравшийся попить моей кровушки. И едва я успел забросить удочку в воду, как тут же, практически сразу, ее повело в сторону, я подсек и вытащил на берег довольно крупного карася, больше ладони размером. Следующие действия заключались в том, что вначале я бегал по берегу, отлавливая очередного слепня или овода, забрасывал удочку, тут же доставал очередную рыбку, и опять принимался ловить летающую приманку. Сколько бы я не пытался подкапывать грунт, не единого червя так и не нашел.
Уже через какой-то час, у меня набралось с десяток карасей, пара довольно приличных окуньков, и еще какая-то рыба грамм на семьсот, название которой я не знал. Удочка аккуратно была смотана и уложена в лодку, а я, разведя костер, принялся за чистку рыбы. Это оказалось еще тем приключением, когда из всего колюще-режущего имеется один единственный топор, на кривой рукоятке, а рыбу мало того, что нужно очистить от чешуи, так еще и разделать от кишок. Так или иначе, провозившись почти до самого, обеда я справился. А после еще долго варил всю эту рыбную смесь. В итоге получилась вполне приличная уха, правда без пшена и картошки, но зато весьма жирная и питательная, весь котелок, умял без остановки. Вымазав со стенок жир куском хлеба, доел и его и наконец почувствовал себя сытым.
Войдя в рощицу прошелся до какого-то кустарника, сорвал лист помял, понюхал, пожевал, но так ни к чему умному и не пришел. Ну не таежник я. Кстати в округе было довольно много грибов, но опять же из опасения, нарваться на что-то несъедобное, решил даже не пытаться, что-то собирать. Зато увидел довольно толстую слегка изогнутую ветку, которая показалась мне самой лучшей рукояткой для топора, которую я когда-либо видел. Она, прямо-таки напращивалась стать топорищем.
Вырубал я ее довольно долго. Вначале отделяя от ствола березы, а затем ошкуривая, и пытаясь придать ей вид топорища. Устал до такой степени, что тряслись руки, решил отложить все это на следующий день. К вечеру, вскипятил воды, и удовольствовался ею вприкуску с хлебом. Напившись кипятка, после заодно и отчистил котелок от копоти. В общем день прошел с пользой. За все время, пока я возился с рыбалкой и готовил себе еду, мимо проплыл всего один пароходик, направляющийся куда-то в сторону Омска, больше, я не заметил ни единой лодочки.
Ближе к ночи, вспомнил, то, о чем когда-то читал, и притащил из рощи упавшее бревнышко сухостоя. Втащив его одним концом на свой костерок, устроился возле него поудобнее, под голову бросил свой мешок, лег на расстеленную фуфайку и укрывшись курткой спокойно заснул. Ночью пару раз просыпался, чтобы подтащить прогоревшее бревно на костер, и вновь засыпал. Толку от этого бревнышка было совсем немного. Оно довольно быстро разгоралось, и так же быстро прогорало. В итоге под утро, я основательно продрог.
Поднявшись, умылся с реки, набрал котелок воды, и поставил его на костер. Выпив кипяточка, с краюхой хлеба решил двигаться дальше. Загасив костерок, стащил лодку на воду, и выбравшись на русло, устроился на корме, изредка поправляя ход лодки рулем, а сам потихоньку обрабатывая будущее топорище своего единственного инструмента.
Все дни плавания, были похожи один на другой. С утра до полудня я сплавлялся вниз по течению, потом подыскивал себе подходящий островок, с рощицей, причаливал, ловил рыбу, готовил себе похлебку, или же запекал улов под костром, обернув его лопухами и обмазав глиной. Соль закончилась уже на третий день, пришлось есть пресную пищу. Однажды, наткнулся на куст дикой смородины. Ягод на ней не было, зато листва прямо-таки благоухала ароматами. Оборвал весь куст подчистую, и с этого дня пил уже смородиновый отвар.
На седьмой день, наткнулся на какую-то брошенную деревню, расположенную на одном из островков, посреди реки. Наверное, даже не деревню, а скорее хутор, потому что здесь было всего пять изб, и множество хозяйственных построек. Я просто остановился на ночлег, думая, что это берег, реки, как всегда разжег костерок, и только собрался закинуть в воду удочку, как вдруг меня кто-то ткнул в спину. Испуганно обернувшись увидел обычную домашнюю козу с изрядно раздутым выменем, я хоть и не великий животновод, но когда-то слышал нечто подобное. Да и сейчас прекрасно видел, как мучается скотинка, явно ожидая от меня конкретных действий.
Пришлось засучить рукава, и попытаться помочь бедному животному. Похоже ее не доили уже несколько дней, а то больше, потому что вымя раздулось до огромных размеров, не позволяя ей нормально ходить и похоже приносило козе сильную боль. Пришлось, вначале долго разминать его, а после выцеживать с него молоко. Коза, надо отдать ей должное, все это время, стоически терпела. Много-немного, но два котелка я с нее выцедил. Один выпил сразу, второй, прикрыл крышкой и оставил на потом. Но меня очень заинтересовал тот факт, откуда тут взялась коза, да еще и не доенная, и потому, закончив с ней отправился вглубь леса, чтобы посмотреть, что там творится. Так собственно и наткнулся на этот хутор.
Судя по тому, что я тут увидел, создавалось впечатление, что жителей этой деревушки вывезли отсюда чуть ли не насильно. Из жилых домов, было вывезено буквально все, причем судя по обрывкам одежды, каким-то тряпкам, грязным половикам, брошенным не только в избах, но и на подворье, это была либо спешная эвакуация, как я уже говорил, жителей отсюда забрали насильно. В самих домах, были прямо с косяками выдраны двери, выставлены оконные рамы. Как будто Мамай прошел по хутору. В хозяйственных постройках, несмотря, на, казалось бы, обилие заготовленных кормов, не было совершенно никого, разве, что кроме той козы, которая нашла меня самого. Дома же были абсолютно пусты. Лишь в одном из них, я увидел образа, стоящие напротив входа, а за образами лежала небольшая книжица «Нового завета», в остальном было хоть шаром покати. Не осталось совершенно ничего. Вывезли все подчистую, в одном из домов увидел вскрытые полы, как будто что-то искали.
Выйдя из очередного строения, подумал о том, что надо бы отсюда уходить. Наверняка те кто все это забрал могут вернуться за тем же сеном для скотины. Вряд ли здесь оставят столько кормов просто гнить. Еще раз осмотрев самую большую избу, зацепился взглядом на слуховое окошко на чердаке, и лежащую у стены лестницу. Сама лестница была довольно корявой, может поэтому осталась валяться здесь, а не была увезена. Меня же так и подмывало, подняться наверх и глянуть, что есть на чердаке. Повинуясь своему порыву, поднял лестницу, установил ее к стене дома и поднялся наверх.
Слуховое окно оказалось закрыто на поворотную деревянную защелку, которая легко поддалась моему движению, и открыла доступ на чердак. Приоткрый глухой проем окошка запранного деревянными плашками, невольно осветил чердак, и у дальней стены, в углу сразу же обнаружил большой деревянный сундук. Перебравшись с лестницы на чердак, добрался и открыл его, В нем оказался довольно длинный сверток из овчины, перетянутый веревками. Сверток был довольно тяжел. Слегка распотрошив край увидел торчащий оттуда кончик ствола винтовки. Находка меня обрадовала, поэтому не став потрошить сверток дальше сразу же отложил в сторону, и вновь сунулся в сундук. Там обнаружились новенькие валенки, вдобавок ко всему вдетые в черные блестящие резиновые калоши, а на самом дне также перетянутая веревками довольно тяжелая скатка парусины. Больше ничего не обнаружилось, но и то, что нашлось меня очень обрадовало. Аккуратно спустив все это на землю, прикрыл слуховое окошко и вернул лестницу обратно, чтобы не оставлять следов. Перенеся все это в лодку, допил молоко, оставшееся после надоя и вновь вернулся к хутору. В одном из закутов, обнаружил пешню, которой обычно прорубают лед для проруби, решив, что она вполне заменит мне лом, а копать рано или поздно придется, забрал и ее. Уже на выходе из сарая увидел воткнутый в косяк двери довольно приличный хотя и сильно источенный нож. Он обрадовал меня, пожалуй, больше всего остального, потому что до этого момента, кроме топора у меня не было ничего режущего.
В одном из домов, обнаружился вход на чердак ведущий прямо из горницы. Пришлось вновь возвращаться на улицу и тащить лестницу в дом, чтобы посмотреть нет ли и там, что-то интересного для меня. На чердаке было темно хоть глаз выколи, но стоило сделать пару шагов, как споткнулся о какой-то мешок, в котором в итоге, оказалось почти полпуда соли. Вещь в хозяйстве очень нужная, тем более, что та, что нашлась ранее уже давно иссякла. Спустив мешок вниз, задумался о том, чтобы соорудить хоть какой-то факел, чтобы рассмотреть, нет ли на чердаке, чего-то нужного еще. Увы, ничего подходящего не нашлось, зато за печной трубой обнаружил какой-то камень, и обломок напильника, очень надеясь на то, что это огниво, чиркнул напильником о кремень, и получил довольно большой сноп искр. Спички подходили к концу, их и осталось-то не больше десятка, и находка огнива была как нельзя кстати.
Вернувшись обратно к лодке, решил, что задерживаться здесь не стоит. Если здесь появится кто-то из тех, что вывез людей, мне будет несдобровать. В последний момент, обратил внимание на козу. Если оставить ее здесь, то уже назавтра, она опять будет мучиться от переполнения своего вымени. А, мне все равно нужно где-то искать пропитание, и коза, в этом отношении, будет очень хорошим подспорьем, хотя бы на несколько дней. Честно говоря, рыба сидит уже в печенках. Конечно это звучит несколько цинично, но как мне кажется забив бедное животное, я тем самым обеспечу едой и себя, и уберегу от болезненных ощущений козу.