И пусть мотор не ревел, а тихо фырчал, но Саше казалось, что он мчится как ураган.
На самом деле скорость была километров двадцать-тридцать в час, но всё же это быстрее скорости бегущего человека. Саша не разгонялся в полную силу, чтобы с непривычки не вылететь с дороги. Это, конечно, не мотоцикл, но сил и времени позволит сэкономить достаточно.
Ехать далеко, Калачёвка, возможно, будет не последним пунктом, пешком туда – как до Китая. Сможет ли он осилить этот путь, особенно, если Орда перебазируется на юг? К тому же вещи теперь не придётся тащить на своём горбу, так что можно по пути искать полезности.
Сашины восторги немного поутихли, когда электромотор начал выдыхаться. Видимо, садился аккумулятор. Саша отключил его и теперь полагался только на свои мышцы.
Он догадался, что мотор лучше использовать для «форсажа», чтобы при необходимости развивать рекордную скорость, не тратя силы. А в остальное время – крути педали… Тогда аккумулятора хватит на подольше.
Саша решил, что он уже достаточно отъехал от негостеприимной Уфы и пора сделать небольшой привал. Осмотреть более тщательно своего Мустанга, перекусить, подумать, как жить дальше.
На крыше кабины он заметил широкую солнечную панель. Другие покрывали борта, а круговые солнечные элементы из серебристой плёнки располагались даже на раме и колёсах. Понятно, что ночью или в пасмурную осень это бесполезно. Но днём в ясную погоду, особенно летом, аккумулятор постепенно будет заряжаться. Что ж, это лучше, чем ничего. Наверное, торговец раздобыл их в большом количестве (уж не в Ямантау ли?), и он или кто-то из его друзей явно был не чужд изобретательству.
Надо бы загрузить ещё какой-нибудь символический товар в багажник. Какие-нибудь кастрюли или инструменты. Так проще будет проезжать посты. А их будет много. И больше наглости во взгляде. Типа, он по поручению торговца из Уфы везёт груз барахла в Самару. Или в Саратов.
Опасаться стоило не только разбойников, а любых вооружённых людей. Но тут уж как повезёт. На своей новой хреновине он успеет укатить, если лихие люди не будут ждать его специально. Так казалось Саше.
Преимущества перед байком у этой штуки весомые. Она не рычит и не грохочет, не предупреждает всех вокруг о своём приближении. И, что самое главное, ей не нужен бензин. И не нужна чистая вода, зерно или трава. И подковы не нужны.
Ехать придётся только днём, но летом световой день очень длинный, у него сил не хватит, придётся иногда останавливаться. Настроение у Саши было приподнятым. Удачное бегство из Уфы, где над ним сгущались тучи, заставило снова поверить в свою счастливую звезду.
Настолько, что он чуть не забыл про свою винтовку, спрятанную в стенном шкафу в Старом городе. Хлопнул себя по лбу с такой силой, что чуть не набил шишку. Синяк точно появился. И поделом. Дурная голова ногам покоя не даёт. Хотя велосипедный шлем бы пригодился.
Но лучше дурная голова, чем мёртвая. «Пушку», из которой он собирался пристрелить Уполномоченного, мститель не собирался бросать. Но осторожным во время своего второго приближения к Уфе будет вдвойне.
Ворованный «байк» стоит оставить подальше. А то придётся присоединиться к конокрадам и овцеворам на колах или виселицах с табличкой на груди: «Вор. Утащил почти новый велосипед».
Про то, что он ещё и диверсант, они могли и не узнать.
На это ушла почти треть дня и много-много килокалорий.
Уже поздно вечером, очистив свой тайник и чудом разминувшись с пешим патрулём башибузуков, которые охотились на бродячих кошек, Младший вырулил на то же шоссе. Потерянного времени было жаль, но всё обошлось. А больше в Уфу он точно не вернётся. Хотя город действительно не так уж плох. Ему понравилась башкирско-татарская кухня. С тех пор, как покинул Прокопу, он нигде так хорошо не питался.
Километрах в пяти к западу Саша увидел в небе чёрные точки. Птицы. Они то садились на высокие столбы ЛЭП, то снова взлетали. Младший не был большим знатоком поведения животных и птиц, но где-то уже такое видел.
Разбитая, но различимая асфальтовая дорога вела к деревне к северу от трассы… или ауэлу. Он не поехал по ней, хотя его так и подмывало узнать, что здесь случилось. Но лишний раз к жилищам людей не стоило приближаться. Да и терять время, сворачивая на мало проезжую дорогу, глупо. Он вполне может обойтись, ничего не покупая по пути, не просясь на ночлег и, тем более, не спрашивая дорогу. Сам разберётся.
К тому же у него было предчувствие, что здесь не у кого покупать и спрашивать.
Он просто притормозил, чтобы дать заодно отдых ногам, поставил велосипед так, чтобы можно было быстро стартануть, и достал бинокль.
Предчувствие было дурное, и оно не обмануло. Деревня не была уничтожена и опустошена в Войну. Люди жили здесь совсем недавно. Но все или почти все перестали быть живыми всего несколько дней назад. А дома их сожгли. В бинокль он хорошо рассмотрел то, что осталось, – или кучи обугленных брёвен, или кирпичные коробки с почерневшими оконными проёмами и без крыш. Кто-то старательно спалил их, не пожалел времени. Видимо, в назидание. А перед каждым домом на вкопанный в землю двухметровый кол… или стальную трубу был насажен человек. Он не стал разбираться, как это сделано – привязаны ли тела или нет. Но видно было, что люди все неживые. Почти все с бородами. То есть мужчины и не подростки. А вот их состояние… тела цвета земли, с оттенком синего. Саше сначала показалось, что все они в тёмных одеждах, но потом понял, что это кожа такая. Или частичное её отсутствие. Собаки добраться до них не могли, а птицы клевали. Вот одна на его глазах села на макушку бородатой головы и начала долбить её, будто дятел, деловито, спокойно. И даже находясь в сотнях метров, Сашка почувствовал нотку режущего нос мерзкого запаха. Тяжёлого, торопившего поскорее набрать скорость и уехать подальше от этого жуткого места. Видимо, ветер дул с той стороны.
Младший проехал ещё пару километров и увидел картину, заставившую его злорадно усмехнуться.
Уткнувшись в остатки бензоколонки, стоял большой мотоцикл с коляской. Рядом был выцветший красный ящик, в котором раньше находился песок или другой пожарный инвентарь. А на ящике развалился труп в камуфляже. Почему-то без ботинок и с перерезанным горлом. Приглядевшись, Саша увидел на нём ордынский значок-нашивку. Перевёл взгляд, покрутил колёсико и разглядел в нескольких метрах ещё одного мертвеца в мотоциклетном шлеме. Ветровое стекло было пробито пулями, повсюду какие-то тёмные пятна. Саша решил, что это кровь. Картину оставалось только домысливать, подключая фантазию. Вот патруль или двое карателей едут по шоссе. Где-то на обочине прячутся их недруги. Но никаких шипов они стелить на дороге не стали. Саша читал, что так можно остановить транспорт, но мотоцикл, наверное, был нужен налётчикам в целости. Не стали они и перегораживать дорогу бревном. Чем-то заманили и заставили свернуть с дороги к старой заправке. Там мотоциклисты остановились, и сразу получили несколько пуль с близкого расстояния. Но «сахалинцы» не умерли мгновенно. Они сумели дать по газам, и, возможно, один из них продолжал отстреливаться, пока второй пытался вырулить на дорогу. Но не успели – налётчики изрешетили их. Неясно, потеряв ли кого-то из своих, или нет, да это и не важно.
Жаль, что нельзя остановиться и помародёрствовать. Хорошо бы забрать себе всё что нужно, а лишнее продать по дороге… Но нет. Так поступил бы только шизик. Те, кто это сделал, могут быть рядом… должны быть рядом. Поэтому надо валить!
Данилов был уже не настолько наивен и понимал: те, кто воюют против СЧП, не обязательно его друзья. Скорее, даже совсем не друзья. Потому что ничего о нём не знают, и им не нужны лишние свидетели. Нету у него в этих краях друзей. И в более дальних тоже. Нигде нет.
И поэтому, увидев, как от заправки идут трое в камуфляже… пока не заметившие его и оживлённо переговаривающиеся… он начал крутить педали так, что чуть не порвал себе связки на ногах и чуть не угробил велосипед.
Услышал окрик, боковым зрением увидел, как одна из фигур перекидывает из-за спины оружие. То ли винтовку, то ли автомат.
Но троица тут же пропала из его поля зрения, потому что он включил «форсаж» и проехал опасное место за секунды. И продолжал быстро удаляться. А поворачивать голову не рисковал, чтобы не въехать в колдобину и не напороться на какой-нибудь крупный и острый камень.
Прогремело несколько одиночных выстрелов. Саше показалось, что он слышит свист пуль, но это мог быть ветер. Ему кричали вслед что-то похожее на ругань и страшные угрозы.
Но он не собирался тормозить, и вскоре голоса смолкли. Новых выстрелов не было. Только через пару минут парень оглянулся, и никого не увидел на дороге. Только мёртвые силуэты машин, давно не знавших водителей.
Гибель пары его старых врагов обрадовала Сашку, но присоединяться к ним он не хотел. И плевать, ошивались там басмачи, «базуки» или кто-то ещё.
«Лежите, твари. Если вас убили такие же бандиты, как вы… это только плюс. Может, перегрызёте друг друга, чисто пауки в банке… Собачья смерть. А я дальше поеду. Найду вашего пахана и пристрелю его, как помойную шавку. И всех ваших… кто на пути встанет. Потому что я сам – не белый-пушистый, и не герой в доспехах, блин. Я – такая же тварь, как вы. И за то, что со мной сделалось и ещё сделается… отдельно ответите».
Не врал, значит, Ринат. Не все в этих краях любят Орду. Правда, кто сказал, что против плохих воюют обязательно хорошие?
Хорошие – он теперь по опыту знал – обычно быстро проигрывают. Даже сибиряки – в этом Сашка убедился в походе – хорошими были только для своих. И то проиграли. Значит, были недостаточно плохие.
Так что пусть остаются со своей грызнёй и этот контингент на базе, и басмачи, и печенеги, и эчпочмаки… Хотя нет – это не название племени, а вкусный пирожок. Жаль, не купил в дорогу.
Настроение улучшилось, даже вернулось чувство юмора.
И тут раздался ещё один выстрел за невысоким холмом. На этот раз совсем далеко, и стреляли явно не в него, но Саша вздрогнул и снова ускорился, выжимая из «велорикши» всё, что можно. Крутил педали так, что ноги заболели ещё сильнее. Успокоился только минут через двадцать.