Дорога на Балинор — страница 10 из 47

Линкольн пошел с Ари в кладовку, где у старушки-ветеринара хранились всякие снадобья. Ари любила запахи кладовки. Док Бонс сама смешивала разные мази и притирания из целебных трав, орехов, корешков и ягод, которые сама же и выращивала на специальном огороде. Воздух в кладовке был наполнен острым запахом аррорута, стойким ароматом лаванды и роз.

Ари с наслаждением вдохнула полной грудью. Линк тоже вдохнул и чихнул. Ари рассмеялась и принялась искать на полках темную как ночь мазь, которой доктор Бонс обычно лечила ее раны. Она ловко переставляла на полках банки и мешочки с сушеными травами. Увидев у стены большую банку с нужной мазью, она сняла с полки глиняный кувшин, загораживавший ее.

Отвратительный запах ударил ей в нос. Рука невольно разжалась, и кувшин полетел. Ари успела подхватить его на лету, не дав ему разбиться об пол. За спиной зарычал, а потом зашелся в лае пес. Ари поймала кувшин и недоуменно уставилась на него. Ничего подобного ей не приходилось видеть раньше на полках кладовки. Чем пристальнее рассматривала она его, тем труднее было сказать, какого он цвета: огненно-алого? Тошнотворного желтовато-зеленого? И из него ли идет этот невыносимый смрад? Не в силах перебороть любопытство, Ари потянулась к пробке.

Линкольн прыгнул к ней и носом ткнулся в руку, словно пытаясь оттолкнуть ее. Рычания его напоминали множество змей, если этих змей представить в виде звуков.

— Да подожди ты, Линк, — отпихивала его Ари. — Отстань. — Она остановилась на миг. Насколько ей было известно, доктор Бонс не держала здесь на виду ничего опасного для здоровья, но что, если она держала это снадобье взаперти и по забывчивости не убрала?

Ее так и подмывало открыть пробку. Словно кто-то толкал ее; пальцы помимо воли обхватили затычку— будто и не пальцы вовсе, а… невидимая мощная лапа делала это за нее.

Ари выдернула пробку и заглянула внутрь кувшина.

Сначала ничего, кроме тьмы, она не увидела. Затем со дна кувшина взвилась кольцом ядовитая струйка дыма. В дыме можно было уловить какие-то формы. Ари подняла кувшин и следила, как эти формы спиралью возносились к потолку. Линкольн заходился лаем. Дымок вращался у нее перед глазами, проникал в ноздри, в глаза.

И она увидела… и услышала…

Она была в центре ночи в неведомом месте. Небо было темное и беззвездное. У ее ног расстилалось подножие круглого холма, а сам холм был чернее черной ночи. Холм менялся, двигался и вдруг взорвался жужжанием миллионов разъяренных шершней. Ари вскочила от неожиданности. Холм у ее ног вспухал, рос, раскрывался как цветок зла. А в глубине завернутой капюшоном тьмы образовалось око, зеленое и желтое око, фасеточное, подобно глазу какого-то невероятного жуткого насекомого. Тот же страшный образ, который привиделся ей на лугу!

— Где ты? — Раздавался тысячеустый шепот. Око вращалось в своей кровавой глазнице и все высматривало, высматривало…

Ари из последних сил удерживала кувшин. Она смутно помнила, как заливался пронзительным лаем Линкольн, как какими-то невероятными движениями она пыталась спрятаться от ищущего взгляда жуткого глаза.

Но привычный мир куда-то отступил, оставив ее один на один с этим засасывающим чудовищем. Она судорожно вздохнула, потом еще…

И потеряла сознание.

Глава одиннадцатая

— Скажи, что ты видела, — настойчиво спрашивала доктор Бонс. — Все-все. — Она пристально смотрела в лицо девочке. Ари лежала на старой кожаной кушетке в ветеринарной больничке.

— Как Бег? — громко спросила Ари. Язык плохо повиновался ей. Она прокашлялась.

— С ним все нормально, — нетерпеливо бросила доктор Бонс, сжав ей запястье. Рука у нее была твердой и теплой.

Ари попыталась сосредоточиться на ее проницательных синих глазах.

— Что произошло? Неужели опять?.. — Она с трудом ворочала языком. — Неужели опять несчастный случай?

Уж не слезы ли в этих мудрых старых глазах? Доктор Бонс моргнула.

— Что за выдумки, — резко возразила она. — Ты как стеклышко. — Она показала на колли. Пес сидел около кушетки, не сводя встревоженных глаз с хозяйки. — Линкольн лаял так, что мертвый бы проснулся. Когда я прибежала в кладовку, ты лежала на полу.

— А кувшин?

— Какой кувшин?

— Он разбился? В нем было что-то ужасное, и что-то ужасное выискивало меня… — Ари сбилась. Она пыталась собраться с мыслями. Вспомнила глаз. Желто-зеленое око, ищущее, ищущее. Ощущение, что если бы оно увидело ее, то пронзило бы ей сердце. И это гудение разъяренных шершней. Ее передернуло. — Я открыла глиняный кувшин. От него шел странный запах. Если по правде, то это было невероятное зловоние. Просто представить себе не могу, что это за мазь такая.

— Никакого глиняного кувшина там не было, — твердым голосом отчеканила доктор Бонс. — В кладовке никогда не было ничего подобного. Ари, ты должна рассказать мне все, что видела.

Ари запустила пальцы в волосы. У нее даже шея взмокла.

— Насекомые, — как во сне говорила она. — Шершни, а может быть, осы. Было темно. По-настоящему темно. И этот желто-зеленый…

— Что желто-зеленый? — повелительным голосом спросила доктор Бонс.

Ари открыла было рот, чтобы сказать, но не могла выдавить ни звука. Слова будто вязли в патоке. Хотя она знала — уж невесть как, но знала, что сумей она поведать доктору Бонс про этот чудовищный глаз, и она будет спасена, наваждение развеется, потому что…

— Он… — Она беспомощно передернула плечами. — Он… смотрел… — Она словно барахталась в непроходимой грязи, не в силах выбраться на твердую почву. И вдруг язык ее избавился от уз и она выпалила: — Смотрел… он искал МЕНЯ!

Доктор Бонс побледнела.

— Ари! — Дверь в больничку с гулом распахнулась, и на пороге появилась Энн. На ней были зеленые резиновые сапоги, заляпанные навозом. Волосы прилипли к потному лбу. — Вот ты где! Уже четыре часа! Пора начинать уборку, а тебя все нет. Я начала убираться одна. А ты все время была здесь?

Ари попыталась сесть. Надо же, она провалялась весь полдень. Ледяной страх охватил ее. После несчастного случая было точно так же. Она целыми днями находилась в прострации или в какой-то яме, совершенно потеряв всякое представление о времени. Ари запустила пальцы в холку Линкольна. Он заскулил и лизнул ее в запястье своим горячим розовым языком. Она не могла и не хотела дать понять Энн и доктору Бонс, что опять провалилась в эту бездонную яму. Что угодно, только не больница и врачи. Второй раз она этого не переживет. Все эти бесконечные вопросы и тесты, на которые она не знает, что ответить.

— Прости, — сказала она, и сама удивилась спокойствию и нормальности собственного голоса. — Боюсь, я занималась Бегом и обо всем забыла.

Мысль о коне, оставленном в ветеринарном загоне, заставила ее вскочить с кушетки. Ари вздохнула облегчением: она вполне сносно держалась на ногах. Голова не кружилась. И мысль об этом ужасном глазе улетела, как уносит ветром древесный лист на Глетчеров ручей.

— С ним все в порядке? — Ари почувствовала, что Энн заволновалась. — Как у него рот, а? — И она отвела глаза в сторону.

— Ничего, — успокоила ее Ари. — К счастью, Лори не такая уж силачка. Уголки губ чуть поцарапаны, но, в общем, не беда.

— Ну, слава богу. Энн нервно сплела пальцы обеих рук. — В следующий раз она будет вести себя лучше. Я уверена. С этим… э-э… новым инструктором.

Ари уставилась на Энн, ничего не понимая:

— Чего-чего?

— Видишь ли, дело не в том, что ты не очень хороший инструктор, но мистер Кармайкл прав. Тебе же всего тринадцать лет… и… э-э… Бег слишком много времени проводит с тобой. Слишком много времени. Да. Он говорит, это не совсем нормально. — Она замолчала, при этом выражение ее лица было каким-то странным. — Ненормально, когда такие узы связывают лошадь и наездника. Возможно, он в чем-то прав. Словом, вам обоим пойдет на пользу, если им займется другой человек. Хотя бы в течение одного года.

Ари проглотила ком, подступивший к горлу. Линкольн прижался к ее колену, тихонько ворча.

— Ты слышала, Ари, а?

Ари пристально посмотрела на Энн. Она сдерживала себя чудовищным усилием воли, хотя ее охватил гнев. Ари почувствовала, как кровь прихлынула к щекам, и сердце заколотилось с бешеной силой. Помолчав немного, она проговорила:

— Нам правда так нужны эти деньги, Энн?

Энн отвела глаза и переглянулась с доктором Бонс. Та бросила:

— Пфи! — и сердито стукнула по столу; затем села, с грохотом открыла ящик стола, достала какие-то бумаги и с деланно сосредоточенным видом углубилась в них. И вдруг закричала: — Нет уж, увольте! Меня в это дело не втягивайте!

Ари сделала новую попытку:

— А что, если я буду работать на ферме Петерсона после уроков, когда начнутся занятия в школе? Я бы там немного заработала. Им нужны руки.

— У тебя достаточно обязанностей здесь.

— Я потяну две работы, — стояла на своем Ари.

Ни Энн, ни доктор Бонс даже не взглянули на ее ноги, но она поняла, о чем обе подумали. Но Ари не сдавалась:

— Лечение идет успешно, правда ведь, доктор Бонс?

— Правда, — подтвердила женщина-врач и посмотрела на Энн поверх очков.

— Думаю, тебе пока что не следует уходить с ранчо, Ари, — Энн потерла шею. Руки у нее были перепачканы, и в складках кожи остались грязные следы. — Что же касается школы…

— Разумеется, школа не отменяется, — с удивлением бросила Ари. — Почему вы решили, что я не буду учиться?

Энн с делала неопределенный жест рукой:

— Ранчо… работа. Мы тут решили, что доктор Бонс может заниматься с тобой дома.

Ворчание Линкольна перешло в рычание.

— Можно подумать, что я здесь узница, — стараясь не выходить из себя, заметила Ари. — Я не выходила с ранчо с самого несчастного случая, не считая больницы. Ни в магазины, ни в кино. Никуда.

— Не глупи, Ари! — возразила Энн. Она беспокойно пожевала губами. Кто сказал, что тебе запрещаю! выходить с ранчо. Только не сейчас, конечно. Но скоро — пожалуйста.