Курт Типпельскирх в своем известном труде «История Второй мировой войны» описал эту идею следующим образом:
«Командующий группой армий «А» генерал-полковник Гарпе неоднократно (в последний раз уже незадолго до начала русского наступления) предлагал оставить рубеж по западному берегу Вислы, возможность удержания которого ввиду сильных русских плацдармов стала иллюзорной, и организованно отойти, сократив общую протяженность линии фронта, на рубеж перед плацдармами русских»[76].
Однако Типпельскирх в данном случае упрощает ситуацию и делает идею командования группы «А» совершенно беззубой. B действительности генерал Ксиландер предложил две взаимосвязанные вещи. Первой был отход тремя «прыжками» от рубежа к рубежу приблизительно на линию Варка – рубеж Пилицы до Нове Мяста – Прысуха – Руков (северо-западнее Шидловца) – Горно (восточнее Кильце) – Щучин. Эта линия на штабных картах получила кодовое название «линии Хубертуса». Ha северном участке позиции от Вислы до Нове Място проходили по рубежу реки Пилицы, что должно было обеспечить дополнительную защиту. «Линия Хубертуса» должна была позволить занимавшим фронт подразделениям уйти от первых ударов противника и обеспечить свободу запланированного развертывания танковых резервов для контрнаступления.
Второй идеей Ксиландера был масштабный контрудар, непосредственно связанный с отходом на «Линию Хубертуса». Западногерманский историк Магенхайм описывает его следующим образом: «Поскольку с высокой степенью вероятности можно было ожидать мощную атаку противника в районе северо-западнее Радома, следовало создать в рамках 9-й армии две ударные группы, включавшие в себя в общей сложности 4 тд, 1 1/2 пгрд, 3 пд и подразделения тяжелого вооружения. Северная ударная группа (40-й тк) должна была атаковать из района Бялобжеги, южная (24-й тк) – из района северо-западнее Сидловца. Вместе они должны были взять наступающего противника в клещи, окружить и уничтожить его. Наступление противника с плацдарма Баранов должна была отражать 4-я TA, причем предусматривался отход местного значения. B конечном счете, после победы в «сражении у Радома» подвижные соединения следовало вывести с фронта, а пехотные дивизии должны были занять позиции на хорде»[77].
Может возникнуть закономерный вопрос: а как же удобный рубеж крупной водной преграды – реки Вислы? Однако, по мнению командования группы армий «А» скованная льдом Висла уже не являлась серьезным препятствием для Красной армии. Соответственно удержание еще находящихся в немецких руках участков между советскими плацдармами лишалось прежнего значения. Основной идеей Ксиландера было занять как можно более прямолинейную (т. е. максимально короткую) тыловую позицию, о которой противник не имел бы никаких разведывательных данных. Тем самым уплотнялись боевые порядки группы армий «А», а контрудар подвижными соединениями должен был уменьшить мощь советских танковых легионов.
Затишье на передовой на стратегически важных направлениях чаще всего сопровождается напряженной работой штабов и бурями в верхних эшелонах военной иерархии. Начало подготовке грандиозного наступления было положено кадровыми перестановками. K.K. Рокоссовский вспоминает:
«Уже был вечер. Только мы собрались в столовой поужинать, дежурный офицер доложил, что Ставка вызывает меня к ВЧ. У аппарата был Верховный Главнокомандующий. Он сказал, что я назначаюсь командующим войсками 2-го Белорусского фронта. Это было столь неожиданно, что я сгоряча тут же спросил:
– За что такая немилость, что меня с главного направления переводят на второстепенный участок?
Сталин ответил, что я ошибаюсь: тот участок, на который меня переводят, входит в общее западное направление, на котором будут действовать войска трех фронтов – 2-го Белорусского, 1-го Белорусского и 1-го Украинского; успех этой решающей операции будет зависеть от тесного взаимодействия этих фронтов, поэтому на подбор командующих Ставка обратила особое внимание. Касаясь моего перевода, Сталин сказал, что на 1-й Белорусский назначен Г. К. Жуков»[78].
Разговор с Верховным Рокоссовский датирует 12 ноября. Жуков описывает свое назначение так: «15 ноября я выехал в Люблин, где мне был передан приказ о назначении командующим 1-м Белорусским фронтом (членом Военного совета фронта был генерал К.Ф. Телегин), а K.K. Рокоссовский этим же приказом назначался командующим 2-м Белорусским фронтом. […] 16 ноября я вступил в командование 1-м Белорусским фронтом, K.K. Рокоссовский в этот же день выехал на 2-й Белорусский фронт»[79]. Директива Ставки ВГК № 220263 по которой происходили перемещения командующих была подписана 12 ноября 1944 г. Ранее командовавший 2-м Белорусским фронтом Г.Ф. Захаров стал заместителем Г.К. Жукова. Захаров уже занимал эту должность в период битвы за Москву зимой 1941/42 г. Однако снова поработать в тандеме с Г.К. Жуковым Г.Ф. Захарову не пришлось. Буквально через несколько дней он был направлен в Венгрию командующим 4-й гв. армией вместо заболевшего И.В. Галанина. Одновременно Жуков освобождался от обязанностей представителя Ставки, координирующего действия 1-го и 2-го Белорусских фронтов.
Вскоре после смены командующих 28 и 25 ноября 1944 г. последовали директивы Ставки ВГК на проведение наступательной операции командующим 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами соответственно. Разработка планов операций штабами двух фронтов заняла чуть меньше месяца. 23 декабря 1944 г. направил на утверждение в Ставку план операции по разгрому Кельце-Радомской группировки противника Военный совет 1-го Украинского фронта, а 25 декабря 1944 г. – план разгрома Варшавско-Радомской группировки противника Военный совет 1-го Белорусского фронта. Оба плана были утверждены Ставкой в один и тот же день 29 декабря 1944 г.
Операция, которая впоследствии получила наименование Висло-Одерской, поначалу называлась гораздо скромнее. Товарищу Сталину командующий фронтом Г.К. Жуков докладывал план «Варшавско-Лодзинской операции», в котором ставились еще достаточно скромные цели: «Ближайшая задача войск фронта разгромить Варшавскую и Радомскую группировки противника и не позже 12-го дня наступления главными силами общевойсковых армий выйти на фронт Петрувек, Жихлин, Лодзь. B дальнейшем развивать наступлении в общем направлении на Познань»[80].
После официального одобрения планов началось сосредоточение войск на плацдармах. B 1-м Белорусском фронте в период с 1 по 12 января на магнушевский плацдарм были введены 61-я армия, 5-я ударная армия, 1-я и 2-я гв. танковые армии, 2-й гв. кавалерийский корпус и части усиления. B 1-м Украинском фронте на сандомирский плацдарм вводились 52-я армия, 6-я и 60-я армии, 3-я гв. танковая армия, три танковых и кавалерийский корпуса и части усиления. Если немецкое командование растаскивало войска по флангам советско-германского фронта, то советское в конце 1944 г. собирало их в центре. 61-я армия была выведена из Прибалтики и направлена под Варшаву. Также из Прибалтики в резерв 1-го Белорусского фронта была переброшена 3-я ударная армия. 5-я ударная армия была выведена в резерв Ставки ВГК из состава 3-го Украинского фронта в сентябре 1944 г., после Ясско-Кишиневской операции. Под Будапештом 3-й Украинский фронт действовал без 5-й ударной армии, которая 20 октября 1944 г. была подчинена 1-му Белорусскому фронту. 1-й Украинский фронт также получил армии с северного и южного секторов фронта. Во-первых, И.С. Коневу была подчинена 6-я армия, являвшаяся ветераном боев на юге советско-германского фронта. Во-вторых, во второй эшелон 1-го Украинского фронта вошли 21-я и 59-я армии с Карельского перешейка.
Помимо количественного наращивания сил имели место качественные изменения в составе соединений. Bce стрелковые дивизии 5-й ударной армии получили по отдельному самоходно-артиллерийскому дивизиону (ОСАД) на СУ-76 сообразно новому, декабрьскому 1944 г. штату стрелковой дивизии. Любопытно отметить, что появились сами ОСАДы еще осенью: их формирование началось в конце сентября 1944 г. Ha их формирование были обращены противотанковые дивизионы стрелковых дивизий, а расчеты САУ были присланы из центра вместе с боевыми машинами свежего выпуска. Всего ОСАДы получили 108 СУ-76 и 9 Т-70 из ремонта в качестве командирских машин (по одному танку на ОСАД). Боевого опыта самоходчики не имели и проходили подготовку в октябре-декабре с боевыми стрельбами и маршами. B итоге к началу операции стрелковые дивизии армии Н.Э. Берзарина получили вполне боеспособные ОСАДы СУ-76, хотя и не имевшие боевого опыта.
Вообще нельзя не отметить, что даже в завершающий период войны отнюдь не все будущие участники Висло-Одерской операции имели большой боевой опыт. Ha предстоящую операцию 5-й ударной армии были приданы 220-я танковая бригада, 396-й тяжелый самоходный полк, 89-й тяжелый танковый полк и 92-й инженерно-танковый полк. Из этих частей 220-я бригада и 396-й ТСАП были старыми частями с боевым опытом Ленинградского фронта. 220-я танковая бригада имела 41 танк Т-34-85 и 24 танка Т-34-76. T.e. перевооружение Красной армии на новые Т-34-85 хотя и шло высокими темпами, но к началу Висло-Одерской операции полностью завершено не было. 396-й ТСАП располагал уже несколько потрепанными машинами, его 21 ИСУ-152 требовали замены моторов и ходовой части, запас хода исчислялся в 30–50 моточасов и обеспечивал движение на 200–300 км. 89-й тяжелый танковый полк прибыл после переформирования в составе 21 танка ИС-2. Личный состав полка на момент прибытия был не сколочен и слабо обучен. Основная масса механиков-водителей в первый раз участвовала в бою. Еще хуже была ситуация с 92-м инженерно-танковым полком, который прибыл всего за два дня до операции. Подготовка его танкистов для выполнения задачи траления на болотистом грунте была недостаточной. Времени же для переподготовки у командования армии уже не было. Полк имел 18 тральщиков T-34 и 4 Т-34 в качестве командирских. Bce танки были из ремонта, весьма низкого качества, часто выходили из строя. B целом в бронетанковых войсках 5-й ударной армии было до 20 % необстрелянных экипажей на 246 танков и САУ. Если бы операция оказалась неудачной, то многое из вышесказанного можно было бы «подшить к делу» в качестве причин неуспеха: неважно обученный полк ИСов без боевого опыта у мехводов, плохо обученный инженерно-танковый полк с изношенными и постоянно ломающимися машинами и, наконец, не имеющие опыта ОСАДы стрелковых дивизий. Тем не менее, как мы знаем, Висло-Одерская операция прошла вполне успешно. Идеальной подготовка оказывается крайне редко, и поэтому никогда не нужно спешить с выводами относительно причин успеха и неудач в тех или иных сражениях.