Одесса — центр Одесской области, крупный порт на побережье Черного моря с населением более миллиона человек. В начале ХVIII века он существовал как небольшое турецкое поселение Хаджи-бей. Русские в ходе двух войн вытеснили турок из Северного Причерноморья и на месте поселения заложили крепость, которую российская императрица Екатерина Великая нарекла Одессой. В 1941 году Красная Армия, Черноморский флот и жители города 73 дня мужественно защищали Одессу от румынских и германских войск. Потом, когда город был захвачен оккупантами, здесь действовало мощное антифашистское подполье и шесть партизанских отрядов, которые базировались в катакомбах. После Великой Отечественной войны Одессе за ее боевые заслуги было присвоено звание «город-герой» с вручением ордена Ленина и медали «Золотая звезда».
Совершенно непонятно, почему в этом достопримечательном месте теперь завелась профашистская организация вроде так называемого «Правого сектора». Неужели за годы украинской «нэзалэжности та самостийности» климат здесь настолько изменился, что одесситы безропотно позволяют бандитам убивать мирных жителей на улицах родного города…
При встрече с Климовой в театре молодая актриса темпераментно говорила об этом, а Алёна молча ее слушала. Потом она спросила, отдает ли Саша себе отчет в том, что поездка в Одессу может быть опасной, что милиция там скорее всего не будет защищать участников поминального митинга, а местные неонацисты могут напасть на них с палками.
— Я понимаю, — кивнула головой Булатова.
— Ну, смотри, я тебя предупредила, — сказала Климова. — Теперь о билетах. Поезд Москва — Одесса идет 24 часа. Потому мы выбираем самолет. Есть рейс «Аэрофлота» из Шереметьева рано утром. Марина нас встретит. Гостиница не нужна, у нее большая квартира на улице Пастера, недалеко от библиотеки. Даю тебе на сборы три дня. Успеешь?
Глава седьмая. ОТ ОДЕССЫ ДО СЛАВЯНСКА
Проводя жизнь в постоянных разъездах, Александра стала опытным путешественником.
Она давно приобрела чемодан на колесиках, имевший довольно скромный, удобный для перемещений в аэропортах и вокзалах размер. Однако вещи, необходимые для краткосрочных командировок, там легко помещались и располагались строго по своим местам. Например, летом в их число входили три смены белья, три пары носков, полдюжины носовых платков из ткани и упаковка бумажных, две футболки, легкая куртка-ветровка, ночная рубашка, домашние тапочки и халат. Собрать чемодан она могла за полчаса.
Слова Алёны о том, что поездка в Одессу может быть опасной, Булатова приняла всерьез. Поразмыслив, она решила рассказать о ней учителю и спросить у него совета как у человека бывалого, участвовавшего в военных столкновениях и знающего, чем чреваты современные революционные и гражданские конфликты.
Едва молодая актриса заикнулась о своих ближайших планах, майор в отставке пришел в сильнейшее волнение. Он взглянул на Булатову так, словно увидел впервые. Потом он сказал, что не ожидал от нее такого смелого и благородного поступка, такого сердечного отклика на несчастье незнакомых ей людей.
Но это — наша, отечественная традиция.
Они, советские офицеры, всегда приходили на помощь тем, кто подвергался агрессии американского империализма и его прислужников в разных странах, однако после 1991 года в России многое изменилось. Конечно, возвращение Крыма и действия наших войск в ходе той, «пятидневной войны» в августе 2008 года в Южной Осетии внушают некоторые надежды, но…
— Действия войск? — перебила его Александра. — Там будет мирный митинг с посещением кладбища, с возложением цветов на могилы.
— Милая Саша! — он улыбнулся ей, как заговорщик. — Сейчас события на Украине предсказать нельзя. Там свирепствуют националистические банды. Но два моих сослуживца по спецназу КГБ СССР живут в Одессе. В случае чего, они помогут. Я сейчас сообщу вам номера их мобильных телефонов. А им позвоню, что вы приезжаете.
— Зачем? — искренне удивилась она.
— Сержант Белова! — так Потапов иногда в шутку обращался к ней после просмотра военного фильма Евгения Сотникова, который тронул его до глубины души. — Не спорьте с командиром. Разве вы не знаете, что снайпера в армии положено охранять?
— Какой я снайпер… — покачала головой Булатова.
— Напрасно сомневаетесь, — весело возразил Анатолий Васильевич и передал ей знаменитое изделие Ижевского завода, взятое им в оружейной комнате стрелкового клуба для очередного занятия со своей лучшей ученицей.
Впрочем, стрельба у Александры в тот день не задалась.
Почему-то она сильно волновалась. А винтовка Драгунова — механизм тонко отрегулированный. Он сразу отвечает на любые действия стрелка и требует от него предельной сосредоточенности. Пули отклонялись в сторону от «десятки». Не очень далеко, конечно, но идеальных попаданий, обычных для нее, теперь не случилось.
Как ни странно, Потапов этому не удивлялся. Он мягко ее поправлял, просил успокоиться и думать только о поражении цели. Когда они покинули стрельбище, Анатолий Васильевич пригласил ее на чашку кофе. Булатова обрадовалась. Ей хотелось оправдаться перед учителем — и еще раз объяснить ему, а может быть, и самой себе — неожиданное решение насчет поездки в Одессу. Тренер слушал ее внимательно, в знак согласия кивая головой.
— Не придавайте большого значения результатам сегодняшнего урока, — наконец, произнес он. — Подготовка у вас хорошая. Я бы даже взял вас на службу в спецподразделение.
— Правда?
— Саша, хочу предупредить. Вы едете в страну, где разгорается гражданская война. Возможно, ваши умения и знания понадобятся тем, кто вступил в борьбу с неонацизмом.
— И что мне делать?
— Вы — человек свободный, так что выбор за вами, — сурово, даже жестко сказал он, поднялся из-за стола и протянул ей руку. Булатова почувствовала, как сильна эта рука. Почему-то ей захотелось попрощаться с ним по-солдатски, то есть троекратно обнявшись.
До отъезда оставались одни сутки.
Саша подвергла вещи в чемодане строгой ревизии. Ей все казалось, будто чего-то в нем не хватает. Сначала она нашла в шкатулке с украшениями позолоченный крестик на шелковом шнурке, подаренный матушкой-игуменьей, и надела его на шею. Потом достала из шкафа на кухне металлический портсигар, пересчитала в нем папиросы (их было тринадцать) и положила подарок «Белой бабушки» в прорезной карман в чемодане внутри, на матерчатой подкладке его крышки, потом застегнула на нем «молнию»…
Путешествовать вместе с Климовой на самолете Саше уже доводилось. В начале их знакомства они обе с небольшой молодежной артистической компанией семь дней отдыхали в Таиланде на острове Пхукет. Память сохранила те впечатления: яркое тропическое солнце, бескрайний синий океан, огромное прозрачное небо над ним, комфортабельный отель метрах в ста от песчаного берега, рядом с ним — красиво отделанный голубой плиткой большой бассейн с фонтаном в виде алебастровых фигур трех слонов. Весь день Булатова могла на пляже слушать шелест океанских волн. Вечером они обычно ужинали в уютном ресторане гостиницы, подолгу беседуя о жизни прошлой, настоящей и будущей. Может быть, там и укрепилась их дружба.
Однако в самолете, два часа летевшем из Москвы в Одессу, девушки не разговаривали. Они обе думали о предстоящем событии, потому молчание объединяло их сильнее всяких слов. Жаль, что причина нынешней поездки совсем не радостная, скорее — печальная. Но едут они к единомышленникам с целью поддержать этих отважных людей, попавших в трудные обстоятельства.
Колеса воздушного лайнера коснулись серого, от старости бугристого и потрескавшегося асфальта взлетно-посадочной полосы в Одесском аэропорту. Приземистое его здание, украшенное крупными буквами по-украински «ОДЕСА», помчалось навстречу. Но вскоре самолет остановился, потом заглушил двигатели, потом к нему подкатили трап, потом открыли двери. Жаркий июньский воздух проник в салон. На Пхукет не очень похоже, но все-таки — юг, берег Черного моря.
Их встречала Марина, двоюродная сестра Климовой, женщина лет тридцати пяти, худая, высокая, в очках с толстыми стеклами. Она приехала на такси, которое оставила в ожидании на площади перед аэропортом. Туда они и вышли, таща за собой чемоданы на колесиках. У Булатовой зазвонил мобильный телефон, она услышала в трубке раскатистый мужской бас:
— Александра Константиновна? С благополучным прибытием в наш город-герой! Этот номер мне дал Потапов Анатолий Васильевич, старый сослуживец по спецназу. Я — Дорошенко Тарас Григорьевич… Мой внедорожник «Киа-Спортейдж» синего цвета стоит на площади. Помашите мне рукой, я вас увижу…
Через минуту они уже разговаривали с подполковником в отставке Дорошенко, человеком, чей настоящий возраст угадать было невозможно. Рослый, мускулистого телосложения, загорелый, он походил на ковбоя из голливудских боевиков, слишком рано вышедшего на пенсию. Он предложил милым дамам отпустить такси и ехать на улицу Пастера к дому Марины на его автомашине и попутно разговаривать о нынешней ситуации в Одессе и их планах пребывания тут. Не устояв перед напором обаятельного и мужественного бывшего офицера спецназа, они сели в его внедорожник.
Тарас Григорьевич с армейской четкостью обрисовал им обстановку перед сороковым днем поминовения погибших одесситов. Городские власти сильно напуганы всем случившимся 2 мая. Сотни футбольных «ультрас», привезенных тогда на поезде из Харькова, среди которых, безусловно, и находятся убийцы сторонников «Антимайдана», давно покинули город. Но местные бандеровцы и «правосеки» не успокоились. Они грозят нападением на участников траурного митинга на площади Куликово Поле перед сгоревшим Домом профсоюзов. Потому на площади будут присутствовать примерно полторы тысячи милиционеров и сотрудники местной охранной фирмы «Гепард».
— Откуда вам известно? — подозрительно спросила Климова.
— Я в ней состою, — беспечно ответил Дорошенко.
— Вы?!
— Да. Как бывший офицер СБУ.