Первый русский Воинский устав назывался «Боярский приговор о станичной сторожевой службе». Он как раз регламентировал действия воинов поместной конницы и казаков по наблюдению за шляхами, проложенными татарами в Диком Поле: Изюмским, Муравским, Калмиусским. Там же, на месте застав, у границ Дикого Поля в ХVII столетии возникли города: Ряжск, Рыльск, Дедилов, Новосиль, Мценск, Данков.
В конце ХVIII века русские окончательно вытеснили турок из северного Причерноморья и Приазовья, а Крымское ханство присоединили к Российской империи. Они приступили к освоению Дикого Поля, повели дороги, заложили приморские города-крепости Херсон, Одесса, Севастополь, Николаев. Отмечая переход прежде пустынных земель под российскую корону, императрица Екатерина Великая совершила путешествие на Крымский полуостров, проехав со своей свитой по причерноморским степям.
Прошло еще сто лет, и оказалось, что под сухой и рыхлой степной почвой таятся несметные сокровища: каменный уголь, железная руда, соль, мел, гипс, мергель, известняк, глинистые сланцы. Здесь стали появляться шахты, фабрики и заводы, вокруг них возникали города. Дикое Поле отступало, и некоторые его районы постепенно приобретали вид совсем уж промышленно-индустриальный. Вместе их связывали ровные и прямые дороги. Однако долгим южным летом над этими дорогами и неоглядными полями, засеянными кукурузой, подсолнечником, пшеницей, как и в древние времена, часто гуляли суховеи невероятной силы, прилетавшие из Азии материка и с нижневолжских, безводных прикаспийских степей…
О меткой стрельбе нечего было и думать.
Прибор показывал, что скорость бокового ветра сейчас достигает 19 метров в секунду. Шкала горизонтальных поправок на оптическом прицеле винтовки Драгунова такого не предусматривала. Оставалось ждать перемены погоды. Пыльные бури на донбасских просторах начинаются внезапно и также внезапно заканчиваются. Но пыль при этом проникает повсюду, затрудняет дыхание, сводит видимость практически к нулю. Ружье Александре пришлось спрятать в чехол, на глаза надвинуть защитные очки, голову и шею плотно закутать платком.
Из своей снайперской засады они просто наблюдали за местностью.
Булатовой она чем-то напомнила Камышловский овраг в пригороде Севастополя.
Дорога проходила по широкой долине между двумя взгорьями. По высоте они не достигали и восьмидесяти метров, на их пологих склонах кое-где рос густой кустарник, кое-где зияли проплешины с желтой и зеленой травой. «Чайка» и «Кречет» находились на южном холме. Их противник, согласно донесениям разведки, обосновался на более низком северном. Там виднелись какие-то остатки то ли стены дома, то ли забора. Они определили расстояние до развалин приблизительно — около пятисот метров. Однако сейчас восточный ветер нес вдоль долины облака пыли, и в серой пелене пейзаж с дорогой получался будто бы смазанным, нечетким.
Дорога эта вела к российской границе, к контрольно-пропускному пункту под названием «Куйбышево». Жители нескольких городов: Донецка, Макеевки, Харцызска, Зугрэса, Шахтерска, Тореза, Снежного — избирали ее для бегства от войны. Сначала она считалась совершенно безопасной. Целые семьи на собственных автомобилях, нагруженных домашним скарбом, с детьми и даже с кошками и собаками благополучно уезжали по ней к доброй матушке-России, которая из-за кризиса в соседней стране принимала всех.
Но недавно в Министерство обороны ДНР поступило сообщение о том, что на участке дороги в районе шахтерского города Снежное появились украинские снайперы, которые расстреливают частные автомашины беженцев, двигающиеся в сторону КПП «Куйбышево». Ополчение защищало не только донбасские города, оно защищало и население. Разведывательно-диверсионная группа «Дюжина» получила задание проверить информацию и в случае ее подтверждения прикрывать дорогу, спасать от гибели тех людей, которые желают перейти границу.
Новое поручение одесситов не испугало, а вдохновило. Они принялись готовить БТР-4Е к новому походу. Они любили свою бронемашину и охотно ухаживали за ней: чистили, мыли, смазывали. «Элефант» отвечал на это работой без сбоев и поломок.
Они выехали из Донецка в четвертом часу утра.
Бронетранспортер с полными баками горючего и полным боекомплектом для автоматической пушки и пулемета, двигался по шоссе на юго-восток, выдерживая свою обычную крейсерскую скорость 60 километров в час. Бойцы дремали, прислонившись к спинкам сидений в десантном отделении. Состав группы изменился. Бравые ребята из Славянска Михаил и Николай с противотанковым ракетным комплексом перешли в бригаду Алексея Мозгового. Там их «Фрося», легко поражающая гусеничные броневые машины, была нужнее. В БТР-4Е вместо них ехали братья-минометчики из Артёмовска Иван и Василий с двумя рюкзаками, в которых в разобранном виде находился миномет 2Б25 «Галл», имеющий калибр 82 мм.
Дорошенко, как всегда, сидел справа от механика-водителя Симанчука, изредка поглядывая на карту. Расстояние от Донецка до места назначения достигало примерно семидесяти пяти километров. Но с дороги следовало свернуть у небольшой деревни и подобраться к долине незаметно, со стороны южного холма, высадить там группу, оборудовать позицию.
Когда солнце поднялось над горизонтом, «Дюжина» уже была готова к действиям. Поработав час малыми саперными лопатками, они устроили несколько окопов для автоматчиков, площадки для пулемета и миномета, прикрытые зарослями орешника. Позаботились и о снайперах: разровняли почву, чтобы было им удобно стрелять из положения «лежа с упора», с винтовками, установленными на бруствере высотой в тридцать сантиметров.
До начала пыльной бури Александра досконально изучила участок дороги длиной в полкилометра, рассматривая его в бинокль. Семь легковых автомобилей (по преимуществу — изделия Волжского и Запорожского автозаводов) стали жертвами вражеской охоты.
Одна полностью выгоревшая «Лада-Нива» опрокинулась в кювет. Недалеко от нее, съехав на самый край обочины, стояли сильно поврежденные, с выбитыми стеклами две машины «Лада Калина», далее — «ЗАЗ-Ланос» и «ЗАЗ-Форза». Прямо на шоссе находилась небольшая синяя «Skoda Fabia Scout» с открытыми дверцами. Тела молодых мужчины и женщины лежали возле ее спущенных колес. Пули попали им в голову. Имелся и устрашающего вида внедорожник серого цвета «УАЗ-Хантер», частично обгоревший, с развороченным багажным отделением (что наводило на мысль о применении ручного пулемета). В нем Булатова разглядела водителя. Он сидел без движения, навалившись грудью на руль. Ветер, крутивший пыль на шоссе, иногда доносил до «Чайки» разнообразные звуки, в основном — веселую музыку. Это звонили мобильные телефоны, но их хозяева ответить на вызов уже не могли.
После гибели Тани Перепелицы в Славянске Булатова ничему не удивлялась.
Она сделала окончательный вывод о морали и нравственности борцов за «молодую украинскую демократию». Они не пожалеют никого. Разрушенные до основания ракетным, артиллерийским и минометным огнем донбасские поселки, городские кварталы, вокзалы и аэропорты, взорванные мосты, водохранилища, линии электропередач, автозаправки и газораспределительные станции, склады с продовольствием, здания предприятий и шахт — всего этого киевской хунте мало. Герой Украины Роман Шухевич в обращении к солдатам УПА, написанном в 1947 году, завещал единомышленникам: «Не запугивать, а истреблять! Не надо бояться, что люди проклянут нас за жестокость. Пусть из сорока миллионов украинского населения останется половина — ничего ужасного в этом нет…»
Если Булатовой дана способность вовремя находить цель и посылать в нее пулю из снайперской винтовки, то она хотела бы остановить истребление мирных жителей родственной русским славянской страны. Она сочувствует им. Она разделяет их горе. Она уверена, что организаторы государственного переворота и военные преступники рано или поздно понесут наказание. В бою, который произойдет сегодня в Диком Поле, она, вероятно, приблизит долгожданный час возмездия. Во всяком случае, сделает все для того возможное.
Солнце вышло в зенит.
Пыльная буря прекратилась так же внезапно, как началась. Установилось полное безветрие, температура воздуха приближалась к 20 градусам тепла.
Долина, дорога, проходящая по ее середине, возвышенности с пологими склонами стали видны совершенно отчетливо. Роман Круглянский коснулся плеча Александры и пальцем указал ей на развалины, белеющие на противоположном холме. Там между камней что-то блеснуло раз, другой, третий.
— Я засек, — шепотом сказал ей «Кречет».
— Хорошо. — Она достала из чехла СВД, установила ее на бруствере, придвинулась к ружью так, чтобы приклад точно попал в правую плечевую впадину и как бы сросся с ней. Правую руку она положила на пистолетную рукоять, и указательным пальцем слегка коснулась спускового крючка, но не нажала на него. До выстрела было еще далеко.
Оптический прицел ПСО-1, более совершенный, чем прицелы эпохи Великой Отечественной войны ПЕ и ПУ, герметичный, наполненный азотом, давал четырехкратное увеличение. Разметка, нанесенная на стекло окуляра, имела шкалу боковых поправок с цифрами, основной угольник и дальномерную шкалу. Они позволяли определять расстояние до цели и правильно наводить на нее винтовку. Саша заглянула в окуляр с резиновым наглазником. Склон приблизился. Камни действительно оказались полуразобранным забором и за ним мелькнули три или четыре человеческие фигуры. Среди камней виднелись стволы двух ручных пулеметов, состоящих на вооружении НАТО: бельгийского «FN Minimi» и американской фирмы Арес «Shrike», — а также какой-то снайперской винтовки.
— Ничего не боятся, — сказала Булатова.
— Дорога у них пристреляна, — ответил Роман.
— Ждут новую жертву, — пробормотала она.
— А если опередить?
— Сейчас попробуем. Давай координаты.
— Погрудная цель. Величина ноль пять метра, угол — ноль-ноль один. Расстояние — пятьсот метров…
Как будто отвечая на эти слова, издали донеслось гудение моторов. К злополучному участку дороги на изрядной скорости подъезжали три легковых автомобиля. Ствол вражеской винтовки опустился вниз и ушел чуть влево. Сверхметкий стрелок за камнями брал небольшое упреждение, чтобы поразить водителя головной автомашины — темно-кипичного цвета «ЗАЗ-Славута» с двумя корзинами, привязанными на крыше, — сразу в голову. «Огонь!» — скомандовала сама себе Булатова.