Столь же высокого мнения об этом пистолете придерживались и ополченцы на Донбассе. Летняя кампания в 2014 году проверила и подтвердила высокие качества АПС. Его выбрали в качестве наградного оружия для тех, кто не щадил своей жизни в боях с неонацистами…
Дорошенко не раз обещал «Чайке» награду за ее меткие выстрелы.
Однако она не относилась к его словам серьезно. По ее наблюдениям, решения о наградах принимали другие люди, пребывающие в кабинетах на высших этажах Министерства обороны ДНР. Тарас же Григорьевич находился на земле, среди своих бойцов. Он знал их всех и понимал их характеры. Он управлял группой умело, твердой рукой, поддерживая порядок, и служба снайперов протекала спокойно, успешно, без всяких осложнений. Какая еще награда нужна солдату, решившему пойти на войну не ради славы, но ради торжества справедливости?
Булатова не знала, что подполковник в отставке обратился за помощью к военному советнику Щербине. Необходимые документы были оформлены в течение нескольких дней. Дорошенко утвердился в мысли, что, во-первых, Сергей Петрович — человек с большими связями, а во-вторых, он совершенно по-особому относится к Александре Константиновне. Но этот вывод его не обрадовал. Мало шансов оставалось у его племянника…
Конечно, в РДГ «Дюжина» никто не имел «Стечкина».
Роман читал о нем и видел рисунок АПС в одной советской книге, которая находилась в дядиной библиотеке и называлась просто: «Револьверы и пистолеты». Он начал объяснять Булатовой особенности данного оружия: удачное сочетание качеств пистолета и пулемета, ударно-спусковой механизм — самовзводный, темп стрельбы высокий: 90 выстрелов в минуту, — а еще к нему прилагается кобура-приклад.
Саша рассеянно слушала рассказ Круглянского.
Технические детали ее пока не интересовали. Иметь в собственности настоящее оружие — такая мечта у нее появилась, когда Саша стала постоянным посетителем стрелкового клуба и подружилась с Поляковым. Он относился к оружию трепетно. Однако для него самого и для его товарищей по спецназу автоматы, винтовки, пистолеты являлось не столько средством защиты и нападения, сколько великолепным инженерным изделием, сочетающим в себе все достижения человеческого гения.
— Говоришь, именной пистолет? — перебила она своего напарника, который слишком увлекся описанием АПС.
— Дядя так сказал. Сделали гравировку на стволе с твоим именем и указали, за что награждают.
— Здорово! — согласилась Булатова.
— Ну а я о чем говорю? Все наши тебе завидовать будут.
— И когда награждение?
— После выписки из госпиталя. Перед строем подразделения, в торжественной обстановке.
— Да-а. — Александра задумалась. — Нерядовое событие.
— Не надо тебе уезжать, — убежденно произнес Круглянский. — Нет в этом никакого смысла…
Осколки самодельной украинской мины разлетелись на большое расстояние. Булатова стояла ближе месту взрыва и получила ранения на теле. Роман находился дальше, потому у него пострадали плечи, шея и лицо. Перевязывали снайпера дважды в день, но заживление шло медленно. Ведь никто не привез для него ампулы актовегина. Посмотрев на часы, Круглянский сказал, что ему пора идти на вторую перевязку. Булатова поблагодарила его за чай, за хорошие новости из Министерства обороны и пожелала стойко перенести весьма болезненную процедуру.
Щербина сказал ей, что постарается навестить ее сегодня вечером.
Сумерки сгущались за окном. Палату слабо освещала одна лампочка, и от этого казенный больничный интерьер приобретал некоторые черты домашнего уюта. Саша уже освоилась в этом пространстве, понемногу вставала, пыталась самостоятельно ходить. Золотое кольцо по-прежнему лежало в коробочке. Она достала его, снова внимательно рассмотрела и потом надела на безымянный палец левой руки…
Последние дни сентября хорошей погодой не радовали.
Дождевые тучи с холодным ветром сменяло яркое солнце на голубом небе без облаков. Сегодня шоссе было мокрым после утреннего ливня. «Элефант» мчался по дороге от Донецка к контрольно-пропускному пункту «Куйбышево». Иван Симанчук вел броневик осторожно и старательно выдерживал скорость примерно 70 километров в час. Они уже проехали поворот на город Торез. Механик-водитель иногда обменивался фразами с Дорошенко, который, как обычно, занимал место командира справа от него.
— Даже не верится, что Саша уезжает, — говорил Симанчук. — Ребята к ней привыкли.
— Очень привыкли, — мрачно подтвердил Тарас Григорьевич.
— Хорошо получилось сейчас с награждением. Уж кто-кто, а «Чайка» его заслужила.
— Конечно, заслужила. Вот только где нам теперь взять высококлассного снайпера?
— А ваш племянник?
— Чему-то научился, чему-то нет. Это с ней он работал так результативно. Самостоятельно пока не пробовал…
В десантном отделении добровольцы вели свои разговоры. Дорога им была знакома. Совсем недавно, в июле, они защищали ее от наемников из американской частной военной кампании «WhiteWater». Все вспоминали убийцу мирных жителей Донбасса Биргитте Кильп и строили предположения относительно ее судьбы: жива она или нет, на каких ополченцев смогли обменять эстонскую белокурую бестию.
Дорошенко и Потапов заранее договорились о встрече на хуторе, расположенном в трех километрах от российско-украинской границы, где уже давно стояли пограничные посты Донецкой народной республики. Автомобили из России они пропускали без досмотра, только проверяли документы. Учитель приехал на своем внедорожнике «УАЗ-Патриот» не один. Его сопровождал мужчина лет тридцати, рослый, с военной выправкой. Они прибыли раньше и теперь ожидали, когда появится на дороге «Элефант» разведывательно-диверсионной группы.
Карта с хутором, отмеченным на ней красным кружочком, лежала перед Тарасом Григорьевичем. Он отдавал команды Симанчуку: «Поворот налево… Полкилометра прямо… Еще раз налево, вон к той роще… Все, я их вижу… Подруливай к воротам усадьбы…» Потом он заглянул в десантное отделение бронетранспортера: «Хлопцы, мы — на месте!»
При встрече ветераны спецназа крепко обнялись, долго хлопали друг друга по плечам. Потапов представил своего спутника: «Мой старший сын Василий, офицер ФСБ, служит в нашем Учебном центре. Он хочет с тобой поговорить…»
Не все одесситы поехали провожать Александру.
Из металлического брюха «Элефанта» на степную пожухлую траву сначала ступил Роман Круглянский с повязкой, белеющей на лбу, за ним — Геннадий Гринев, храбрый пулеметчик, затем — Вадим Коршунов, умелый стрелок из ручного противотанкового гранатомета РПГ-7В. Они помогли выбраться из броневика Саше, которая опиралась на трость, после чего вытащили ее багаж: рюкзак, чемодан на колесиках и длинный плоский кофр с винтовкой «Steyr-Mannlicher».
Вся эта компания в шутку называла себя «Братством оптического прицела» (в память о любимых ими книгах британского писателя Джона Толкиена). Действительно, на их личном оружии стояли приборы, имеющие весьма непростое устройство. Тщательное обслуживание, настройка, правильное применение их в бою требовали определенных навыков. Потому «Кречет», «Гриф», «Коршун» и «Чайка» часто проводили совместные занятия по точному прицеливаю в разных погодных и боевых условиях, отчего и окрепла их дружба.
Теперь пришло время прощания.
Булатова, одетая в кроссовки, джинсы, футболку и короткую куртку из тонкой черной кожи, достала заветный портсигар. Парни знали о том, что лежат в нем особенные, фронтовые папиросы. Александра открыла портсигар и угостила их. Закурив, они похвалили крепкий табак и немного поговорили о военной удаче, о долгой счастливой жизни, о будущей встрече на братской, процветающей Украине. Она заверила друзей, что душою остается с ними. Они должны сообщать ей о новых походах и операциях РДГ «Дюжина».
Опираясь на трость, «Чайка» медленно уходила от «Элефанта» к внедорожнику «УАЗ-Патриот», где стояли, беседуя Дорошенко, Потапов и его сын. Следом за ней двигался Роман Круглянский. Он нес Сашины вещи. Учитель, улыбаясь, уже махал ей рукой. Потапов-младший с интересом рассматривал перспективного сверхметкого стрелка, имеющего боевой опыт. В Учебном центре к курсантам, с юношеских лет знакомых с оружием и охотой, относились сугубо положительно.
Напоследок солнце выглянуло из-за туч, и степь преобразилась. Под его лучами горизонт подернулся жемчужной дымкой, яснее проступили очертания ближнего перелеска, заблестел асфальт на мокрой дороге, трава на обочине как будто стала зеленее. Роман поставил вещи Александры в багажник внедорожника и сказал:
— Давай прощаться.
— Давай, — согласилась Булатова. — Прямо здесь, по-солдатски.
Они трижды обнялись, при этом «Чайка» целовала его в щеку, а он так и не решился коснуться губами ее лица. Поведение Круглянского развеселило ее. Она попросила своего напарника:
— Ты пиши и звони мне, ладно?
— Ладно, — он кивнул головой.
— Про все события рассказывай.
— Каждый день буду это делать. Ты еще устанешь от моих писем.
— Никогда не устану, — серьезно ответила Саша.
— Правда? — он грустно посмотрел на нее.
— Эх, Рома, Рома. — Булатова покачала головой. — И когда же ты повзрослеешь?
— Знай, что я тебя люблю! — вдруг сказал ей Круглянский, круто повернулся и бросился бежать к «Элефанту» по дороге, которая сверкала под лучами сентябрьского солнца…
Белые листы бумаги, ручки, конверты с черными круглыми штампами — предметы, прежде обязательные для переписки, отошли в прошлое. Электронная почта работала гораздо лучше (если компьютеры, ноутбуки и Интернет пребывали в исправности). Племянник командира РДГ «Дюжина» оказался дисциплинированным и старательным корреспондентом. К поручению «Чайки» он отнесся со всей ответственностью.
Через неделю после ее отъезда из Донбасса Роман прислал Булатовой первое свое СМС-сообщение: «Донецкий аэропорт. “Гриф” ранен. Я стреляю. Попаданий мало».
К Чемпионату мира по футболу 2012 года на Украине построили новый терминал аэропорта в Донецке для приема тысяч и тысяч болельщиков со всего мира. Денег не пожалели. Он обошелся украинской казне почти в миллиард долларов США и представлял собой красивое, двухэтажное, современно оборудованное здание. Поначалу его занимали киевские каратели и хвастались, что никогда не уйдут отсюда. Но ополченцы не дали им долго почивать на лаврах. Бойцы батальона «Сомали» под командованием Гиви, батальона «Спарта» под командованием Моторолы и интербригады «Пятнашка» под командованием Абхаза в ходе упорных столкновений вытеснили их с первого этажа на второй.