Взлетная полоса длиной в четыре километра превратилась в поле битвы. На ней стояли сгоревшие самолеты, ползали танки, бронетранспортеры, боевые машины пехоты. Артиллерия с обеих сторон вела прицельный огонь. Постепенно новый терминал, недавно возведенный из стекла и железобетона, превращался в унылые развалины.
Булатова, не особенно надеясь на удачу, набрала номер мобильного телефона Круглянского. К ее радости, он ответил. Разговору мешал какой-то гул, но все-таки они слышали и понимали друг друга. Роман сказал, что «Гриф», то есть Геннадий Гринев, сейчас в госпитале, у него пробито легкое, но это — не смертельно. Также он сообщил, что снайперы «укров» засели на высокой диспетчерской вышке аэропорта, весь день метко стреляют по ополченцам, а он пока не сбил с вышки ни одного врага. Что делать?
— Откуда стреляешь? — задала вопрос Александра.
— Позиция у меня на первом этаже.
— То есть внизу.
— Да.
— Определи угол места цели. Помнишь, в Иловайске мы стреляли сверху вниз. Это примерно то же самое. Только там был угол места цели со знаком «минус», теперь у тебя угол места цели со знаком «плюс». Нужна поправка в делениях прицела…
Их разговор продолжался около десяти минут, и прервался, когда Булатова почти все ему объяснила. Услышав гудки в трубке, Саша отключила телефон и задумалась: ее пребывание в составе РДГ «Дюжина» будет незримым, но вечным.
В ноябре и декабре 2014 года Круглянский несколько раз использовал этот метод. Они присылал Александре на телефон короткие СМС-сообщения. Она их читала, потом смотрела хронику сражения за аэропорт в Интернете, потом звонила ему, если хотела поговорить с ним и могла ответить на его вопрос.
Холодным январским вечером, почти в канун Рождества, Саша вернулась из театра Алёны Климовой, где была на премьере спектакля по ее приглашению. Спектакль ей понравился. Актеры играли превосходно, музыка и танцы сопровождали все действие. В антракте Алёна познакомила Булатову со своим новым сердечным другом Николаем, сотрудником банка.
Александра, запахнув махровый халат, вышла из ванной комнаты, когда раздался звонок мобильного телефона, слишком громкий в ночной тишине. Булатова услышала голос Романа Круглянского и удивилась. Он звонил ей редко.
— Добрый вечер! — бодро сказал ее бывший напарник. — «Элефант» сейчас идет по дороге от аэропорта к Донецку. Мы победили «укропов». В аэропорту их больше нет. Команда в полном сборе и радуется. Все передают тебе привет. Ведь скоро Рождество, большой праздник.
— Спасибо, — ответила она.
— Ты не скучаешь?
— Нет. Сегодня была в театре.
— Очень хорошо. А у нас — новое задание.
— Какое?
— Город Дебальцево.
— Это где? — спросила Булатова, поскольку ничего не знала о таком населенном пункте.
— Семьдесят четыре километра к северу от Донецка, — охотно пояснил Круглянский. — Большой железнодорожный узел. «Укропы» торчат там с июля и обнаглели до ужаса. Пора устроить им новый «котел». Как в Иловайске. Понимаешь?
— Понимаю. Но будь осторожнее.
— Само собой! — он засмеялся. — Вот «Гриф» вернулся из госпиталя, сидит со мной рядом и хочет что-то тебе сказать…
Они по очереди говорили с ней. Но коротко, две-три фразы каждый. Их голоса звучали торжествующе. Они прекрасно чувствовали себя. Наверное, они считали, что «Чайка» тоже причастна к новой победе и торопились рассказать ей что-то интересное про очередную битву со «свидомыми», которых они прогнали со своей земли. Булатовой показалось, будто в московской квартире вдруг запахло сухими травами Дикого Поля. Его бешеные ветры долетели сюда, чтобы снова обжечь ей сердце.
Утром Александра нашла в Интернете карту этой территории.
Между двумя народными республиками, Луганской и Донецкой, существовал своеобразный выступ, клин, занимаемый войсками киевской хунты. Его границы пролегали возле поселений Светлодарск, Углегорск, Дебальцево, Никишино. Отсюда «укры» планировали нанести массированный удар, разделить армию Новороссии на две части и потом ее разгромить. Силы они собрали немалые. Однако их позиция была уязвима. Если перерезать основание этого выступа с единственной дорогой, по которой шло снабжение ВСУ, то группировка окажется в окружении. Киевские стратеги не верили, что ополченцы способны сделать это. «Котлы», куда попадали летом руководимые ими вооруженные силы, ничему не научили украинских генералов.
Наступление ополченцы ДНР и ЛНР начали в конце января 2015 года. «Укры» отчаянно сопротивлялись, но 5 февраля им пришлось оставить Углегорск, затем — село Редкодуб, затем — село Логвиново, где проходила автотрасса М113 «Артемовск-Дебальцево». Эту трассу 10 февраля добровольцы заблокировали окончательно. Возник знаменитый «Дебальцевский котел», а в нем — около трех тысяч «свидомых» с танками, бронетранспортерами, пушками, минометами, армейскими грузовиками.
Когда «жовто-блакитные» воины покинули свои позиции и побежали по дорогам (и без дорог) через заснеженную степь к Артемовску, в дело вступили бойцы идеологического фронта. Украинские сайты объявили о «планомерном и героическом отступлении доблестных войск АТО», о награждении орденами участников битвы с «террористами» за стойкость, храбрость и мужество. Но Интернет — вещь объективная по сути своей. Десятки свидетелей очередной катастрофы националистов выложили во Всемирной паутине свои видеоролики и фотографии.
Ничего нового Булатова не увидела.
Разрушенные снарядами и минами селения, жители в подвалах и бомбоубежищах без воды, тепла, электричества, черная, выжженная ракетными залпами «Градов» и «Смерчей» земля, убитые и раненые, брошенные отступающими «украми» в степи, остовы сгоревшей их военной техники, стоящей вдоль дорог. Обычная картина военного разгрома.
Теперь Саша ждала сообщений от своих друзей из РДГ «Дюжина».
Но позвонил ей не Круглянский и не Гринев, а сам Дорошенко.
Не сразу она поняла, что говорит ей подполковник в отставке. Он с трудом произносил слова, голос его казался тихим, как шелест бумаги. Суть заключалась в следующем: 14 февраля у деревни Нижняя Лозовая произошел ожесточенный бой с большим отрядом противника, пытающегося пробиться из «Дебальцевского котла». От попадания снаряда «Элефант» получил большие повреждения, ранены четыре человека, в госпитале от травм, несовместимых с жизнью, скончались два из них, в том числе — его племянник Роман.
— Кто? — не веря своим ушам, спросила Александра.
— Роман, — печально повторил Тарас Григорьевич. — Помяни его, Саша. Хороший он был парень, и он тебя любил…
2016 год
Севастополь — Москва