Там они, усталые после напряженного учебного дня выпивали по чашке кофейного спреда и обменивались информацией, которая должна была пригодиться им на новой работе.
Правда, специальности у всех были разные – связисты, помощники диспетчеров, инспекторы безопасности, «аварийный патруль» ремонтников. А еще, Джек слышал, что где-то обучались даже «помощники пограничников» – у тех на орбитах тоже не хватало вспомогательного персонала.
– Привет, Майк! – поприветствовал Джека самый старший из курсантов – Сэм Бачовский. Ему уже стукнуло сорок.
– Привет, Сэм, – вяло махнул ему Джек, все еще не решаясь начать пить свой спред, который уже стал остывать.
После проведенного ударного тренинга хотелось просто посидеть.
– Ты, я слышал, уже отбываешь? – спросил Сэм, устраиваясь на кафешном стуле напротив.
– Откуда новости?
– От милашки Лены, из администрации. Она огорчена тем, что ты так быстро покидаешь Центр. Похоже у нее на тебя были планы.
– Мне об этом ничего неизвестно, – с улыбкой ответил Джек прихлебывая остывший спред.
– Вот, держи, тут несколько номеров специалистов, которые я тебе обещал, – сказал Сэм протягивая Джеку небольшой листок из блокнота.
Тот сейчас же его развернул. Там было всего пять двенадцатизначных номеров с особым префиксом, а это означало, что это не диспикеры, а другая – спутниковая связь, которой пользовались на орбите.
Тут были – врач, специализировавшийся по недугам связанным с долгим пребыванием на орбите, начальник ремонтной базы, который за вознаграждение мог ускорить работы и частный торговец узлами украденных орбитальных аппаратов. У него можно было достать то, чем не располагали официальные поставщики.
Еще был номер специалиста по гравитационным соленоидам, у которого заказывали переборку гравитационного комплекса станций. Рядом с номером приводились примерные цены – четыре – четыре с половиной тысячи.
Эта услуга на орбите была, едва ли не самой важной.
Если работать в среде дешевых казенных соленоидов, то через пару месяцев начинались проблемы с суставами, а потом и другие болезни. И все потому, что дешевые соленоиды производились на понятиях гравитации «взятых из школьных учебников», где по формулам все сходилось. Но на практике, природа гравитации была изучена плохо и более полноценной продукцией для имитации планетарного притяжения были изделия производившиеся небольшими компаниями, которые методом проб и ошибок, улучшали природу искусственной гравитации.
Они добавляли в свои соленоиды редкие элементы добытые в далеких метеоритных скоплениях, при этом настолько малоизученные, что в некоторых научных трудах их существования отрицалось вовсе.
Одним словом, для поддержания собственного здоровья операторам «мусорщиков» требовалось полная замена систем гравитационного климата. И Сэм, как никто другой понимал Джека-Майкла, поскольку тоже обучался на эту специальность.
Не так успешно и быстро, как молодой коллега, но Сэм на орбиту не особенно и спешил.
– Иногда я включаю дурака, – признавался он. – Инструктор, конечно, орет на меня, обзывает. Но я раньше четырех недель положенного курса отсюда не сдвинусь. Здесь хорошая кормежка и женский пол. А что там – наверху? Ломотная работа, а я этого уже и на земле накушался.
Джек был с ним согласен. Он и сам бы никуда отсюда не спешил, но помнил предупреждение полицейского – уехать из города подальше.
Конфликтовать с ними совсем не хотелось, поскольку следом «на шум» могли подтянуться и представители «службы дальней связи». А в этом случае дело могло даже не дойти до суда.
Лучше уж поскорее оказаться вне доступа этой организации и Джеку казалось, что на орбите ему уж точно будет спокойнее.
32
Наконец, наступил последний день короткого учебного периода. Джек полагал, что все произойдет уже утром, однако пришлось еще и отобедать, прежде чем его вызвали в администрацию, откуда он вышел с папкой где были его новые документы.
Удостоверение пилота, лицензия на деятельность, а еще удостоверение личности, которое ему сделали благодаря рекомендациям инструктора Торенсена.
Теперь Джек обрел под ногами, что называется – твердую опору и мог легко пройти проверку документов на улице, однако в ближайшее время это ему не грозило.
Инструктор Торенсен также выбрал минутку, чтобы придти и пожать на прощание Джеку руку.
Машина в корпоративной раскраске ждала его тут же и на ее заднем сидении уже валялась сумка Джека с его модным костюмом и личными вещами, а еще – небольшой казенный баул с парой комплектов формы, белья и стандартным войсковым набором для гигиены и бритья.
Были еще какие-то пайки, но что именно Джек не знал – просто закинул в сумку то, что выдали.
Похоже и водитель оказался тот же, что привез его сюда.
– Вы что тут – один на всех? – пошутил Джек, когда они тронулись.
– Странно, что вы заметили, мистер. Меня обычно никто не запоминает, – сказал тот, внимательно глядя на седока в зеркало заднего вида.
Джеку даже показалось, что с некоторой настороженностью.
– Нет, внешность-то у вас, как и положено – незапоминающаяся, но шрам на шее. Он почти незаметен, но как раз на границе стрижки.
– Понял. Нужно сменить прическу.
Джек коротко засмеялся, чтобы разрядить обстановку.
Водитель засмеялся в ответ, чтобы также скрыть смущение.
Они миновали проходную и Джек, обернувшись, посмотрел, как удалялись окрашенные в сине-сиреневое здания и медленно закрывались ворота.
Все это теперь оставалось позади, а впереди его ждала новая жизнь, знакомая пока только по напряженным тренингам.
– Нам далеко ехать? – спросил он.
– К вечеру будем на месте. Можете подремать, места там хватает.
Джек осмотрелся и кивнул. Машина была не представительского класса, однако положив сумку под голову, можно было и прилечь.
В конце концов, за последние сутки он спал не так много – до последнего черпал и черпал информацию из специальных источников Центра.
В сети такого найти было невозможно. Пришлось, пару раз даже потревожить ради разъяснений инструктора Торенсена, который, казалось, все двадцать четыре часа занимался обучением курсантов.
– Да, Джек, могу говорить. Пара минут есть, что там не соответствует? Ну-ка повтори еще раз… Ага, понял… Так вот, слушай…
Несмотря на то, что Джеку никто ничего подобного не говорил, он сам догадался, что все инструкторы и даже «бумажные работники» в основном были ушедшими по выслуге или списанными по здоровью сотрудниками разных спецслужб. Или какой-то одной – он в этом мало что понимал.
За время службы они не обзавелись личными привязанностями или растеряли те, что у них имелись и теперь их основной работой, а подчас даже смыслом существования было новое дело – не такое опасное, как прежнее, но все так же требовавшая полной личной отдачи.
И они отдавали, потому что иначе не умели.
33
Дорога убаюкивала и Джек проспал три часа, а когда проснулся, за окнами были сумерки и машина катилась по темному узкому шоссе, оставив позади гудящую шестиполоску.
Джек растер ладонями лицо и глядя по сторонам не заметил и намека на обжитую территорию, только бесконечный лес с деревьями до самого неба.
– Мы на ведомственном шоссе, – пояснил водитель. – Здесь пятьдесят километров сплошного леса.
– А зачем? – задал Джек глупый вопрос и виновато улыбнулся встретившись взглядами с водителем в зеркале заднего вида. – Долго нам еще?
– Двадцать минут.
Джек кивнул и потянулся. Куда его забросит через час, интересно? А через два?
Вскоре дорога сделала поворот и впереди, за редкой порослью молодого леса, появились огни на вышках связи.
Стало ясно, что это и есть ведомственный порт.
Джек гадал, каким он будет – большим, как гражданский, или каким-то камерным – только для своих.
Еще через какое-то время деревья стали расступаться и впереди показалась высокая – метров пять, ограда из усиленной проволочной сетки.
На всех столбах ограждения находились, либо обзорные камеры, либо осветительные шасси, которые держали под контролем полосу безопасности шириной примерно в пятидесят метров.
Освещение было ярким, а на полосе – ни кустика, только подстриженная трава.
Проходная на объект оказалась обустроена по всем правилам – раздвижные ворота и домик контролера с дверью для пропуска персонала.
Когда машина подъехала, ворота стали открываться, однако чуть в стороне с автоматом наготове за всем процессом следил охранник.
«Серьезная система», – отметил Джек, когда седан, качнувшись на дремавшем под землей бронированном барьере, закатился на территорию порта, который сейчас выглядел россыпью огней освещавших широко развитую сеть местных дорог.
Несмотря на закрытые окна в салоне отчетливо были слышны раскаты двигателей тяжелых транспортов, прогревавшихся перед стартом.
И это, конечно, были не челноки – те уносились легко, как птички.
– Можно я стекло опущу? – спросил Джек, вновь разбираемый собственным любопытством – кто же там так громко шумит?
– Сейчас на поле приедем и сам все увидишь, но если хочешь – отрывай окно, – ответил водитель тоном, с которым наверное разговаривал с детьми.
Джек вздохнул, осознавая, что все еще ведет себя, как… Как кто? В конце концов, ему всего двадцать четыре года. Конечно, срок в исправительном заведении прибавил ему зрелости и особого понимания, но молодость все еще давала о себе знать.
Вот стукнет тридцать – тогда, вероятно, он станет куда сдержаннее.
Миновав целый ряд огромных ангаров перед которыми крутились погрузчики и персонал, машина подъехала к еще одной проходной.
Забор здесь был пожиже и проходная попроще – сетчатые ворота и никакой охраны – только видеокамера.
Однако, сходу пропускать их на поле тут не торопились. И вскоре Джек понял почему. Их машина вдруг задрожала, запрыгала на месте, а потом даже собственными внутренностями он ощутил жуткую вибрацию, которую вызывали двигатели гигантского грузовика, который на ярких струях перегретой плазмы начал медленно подниматься – в каких-то двух сотнях метров от проходной.