й след. — О Лит пресветлый! Помоги и спаси.
Атрелла опять полезла в фургон и свалилась на полдороге, потеряла сознание.
Обозы прогромыхали по мосту через Нейду. Дорога шла через лес.
Варра снова затормозила. Нэйл выругался:
— Ну что, так и будем тыкаться? Что там у вас?
— Трельке плохо.
— Может, встанем на привал? Уже за полдень.
— Да не хотелось бы, — Варра поджала губы. — Все как-то не так. Нэйл, у тебя нет ощущения, что нам кто-то или что-то мешает?
— У меня есть, — сказал Орингаст. — Обвал, вчерашний, — это не случайность. И кто-то запугал жителей деревни нами.
— А что сделал с Атреллой этот кто-то? — спросила Варра. — Эликсир — отрава, которая не дает нам ехать? Что происходит?
— Не знаю… — и снова Орингаст не решился рассказать о ночном приключении. — А может, и правда хозяйку подкупили, чтоб она кого-нибудь из нас отравила?
— А почему тогда не тебя?
— Кого смогла. Трелька — наивная и чистая душа. Ее обмануть искусства большого не требуется.
— Лекаря отравить сложно. Его Лит бережет. Хочешь сказать, что Он бы Трельку не уберег от яда?
Орингаст развел руками.
— Ладно, — сказала Варра, — ищем подходящую поляну, встаем лагерем и лечим девчонку. Я надеюсь, с помощью Господа нашего она поправится. На ходу я лечить не могу.
— Там, за поворотом, есть просека направо в лес и полянка на бугре. Сухая, — сказал подъехавший Хим. — До Дони километров тридцать-сорок осталось.
Они были в пути больше пяти часов, лошади утомились.
Над головой раздалось тарахтение, и все поглядели на небо. Высоко прошел почтовый дирижабль.
— Едем! Хим, показывайте дорогу.
Набежавшие облака принесли дождь со снегом. Дорога моментально раскисла. Проехав от моста с пяток километров, путники увидели просвет между деревьями. Варра свернула в него. Прокатившись еще не больше четверти километра, она увидела поляну вдоль оврага — хоть и узкую, но, как сказал Хим, сухую.
Атрелла не приходила в себя. Пока мужчины устанавливали большую палатку-шатер, Варра пыталась привести девушку в чувство. От организма она получала рапорт, что все нормально. Только это "нормально" было чуть-чуть ненормальным. Сердце билось вроде хорошо, но несколько чаще, чем должно биться у девушки в семнадцать лет, если, конечно, она не сгорает от любви, дыхание тоже несколько учащено, и температура совсем чуточку больше нормы.
Но больше всего озадачивало старшую лекарку то, что даже уже остановившись, уделяя Атрелле все внимание, она никак не могла привести больную в чувство. Варра раз за разом нарывалась на странный блок в порыжевшей головке девушки. Сама смена масти ее нисколько не удивила — для такой егозы, как Трелька, вполне естественно экспериментировать с внешностью.
Дождь, к счастью, оказался недолгим. И вот уже снова выплыло солнышко и подсушило землю.
Варра беспомощно развела руками:
— Я не знаю, что с ней. Загадка. Но организм дает информацию, что все в порядке. Поверим. — Она положила на лоб Атреллы свой жреческий медальон с изображением смеющегося солнца, как его рисуют дети: лучи и рожица с широкой улыбкой. — Господь мой, Лит пресветлый, к Тебе обращаюсь об исцелении Атреллы, яви волю Свою, спаси девочку.
Лекарка ждала реакции, и она последовала. В сердце толкнулось теплом, и в сознании появилось, что все нормально.
Озадаченная Варра вылезла из фургона. К ней подошел Орингаст.
— Я ничего не понимаю, но Лит считает, что все в порядке.
— Вы не согласны?
— Что? — глаза Варры позеленели: — Думай, что говоришь. Как я могу быть не согласна с Богом? Я верю Ему, — она помотала головой, — но мне хочется понять.
— Понять Бога? — засмеялся Орингаст. — Думайте, что говорите!
Варра улыбнулась:
— Ты прав. У нас есть немного времени, подождем. До границы мы доедем в любом случае — завтра. А девчонку мучить не хочется.
Орингаст задержал лекарку, собравшуюся уже идти обустраивать лагерь:
— Варра, вот что… я хотел бы рассказать, что было ночью.
Варра насторожилась.
— Что? Почему тянул?
— Ну, Трелька вроде приходила в себя, да и не помнит ничего. А сам я тоже мало что понимаю.
И Орингаст, как мог, весьма сжато пересказал события прошедшей ночи — от момента выхода Атреллы из дома и до ее ухода спать.
— Значит, в желтых скалах? — озадачилась Варра.
Она пыталась вспомнить хоть что-нибудь особенное про окрестности деревни Вайя. Ничего…
— Может, что-то магическое?
— Я не специалист, но впечатление такое и у меня создалось. Может, ее зачаровали?
— Кто? Как, чем и на каких условиях? — Варра скептически скривилась: — Я бы почувствовала порчу. Если на нее и наложено заклятие, то оно не таит в себе ничего плохого для нее.
Решили оставить Атреллу в фургоне и дать ей время прийти в себя. Если нужно выспаться — то выспаться. В палатку стащили все мягкие вещи и устроили три весьма приличных ложа. Нэйл ходил с загадочной физиономией, предвкушая, что закатится под бочок Варре. Он давно уже сохнул по старшей лекарке. Но боялся ее. Варра же или не замечала его вздохов, или делала вид, что не замечает.
Пока насобирали сушняка для костра, пока развели огонь и приготовили ужин — стемнело. Овраг, что был прямо за палаткой, оказался руслом Нейды.
В сумерках Варра глянула с пятидесятиметрового обрыва вниз и сказала:
— А ведь в паводок этот овраг заполняется весь… — она прислушалась: — Кажется, начинается.
— Что начинается? — спросил Хим, вставая рядом.
— Нейду прорывает выше по течению. Сейчас мы увидим нечто особенное. Надеюсь, высоты этого холма хватит, чтобы нас не смыло. Я все думала: зачем ручейку такой большой мост, да еще без опор в воде? Сейчас сообразила — чтобы не смыло паводком.
— Мне кажется, вы правы, госпожа Таэггер.
Нэйл кашеварил. Он нашел неподалеку от лагеря родничок и теперь варил нечто среднее между жидкой кашей и густым супом.
Шум выше по течению нарастал, и путники, собравшись на краю обрыва, наблюдали, как быстро поднимается уровень желтой мутной воды, тащившей за собой куски льда, сучья, вырванные с корнем кусты. Заполнив русло на две трети, вода перестала прибывать и журчала где-то внизу, под глинистым берегом.
Варра осмотрела мужчин.
— Вот что, господа хорошие. Решайте, кто из вас будет сторожить лагерь вторым, третьим и последним, потому что первой на часах сяду я.
— Чур, я вторым, — выскочил Нэйл, а Хим с Орингастом переглянулись.
— Да нам вообще-то без разницы, кому собачью вахту стоять, а кому утреннюю, — ответил Хим.
— Ладно, давайте с двух до пяти я, — сказал Орингаст.
Варра заглянула в фургон к Атрелле и, вернувшись к мужчинам, сообщила:
— Спит как младенец. Вот ведь чудо природы.
Нэйл ушел мыть котелок. А Хим и Орингаст полезли в палатку спать.
Варра еще раз слазила к Атрелле, осмотрела ее. Та дышала, сердце билось, но растормошить не получалось. Сознание девушки витало где-то вне тела. Старшая лекарка вернулась к палатке и всунула голову:
— Хим! — проводник вылез. — Послушайте. До Дони чуть больше тридцати пяти километров. Вы можете отправиться туда сейчас и передать советнику Анколимэ рапорт о ситуации с Атреллой?
— Да, конечно, — Хим взял седло, служившее подушкой, и пошел к лошадям. — Я возьму лошадь Ори?
— Разумеется.
Нэйл, вернувшись с чистым котелком, застал момент отъезда:
— Куда?
— В Дони. Пускай доложит о ситуации с Атреллой и ждет нас там. Или возвращается, если будет такой приказ епископа.
Нэйл кивнул, подумав при этом: "Вот и замечательно, всегда мечтал спать с тобой в одной палатке!".
Варра подкинула дровец в костер, мрачно поглядела на сидящего рядом Нэйла:
— Чего спать не идешь?
— Да чего дразнить-то, — сказал полуфардв. — Сейчас спать, потом на часы вставать — одна маята. Лучше я с тобой посижу, потом тебя провожу и до Ори буду охранять. Давай хоть поговорим, чего молча сидеть?
— На огонь, воду и чужую работу можно глядеть не уставая, — сказала Варра. — Ну, говори.
Нэйл замялся:
— Я вот чего… Ты извини, может, оно и не совсем к месту, но другой случай вряд ли представится, так вот поговорить. Без суеты и спешки.
Варра кивнула, потыкала прутиком в костер. А Нэйл продолжал:
— Ты женщина красивая, — он запнулся, — даже очень. — Варра не отрываясь смотрела на огонь. — Но ведь годы-то идут, — у Нейла запершило в горле, — не пора тебе замуж?
Варра не дрогнула. Она все также смотрела на костер. Последнюю фразу полуфардв сказал сипло. Он ждал ответа, но лекарка не торопилась.
— У тебя есть кандидат на примете?
Нэйл кивнул:
— Есть.
— И кто он?
Тут у бедного полукровки совсем перехватило дыхание, и он как-то несерьезно пискнул:
— Я!
Варра соображала, что ей послышалось, и вдруг, откинувшись навзничь, беззвучно захохотала.
Нэйл не обиделся, он подошел к лекарке и, присев на корточки, сказал:
— Я вас давно люблю, госпожа Варра Таэггер, только вы с высоты своего роста совсем не хотите этого замечать.
Варра отсмеялась и, не поднимаясь, а лишь повернув голову к Нэйлу, ответила:
— Это ты верно заметил про рост.
— Ну при чем тут рост? — воскликнул полукровка. — Ведь главное — любовь! А я вас очень люблю. И поездку эту принял, как знамение, как подарок судьбы! Ну, неужели я вам совсем безразличен?
Варра перестала улыбаться и, с долей нежности поглядев на несчастного влюбленного, ответила:
— Нет, конечно, не безразличен. Но вот честно — о любви я не думала.
Глава 18
В сумерках из храма Нэре неподалеку от лагеря наемников вышел Маркав Рэнд. Путь через царство Безутешной всегда сопряжен с сюрпризами. Богиня строга и безжалостна. Но порой и от нее приходят неожиданные подарки. Орий вышел на полянку озадаченным и даже несколько обрадованным. Он пробежал через лес до лагеря, мимо часового, который успел увидеть только поднявшуюся листву и качающиеся позади ория ветки.