— Что еще сообщишь?
— Рассказанного мной, — сказал Хлавин, — достаточно, чтобы мы были квиты. Вы меня спасли, я был откровенен. Теперь я вам ничего не должен, да и сообщить мне нечего.
— Хорошо, ответь на последний вопрос. Зачем вам была нужна девчонка?
Хлавин осмотрелся.
— Покурить бы…
— Я принесу тебе трубку, если ответишь.
— Таков был приказ.
— Каков?
— Забрать в лагерь.
— И только?
— Да.
— Но зачем?
— Не знаю, таков приказ. — Хлавин поднял правую руку: — Трубку!
— Ее бы потом убили? — спросила Варра, вставая с табуретки.
— Не знаю, возможно. Приказа убивать не было.
Варра вышла из комнаты, вывела за собой Атреллу. Та смотрела на наставницу глазами, полными слез.
— Ну, чего ты набухла?
— За что меня убивать-то?
— Ну вот! Никто же тебя не убил. Чего реветь? — Варра пошла к хозяину постоялого двора.
— Обидно! Что я им сделала? — крикнула ей в спину девушка.
Варра вернулась с набитой трубкой в коридор, где происходил последний разговор и где еще стояла Атрелла.
— Ты знаешь, — лекарка обошла девушку, — меня всегда раздражает, когда пишут о фанатиках, что устраивают разные бесчинства, сжигают монастыри, подрывают самоходные дома. И больше всего бесит фраза: "Погибло столько-то ни в чем не повинных людей". Как будто если б они были повинны — так и хрен с ними! Никакого раскаяния и прощения. Да кто знает? Кто может судить, кроме богов? Все это относительно. Для Лита ты праведница, для Нэре — главный враг после мужа. Впрочем, как и я.
Варра зашла в комнату Хлавина, раскурила трубку и отдала наемнику:
— Отдыхай.
Хлопнула входная дверь постоялого двора, и голос кавалерийского начальника доложил:
— Наши обнаружили одного! Говорит, что он ваш, с обоза!
Атрелла сорвалась с места и выскочила на двор с воплем:
— Орингаст!
Да это был он. Но в каком виде?! Лицо его представляло сплошной синяк: разбитые опухшие губы, заплывший фиолетовым левый глаз. Он единственным глазом смотрел на Атреллу:
— Прифет! Я рат, щто ты нашлась.
Атрелла потянулась потрогать ушибы и травмы:
— Ох, и кто это тебя так?!
Орингаст отшатнулся:
— Не трокай! — он развернулся и побежал к выходу со двора: — Мне нушно срощно в столису!
Атрелла припустила следом:
— Что случилось?
Орингаст, не оборачиваясь, ответил:
— Это секрет! Я толшен неметленно толошить софетнику!
Они добежали до почты. Орингаст поглядел на часы у входа в здание. Он вошел в зал и спросил:
— Кокта тиришабль?
Ему ответили:
— В девять ночи!
— Еще четыре часа, — сказала Атрелла, подходя сзади к Орингасту и пытаясь обнять за плечи… но тот сделал шаг вперед и помчался к выходу. Девушка разочарованно застыла. Он даже не поцеловал ее. Впрочем, он служака, видно, обнаружил что-то очень серьезное, раз так носится и спешит в Продубин, что забыл о ней. Его можно понять и простить.
Девушка подошла к стойке кассира, продававшего билеты на дирижабль:
— Сколько до Продубина?
— Пять литов, — ответил кассир.
— А долго лететь?
— Шесть часов, если ветер попутный. Девять, если встречный.
Ответ удивил. До столицы чуть больше трехсот километров, если по дороге; наверное, двести пятьдесят, если по прямой.
Девушка вернулась в гостиницу и подошла к Варре:
— Орингаст хочет лететь в Продубин.
— Его право, — спокойно ответила Варра. — Тебе-то что?
— Можно, я с ним?
— Это еще зачем?
— У него все лицо разбито, — всхлипнула Атрелла, — я его полечу.
— Он тебя просил? — спросила лекарка.
— Нет, — призналась девушка.
— Ну и чего ты опять лезешь?
— Я люблю его, — тихо сказала Атрелла, — мне его жалко. Он даже говорить не может, только шипит.
— Вот не надо, пожалуйста, путать любовь и жалость! — Варра занималась ремонтом поношенной одежды. — Ты что, всех раненых собираешься любить?
— Нет. Он мне тоже признался в любви, — сказала Атрелла. — Он жениться предложил.
Варра отложила шитье. В зеленых глазах мелькнули лукавый огонек и неподдельный интерес:
— Ну, а ты что?
— Я сказала, что не против, только надо подождать.
— Чего? — ситуация напомнила Варре ее собственную с Нэйлом, и она улыбнулась.
— Я хочу найти мою маму.
— А кто она? Где?
— Я предполагаю, что если это та женщина, о которой мне сообщил гендер-архивариус, то она в Коле.
— Где?! — короткая рыжая шерстка на шее Варры поднялась дыбом от такого сообщения.
Атрелла повторила.
— И как ты собираешься туда пробраться?
— Пока не знаю, — Атрелла присела рядом. — Я говорила с дядей Индрэ, он тоже очень удивился.
— Еще бы! Ты лучше оставь эти мысли, выходи замуж за Ори, и живите счастливо.
— Ну, не знаю. Да что там такого?
— Кола — закрытая страна. Они никого к себе не пускают, особенно лекарей и жрецов Лита.
— Там одни нэреиты?
— Никто не знает, что там и как.
— Но я должна найти маму, — упрямо сказала Атрелла.
— Кому это ты должна? — Варра закончила пришивать надорванный рукав куртки.
— Это так, образно, — ответила девушка, — я себе должна. Я думала, что мама умерла в родах. Но это невозможно!
— Всякое бывает. Акушерское кровотечение, нет лекаря рядом — два часа, и все. Повитуха может принять младенца, но мать она не спасет.
— Я понимаю. Папа так и рассказал. Но я уже не верю, что его не было в тот момент рядом. Да и та женщина из Колы… ее звали точь-в-точь как маму.
Подошел Нэйл:
— Орингаста не видели?
— Он убежал с почты куда-то… — сказала Атрелла. — Ой, — вспомнила она, зачем пришла к Варре, — дайте мне пять литов!
— Зачем? — спросил Нэйл.
— Я полечу с ним в Продубин.
— Зачем это?
— Я должна! Ну, пожалуйста!
Нэйл запустил руку в кошель и выудил горсть монет, выбрал из них золотые кругляши:
— Ну, на.
Атрелла схватила монетки, чмокнула Нэйла в небритую щеку и побежала на почту.
Варра проводила ее взглядом.
— Зачем тебе Орингаст?
— Да так, мы там с Химом нашли таверну с приличным винцом, хотели пригласить в компанию.
— Я его не видела с тех пор, как появился. Трелька говорит — все лицо разбито.
— У Ори? — усомнился Нэйл.
— Ну да. Странно, правда?
— Я видел, как он дерется. Чтоб Ори пропустил удары в лицо? Маловероятно.
— И тем не менее… — Варра надела куртку и застегнулась. — Кавалеристы там чем занимаются?
— Готовятся разместиться на ночлег. Завтра с ними возвращаемся.
Руководитель экспедиции улыбнулась:
— Знаешь, Нэйл, а мне совсем не жалко, что нам не нужно ехать в Ханут. Домой хочу — душ принять.
— А мне жаль, — сказал полуфардв. — Я с тобой хоть куда, хоть под душ. Лишь бы с тобой!
Глава 20
Кавалерийский начальник нашел Варру во дворе, пока она осматривала привезенные из лесу трупы, и спросил:
— Там этот парень ваш, с разбитым лицом, говорит, что он лейтенант "девятки", это так?
— Я не знаю, как там по номерам, — ответила Варра, — но он телохранитель государственного советника, директора Департамента общественного здоровья Рипена, Анколимэ, — она пошла в гостиницу, чтобы написать необходимую реляцию для обряда похорон погибших или их отправки в Лиду.
Кавалерист присвистнул:
— Ничего себе! Высоко залетел. А чего его с вами понесло?
— По личной инициативе использует отпуск, сопровождая обоз, — Варра собиралась заглянуть к лидийцу. — Вы уже подали рапорт в Управление безопасности?
— Разумеется, сразу, а вы с пленным не разговаривали? — вспомнил кавалерист.
— Разговаривала, — сказала Варра, — кое о чем расспросила.
— Ну и что? Идет на контакт?
— Как и все нэреиты, за деньги поговорит, а за большие деньги — все расскажет.
— Ну и? — остановился командир отряда у самой двери обгоревшего лидийца.
— У меня нет таких денег, — усмехнулась Варра, — за лечение он ответил кое на какие вопросы, но вам этого будет мало, — она поднималась по лестнице в свою комнату, кавалерист шел следом.
— Что именно он сообщил?
— Что сопровождал обоз от столицы и мешал нам; что выкрал мою помощницу из фургона, пока мы дрались с медведем; что из костра вышли элементали огня и пожгли всю его армию, ну и что они прибыли сюда, чтобы раскопать затерянный в лесу храм Безутешной.
— А кто ему приказал?
— Я не спрашивала, а он вряд ли ответил бы. Железный мужик.
— Как его зовут?
— Хлавин, и он действительно лидиец.
Варра заметила, что у лестницы стоит Орингаст, по-прежнему с разбитым в хлам лицом.
Кавалерист оглянулся. Варра усмехнулась:
— Ну и рожа у тебя, Ори… давай залечу?
Орингаст махнул рукой:
— Само сашифет.
— Ты где пропадал? — Варра пошла ему навстречу. — Трелька сказала, что ты был на почте, а потом исчез.
— Хотил в панк, теньки снять. Я улетаю щерес тфа щаса, — Орингаст прошел мимо кавалериста и Варры: — Пойту, посплю.
Он проскользнул в свободную комнату и закрылся там.
Кавалерист отворил дверь комнаты Хлавина.
— Госпожа лекарь! — позвал он. Варра подошла. — А где ваш больной?!
Комната была пуста. Через приоткрытое окно врывался ветер.
— Сбежал? — Варра очень удивилась. — Но это нереально, у него страшные дефекты мышц спины, ног… Он еле-еле ходил! — она обернулась на постель: — И простыню унес.
— Или ему помогли сбежать, — задумчиво сказал кавалерист. Он подошел к окну и выглянул наружу: — Какие-то следы есть. Пойдем, поглядим?
Он выбежал во двор и крикнул:
— Отряд! Строиться!
Начались движение, топот, хлопки дверей, и через три минуты отряд стоял во дворе гостиницы.
— Пропал человек, — сообщил командир отряда. — Сбежал! Но он ранен и далеко уйти не мог! Расспрашивайте всех, кого встретите. Мужчина под два метра ростом, сильно обожжен, леченый, на теле участки здоровой кожи полосами. Он хромает… — командир задумался, — да, задница у него сгорела напрочь, так что хромает на обе ноги. Выполняйте!