хотя и возник, и исчез еще задолго до появления государства Рипен. Однако, исчезнув как массовое явление, этот культ оставил немало наследников в различных запретных обществах.
Но поскольку этот культ относился к Нэре, богине-противоположности Лита, и известно, как нэреиты берегут тайны — то посвященные, ее жрецы, хранят особенные секреты, о которых и литариям высших иерархий ничего не известно. Поэтому Варра знала о культе лишь то, что его адепты совершали кровавые жертвоприношения, цель которых оставалась загадочной.
Культ "Кровавой луны" принадлежал к тем фактам истории мира, о которых не любили вспоминать — хотя, если порыться в библиотеках и архивах, можно найти много любопытных подробностей. И в частности, карту святилищ и ареалы тех мест, где в древности население отправляло этот культ.
Варра обошла постоялый двор, немного замерзла, потому вернулась в комнату и вышла на улицу, уже кутаясь в теплый платок. Она искала полицейского, что занимался трупами и расследовал вторжение лидийских наемников.
Нэреит нашелся на заднем дворе, он писал протокол по убийству Хлавина.
— Хорошо, что вы еще не спите, — сказал он, увидав Варру.
— От вашего сообщения сон пропал, — мрачно сказала лекарка. — Что известно о месте нахождения храма?
— Ничего, — не отрываясь от заполнения протокола, ответил нэреит, — и то я случайно припомнил. Сам я из Трезина, бабка моя рассказывала, что в глухой древности в этих краях был храм Нэре-мстительницы. Его еще называли "холодным храмом". Бабка говорила, что когда литарии всех жрецов этого храма перебили, он ушел под землю.
— Что за глупость?! — возмутилась Варра. — Извините, но это вранье! Не могли жрецы Лита убивать. Это страшный грех! Даже жрецов кровавого культа. Я не верю.
Нэреит отложил протокол. Он нисколько не обиделся на вспышку экзотки:
— Мне врать незачем. Сам я молюсь Безутешной, и десятину несу храму, как положено. А что бабка моя говорила, то и я повторил. Не приврал ни слова.
— Эх! Найти б хоть какого гендера, да постарше!
— Зачем?
— Они всё знают, что слышат или видят. Гендер мог бы пролить свет на эту загадку.
— Ближайший гендер, как мне известно, живет в Трезине, и уже тридцать лет пишет одну картину. Он художник. Я его лично не знаю. Но слышал, что у него только две темы для разговора: какой он гений, и какие тупицы и бездари все остальные.
Варра усмехнулась:
— Этот вариант не подходит. Да и времени нет.
— Я думаю, времени действительно крайне мало. Храм раскопали под полнолуние и затмение, время для особых жертвоприношений, — нэреит продолжил оформление документов.
— А вам известно, где он конкретно?
— Откуда же? Где-то рядом. В лесу, я думаю. Где-то там, — нэреит махнул рукой на северо-восток.
Варра кивнула и вернулась в гостиницу. Кавалерийский начальник, отдав команду "отбой", выполнял ее и сам. Сообразив, что молитва у двери вряд ли окажет на военного пробуждающее действие, экзотка крепко постучала в его комнату.
Дверь распахнулась. Кавалерист был уже в штанах:
— Подъем?
— Именно, — сказала Варра, — стройте своих во дворе.
Кавалерист накинул куртку, прихватил перевязь с мечами.
— Введите в курс заранее, — он шел рядом с Варрой, заканчивая одеваться.
— Храм Кровавой луны — вам это что-нибудь говорит?
— Ровным счетом ничего. А что?
— Это культ человеческих жертвоприношений Безутешной. Этот храм на днях раскопали. Зачем?
— Не знаю. А вы как думаете?
— Думаю, для жертвоприношения. Сегодня и завтра — последние ночи полнолуния, завтра — затмение. Тот, кто нанял лидийцев, должен быть в храме.
— Логично, — кавалерист, проходя мимо комнаты сержантов, отворил ее пинком: — Подъем, ребята! Построение во дворе через три минуты! — и снова обернулся к Варре: — Жрец Нэре?
— Жертвоприношение может совершить любой приверженец, даже наш полицейский.
— Думаете на него? — кавалерист нахмурился. — Может, арестовать и допросить как следует?
— Стал бы он нанимать воинов из-за гор для раскопок! Думаю, он нашел бы землекопов и среди местных жителей. И тем более не подумал бы сообщать мне о храме. Нет! Он обычный нэреит, которому культ крови так же неприемлем, как и мне, и вам.
Кавалерист молча признал ее правоту.
Лекарка-жрица и командир вышли на площадь перед постоялым двором. Варра поглядела на небо. Ни единого облачка. Мертвое женское лицо незрячим взором смотрело на мир, немного освещая его. Варра глядела на луну, раскачиваясь с носков на пятки, и думала вслух:
— Командир, храм не должен быть слишком далеко от лагеря лидийцев. Четверть часа хода через лес. Это не больше пары километров в радиусе. Место должно быть сухое, болота исключаются, а значит, если по карте — таких мест в этих лесах не больше шести.
— А этого вашего проводника не нашли?
— Я и не искала, — пожала плечами Варра. — Мало ли дел у человека? Он освобожден от задания, и я не удивлюсь, если он улетел вместе с Ори и Трелькой.
— На дирижабль он не садился, — кавалерийский начальник наблюдал за построением, — мои ребята это выяснили. В Дони его тоже нет. Или он очень искусно прячется.
— Дался вам Хим?!
— Я должен выяснить.
— Выясняйте.
Командир прошелся перед строем:
— Выдвигаемся к лагерю лидийцев! Там расходимся парами в шести направлениях, ищем храм Безутешной. — Он повернулся к Варре: — Как он может выглядеть?
Она пожала плечами и сказала:
— Думаю, как обычно — черный камень, но там должны быть земляные отвалы, его откапывали. Пускай ориентируются на это.
В лагере наемников все было как утром. Еще витал в воздухе запах гари. И хотя уже нечего было опасаться, все держали в руках взведенные самострелы. Командир сказал перед отправкой:
— Я не исключаю, ребята, что тот, кто командовал лидийцами, сам их и пожег. Будьте начеку. Только друг друга не перестреляйте в темноте.
Варра с кавалерийским начальником осталась в лагере. Она бродила по поляне. В лунном свете все кусты с распускавшимися почками и первой листвой казались серебряными. Тропинка от дороги осталась позади, а перед ней показались примятая трава и надломанные веточки кустов.
— Эй! Командир! Идите сюда, — Варра присела корточки, погладила траву рукой: — Кажется, вот их тропа к храму. Пойдем?
— Может, подождем ребят? Недолго осталось.
— Ждите, я пошла, — Варра двинулась по тропинке. Она не стала обращаться в зверя, только глаза ее приобрели тигриный вид, что позволило лекарке видеть даже в полной темноте, когда кроны деревьев, уже покрывшиеся молодой листвой, заслоняли свет.
Сперва она почуяла храм. Ощутила страх, который толкнулся в сердце. Нормальная реакция жрицы Лита на храм Нэре — значит, он где-то рядом. Каждый шаг давался с трудом. Внутренний голос вопил: "Беги отсюда!". Варра продолжала движение, обливаясь потом.
Храм она увидела еще из леса. Меж стволов показалась изломанная черная крыша, в темноте прятались вход и окружавшие храм тринадцать черных трехметровых столбов. Варра вышла на поляну и от слабости упала в обморок.
Кавалерист дождался возвращения первой пары. Оставив одного бойца, он со вторым направился по Варриным следам. Воины вышли к храму в тот момент, когда какой-то человек, ухватив Варру за руки, тащил ее прочь. Командир крикнул:
— А ну, стоять! Брось ее!
Они побежали к тащившему. Тот отпустил экзотку и застыл, расставив руки.
— Вы вовремя! — сказал он.
— Э, да я тебя видел! Это ты Хим Зориан?
— Да, — ответил следопыт, — я Хим, а в чем дело?
— Ты арестован!
— Да что вы говорите, — усмехнулся Хим. За его спиной вдруг засветился мерцающий круг. — Мне пора! Помогите Варре.
— Стой, стрелять будем! — воин, сопровождавший командира отряда, вскинул самострел, но Хим внезапно сделал шаг назад, светящийся круг сомкнулся в яркую точку и исчез вместе со следопытом.
— Что за ерунда?! — стрелок успел нажать на скобу, но стрела улетела в темноту.
Командир присел около Варры, похлопал ее по щекам. Лекарка приоткрыла глаза:
— Где мы?
— Нашли храм, — сказал командир. — Он тут, рядом.
— Меня кто-то тащил. Это вы?
— Нет, наш пропащий Хим старался.
— А где он? — Варра села на траве, упираясь руками. — От храма такая сильная аура… мне стало плохо.
— Я не чувствую, — кавалерист увидал, что бойцы по одному выходят на поляну. — А Хим ваш очень подозрительный тип, исчез — прямо в воздухе растворился. В следующий раз ребята будут стрелять без предупреждения.
— А как он тут оказался?
— Я бы хотел его спросить об этом. Но увы…
— Прикажите вашим людям не соваться в храм.
— Почему это?
— Во всяком случае, до рассвета, — Варра поднялась на ноги. — Господи, как плохо-то… Сколько зла…
— Я ничего не чувствую, — командир обратился к подошедшим бойцам: — Ребята, кто-нибудь что-нибудь этакое ощущает?
Бойцы ответили отрицательно. Никто — ничего.
Кавалерист боролся с искушением самому залезть в черный провал.
Варру мутило. Она надолго закрывала глаза и думала только о том, чтобы не вырвало. Храм гнал ее… Почему? Раз она мешает храму, значит, ей нужно остаться. Гул в ушах, в голове нарастал, и звездочки плясали в глазах. Обрывки слов царапали слух. Она не все понимала, слова молитвы Литу расползались, образуя бессмысленные словосочетания. Лекарка-жрица пыталась поднять голову и сосредоточиться на отряде. Она бормотала только:
— Господи, господи…
Кавалерийский начальник, не обращая внимания на бредущую к нему Варру, распорядился:
— Идете тройками, с факелами. Один впереди, один в середине, один сзади. Следом за вами пойдет вторая тройка, что увидите — передавайте наружу, при малейшей опасности — бегом к выходу.
Варра доползла до командира и прохрипела:
— Стойте!
Первая тройка уже прошла черные столбы и начала спуск по лестнице.
— Да успокойтесь вы, ребята сходят и вернутся.