— Я не хочу расстроить маму, — ответил Орингаст.
— Мама совсем не расстроится, — сказала женщина. — Она тоже скоро будет здесь, вы встретитесь. Неужели ты не хочешь ее увидеть?
Орингаст усмехнулся:
— Если она узнает, что я умер, она тоже умрет от горя? На это намекаете? Почему вы так уверены, что я скоро сдамся?
— Потому что это выгоднее, чем мучиться, — хором заверили мужчина и женщина.
— Зачем я вам нужен? Что проку от простого воина?
— Единственный наследник рода князей Браго — это не простой воин. Вас ждет жизнь в почестях и славе.
— Какая жизнь? У вас?
— Да, у нас. Вы — повелитель… в своем мире.
— Все это ложь! — Орингаст начал подниматься. — Почему вы врете?
— Потому что это выгодно.
— Вы мне надоели. Эта жрущая пучеглазая морда забавнее вас.
— Тебя забавляет Ажгар?
— Кто такой Ажгар? — Орингаст не рассчитывал на правдивый ответ.
— Он привратник. Демон дверной.
— Всего лишь привратник? А почему такой мерзкий?
— Это его изнанка, а лицевая сторона — само обаяние! Он считает души.
— Он их жрет!
— Его рот — всего лишь дверь…
Орингаст открыл глаза, увидел, что до сверкающих иголок остались считанные сантиметры, намотался на цепь и потуже захлестнул ею руку, чтобы не раскручиваться.
— Что за хрень?
— Дай каплю своей крови, и твои мучения закончатся.
— Не дождетесь, пока силы есть…
— А когда ты сам упадешь на алтарь в изнеможении, ты станешь слишком дешев, — процедила женщина. — Продавать себя нужно, когда сил еще много и тело красиво.
— Я не продаюсь.
Орингаст никак не мог понять, где его собеседники. Храм жил какой-то своей жизнью. Кто все эти люди или нелюди?..
— Чушь! — фыркнул мужчина. — Всё имеет свою цену и все имеют. Пока ты молод, здоров и силен, ты стоишь дорого, когда состаришься и одряхлеешь — станешь дешев.
— Или бесценен, — возразил Орингаст из-под потолка, — потому что обрету жизненный опыт и мудрость.
— Все это глупости. Совсем не обязательно прожить жизнь, чтобы стать умным. Ты много видел умных стариков? Они тупеют. Их дешевле уничтожить, пока годятся хотя бы на удобрение, — женщина возникла рядом.
— А как же любовь? — спросил Орингаст. — Ведь я люблю моих стариков.
— Пока ты их редко видишь, и пока они крепки и могут сами делать все необходимое, есть, спать, ходить. А когда они одряхлеют и не смогут обходиться без тебя, ты проклянешь все на свете, и их в первую очередь. Ты их возненавидишь, и единственно о чем станешь думать — так это о тех деньгах, которые тебе придется уплатить в храме Нэре за утилизацию тех, кого ты когда-то любил, а теперь ненавидишь, — женщина висела перед Орингастом прямо в воздухе.
— Пропадите вы пропадом! И думать об этом не хочу.
— А о чем ты хочешь думать? — женщина вдруг обратилась в Атреллу: — О ней?
— Ее я люблю…
— Какие глупости! — засмеялась женщина. — Погляди на себя: когда ты думаешь о ней, вся твоя любовь не поднимается выше пояса. А сейчас вообще не поднимается.
Они с невидимым мужчиной расхохотались:
— Глупая девчонка!
— Она добрая! — вступился Орингаст.
— Доброта хуже воровства! — припечатала женщина. — Воровство имеет хоть намек на выгоду, если удачно украсть. А доброта ничего не приносит, кроме убытков.
— Я не хочу больше с вами разговаривать.
Мужчина вдруг захныкал:
— Ну, поговори с нами, почему ты не хочешь?
— Вы мне надоели.
— Тут от твоего желания ничего не зависит, Ори! — сказала лже-Атрелла. — Тут хозяйка я, — женщина снова вернулась в прежний облик. — Если не будешь с нами разговаривать — уснешь, а не будешь — тоже уснешь. И никто тебе не поможет.
— Сержант!..
Перед Орингастом возник сержант из академии:
— В чем дело, курсант?!
— Боевая тревога!
— Рота, подъем!
Орингаст опять висел в двадцати сантиметрах от сверкающих игл. В зале не было ни мужчины, ни женщины. И лишь все так же на полу, сидя на границе призрачного света и темноты, жрал пучеглазый демон.
— Ажгар! — позвал Орингаст.
Немигающие глаза уставились на висящего над алтарем воина.
— Почему ты меня не ешь, Ажгар?
— Для хорошего блюда мясо нужно хорошенько отбить и промариновать, — сказала женщина. Орингаст ее не видел.
— Он же всего лишь привратник! Который впускает и не выпускает души умерших. При чем тут мясо?
— Твоя плоть и твой страх — это плата за вход, — ответил мужчина. — Впрочем, в отношении тебя у меня другие планы.
— Можно узнать, какие?
— Мне не выгодно делиться ими с тобой. Чем можешь заплатить?
— Нечем мне платить!
— Платить всегда есть чем. Мне хватит капельки крови… и я расскажу тебе о грядущем. О грядущем для тебя.
— Нет. Человек не должен знать своей судьбы!
— Но ведь очень хочется?! Я могу приоткрыть эту занавесочку. Хочешь, на час, на два, на день…
— За каплю крови на десять лет?
— А ты жадный, Ори! Жадный и глупый… нет у тебя десяти лет. Твоя жизнь исчисляется десятью часами.
— Я, может, и жадный, но не глупый, — Орингаст подтянулся на цепи: раз, два, три. — Десять часов — это не мало. А что должно случиться за это время?
Голоса молчали. И Орингаст сообразил: он — наживка, они ждут спасателей или кого-то, кто придет сюда за эти часы! Поэтому его не жрет Ажгар. У него приказ не трогать пленника. Поэтому алтарь лишь играет с ним — цепь уже давно могла оборваться и скинуть его на сверкающие иглы.
Орингаст отпустил цепь и повис горизонтально.
— Я раскусил вас! Ничего вы мне не сделаете. И разговоры о капле крови — пустые разговоры. Вы ждете добычу покрупнее меня. И я вам нужен живым!
Мужчина и женщина слились в одно существо.
— Подите прочь, я хочу поспать, — сказал Орингаст, зевая.
Ажгар пропал, сгинули и странные собеседники. Он один висел в полумраке на цепи над черной запятой.
Глава 28
По дороге к дому на набережной Хим инструктировал сержанта:
— Стучишь в дверь и отходишь на пару шагов, чтобы я его видел. Я буду дальше тебя и сбоку. Он может быть в виде обычного человека. Мне нужно услышать его голос. Понимаешь?
Сержант ответил обычным:
— Так точно!
Хим вспомнил, о чем хотел спросить сержанта еще при встрече в кабинете советника. Полковник озадачился: отчего сержант — курьер? Хотя с известием, что принес он советнику, не позорно и лейтенанту прийти. С другой стороны, как-то уж очень легко его отдал начальник Управления безопасности…
— Сержант, я хотел спросить, ты давно в Управлении?
— Второй месяц, господин полковник. После демобилизации.
— А звание получил где?
— В армии.
— Почему-то я так и думал.
Химу достался единственный подчиненный, да и тот делам сыска еще не обучен. Зато служака. Скажи только точно, что делать, — сделает. Безопасник бы закидал массой вопросов, зачем, да почему…
— Вернемся к нашему подозреваемому.
— Слушаюсь, господин Зориан! А где он?
Хим остановился и поглядел на сержанта:
— Я фигурально, возвращаемся к теме о нем! Сержант, вы вообще откуда?
— Это имеет отношение к подозреваемому?
Сержант шел рядом. Они перекусили в ресторанчике рядом с Управлением, и когда сержант спросил, почему они не спешат, Хим ответил: "Орий ждет вечера, пока на дворе ясный день, он прячется. Так что пока нам тоже спешить незачем".
— Нет, сержант, но ваши вопросы иногда ставят меня в тупик.
Сержант промолчал. Они вышли к дому Дайна Мошия.
Хим показал на парапет вдоль одетой в камень Пры:
— Постоим тут, нам нужно закончить обсуждение. — Они встали спиной к дому, рассматривая осколки льда, что несла мутная вода. — Так вот, сержант, если я узнаю Рэнда, я открою окно, и у тебя будет только пять секунд, чтобы прыгнуть в него. Канал вынесет тебя прямо в Управление. Доложишь о находке начальнику. А дальше будет видно. Все понял?
— Так точно.
— Тогда пошли, — Хим повернулся и осмотрел дом: — Три этажа, на каждом две квартиры. Напоминаю: стучишь — отходишь, я стою выше на лестнице, так, чтоб он меня не видел, и смотрю на выходящего. Заговори с ним.
— А что говорить? — сержант волновался. Он не подавал виду, но полковник заметил багровые пятна на его щеках и шее.
— Говоришь, мол, здравствуйте, я из Управления безопасности, сержант… как тебя?
— Бородун.
— Сержант Бородун, обходим дома в поисках опасного преступника, пожалуйста, назовите свое имя, клан, место работы. Когда ответят, поблагодари и спроси о соседях. Кто они, как зовут, чем занимаются? Повтори.
Хим стоял на канализационном люке, через который несколько часов назад выбрался Рэнд.
— Обходим по квартирам, стучу, отхожу на два шага, вы слушаете, если преступник опознан, открываете окно, и я через него попадаю прямо в Управление, докладываю о преступнике, — отбарабанил сержант.
Хим удовлетворенно кивнул:
— Молодец! Ну, пошли.
Сержант шагнул к парадной двери.
— Господин полковник, можно вопрос? — обернулся он вдруг.
— Да, сержант, пока еще можно.
— А как я через вот это окно попаду не на улицу, а в Управление?
Хим остолбенел. Он на минутку представил, что сержант смотрит, как Хим открывает фрамуги обыкновенного окна, и прыгает через него. Все-таки рановато дали парню звание…
— Сержант, "окно" — это внепространственный портал. Вы мгновенно перенесетесь в Управление, — Хим объяснял терпеливо, потому что от четкости выполнения каждого этапа операции зависели успех и жизни ее участников. — Окно выглядит как мерцающий круг в воздухе. Понятно?
— Так точно, теперь понятно, а то думаю, как же это я через окошко попаду в Управление, а не на улицу? А вы, стало быть, маг?
— Маг — это слишком громко звучит. Я только окно открыть могу, — вдаваться в объяснения Химу не хотелось. — И помни, у тебя только пять секунд, пять ударов сердца. Увидал мерцающий круг — прыгай, не раздумывая!