Тагаур перехватил его внимательный взгляд. Улыбнулся.
- Князь русов, я знаю, о чем ты подумал. Может, такому умелому полководцу, как ты, и удалось бы взять приступом Артуб, хотя и очень дорогой ценой, но хазарские воины дальше этих ворот не ступали.
Выслушав перевод толмача, Святослав ответил:
- Ты угадал, князь. Вои всегда думают о войне, но всегда стремятся воевать. Я хотел бы видеть тебя не врагом, а другом.
- Гость для нашего народа - всегда друг.
К каменным воротам, охранявшимся стражей, вел подъемный мост, перекинутый через глубокий ров. За воротами показались узкие, мощеные камнем улочки между тесно придвинутых друг к другу саманных домов с плоскими крышами. Некоторые, побольше, были сложены из камня. Над жилыми строениями возвышалась невзрачная христианская церковь с потускневшим от времени куполом, увенчанным крестом.
Святослав покосился на церковь, нахмурился: он не любил христиан. Христианами были византийцы, вероломные враги Руси. С тех пор, как великая княгиня Ольга приняла греческую веру, сын стал стал отдаляться от матери. Но ясы не похожи на византийцев, они суровы и прямодушны. Может, у них и христианская вера иная?
Хоромы Тагаура мало чем отличались от остальных домов горожан, только стояли они на самом высоком месте и были просторными, с большим двором и многими хозяйственными постройками.
- Весь мой дом, весь аул - к твоим услугам! - широко разведя руки, сказал Тагаур.
В хоромах гостей встретила княгиня, молодая, стройная черноглазая женщина, и лицом, и манерами похожая на Тагаура, словно родная сестра. Приветствуя русского князя, она заговорила на греческом языке, знакомом Святославу.
Гостям предложили отдохнуть с дороги, но Святослав учтиво отказался. Ему, воину, негоже уставать от такого непродолжительного путешествия. Разве что сам хозяин устал... Борена, так звали княгиню, приказала слугам накрывать столы. Появились музыканты, зазвучала стремительная, как ветер гор, мелодия.
Борена время от времени вопросительно поглядывала на Тагаура. Тот едва заметно кивал ей: мол, все будет хорошо. Лицо княгини озарилось улыбкой, щеки порозовели.
"Эх, продешевит наш князь, - думал Свенельд, глядя на ясов и Святослава, начавшего на ромейском языке рассказывать княгине о Киеве, нравах и обычаях жителей Русской земли. - Больно мягкий он стал, как увидел эту глазастую бабу..."
А Святослав, чувствуя, как отчего-то печально защемило его сердце, с доброй завистью смотрел на Борену и ее мужа. Нет, он не поднимет оружие на их свободолюбивое племя, добьется, чтобы они стали друзьями, а не противниками Русской земли.
К тому времени, когда Богдан и Злата добрались до русского войска, полки Святослава уже разбили лагерь, окружив его дозорами, - так распорядился Борислав. По всей долине весело запылали костры, запахло жареным. Воины сгрудились у костров, готовя ужин и оживленно обсуждая события прошедшего дня - встречу с ясами и начавшиеся переговоры.
Гридень долго плутал по стану вместе с притихшей, настороженной девушкой. С трудом удалось Богдану разыскать своих товарищей.
- Чур меня, чур! - вскрикнул Улеб, завидев перед собой две фигуры в лохмотьях. - Неужто я Богдана вижу?
- Он самый. Считай, что с того света вернулся.
- Богда-а-ан... - удивленно протянул Чудин, рослый белобрысый гридень.
Торопливо отвечая на расспросы, Богдан оглядел товарищей, будто пересчитывая их. Вот Вадим и Пермята, Глум и Ростислав, Любомир и Звяга... Нету Спирка и Колоты. Значит, они так и не вернулись, погибли там, под Саркелом, когда на их дозор налетели хазары. И где Мечник?
- Мечник? - Улеб присвистнул. - Его сам ясский князь пригласил к себе в гости.
- Ну?
Гридни весело захохотали, увидев удивленное лицо Богдана.
- Ладно, не морочь отроку голову, - одернул Улеба Чудин, - скажи ему правду. Наш дед Мечник поехал с князем Святославом толмачом, он же по-ясскому разумеет. Будет с ясами ряд устанавливать, как дальше нам жить - воевать али дружбу вести. Понял? А это кто с тобой? - неожиданно спросил он.
- Это Злат, - чуть замявшись ответил Богдан. - Мы с ним вместе из хазарского полона бежали.
- Гляди ж ты, выбрались из неволи и нас нашли! Немало, видать, лиха хлебнули?
- Всяко бывало. Я об этом потом расскажу. Сейчас надо бы Злата приодеть, да и мне раздобыть какое платно. Обносились мы... Есть у вас что-нибудь в запасе, други?
- Найдем, - за всех откликнулся Улеб. - Мы теперь живем богато. Царь Иосиф всех нас одарил... нашими руками.
Гридни порылись в своих торбах, притороченных к седлам, накидали перед Богданом целый ворох хазарской одежды и обуви.
- Выбирайте!
Богдан примерил новые сапоги. Он чувствовал себя, как рыба, вырвавшаяся из невода в родной омут. А юный Злат, щедро одаренный новыми товарищами, кажется, несколько растерялся. Все нашлось для него - и броня с шеломом, и небольшая, по его росту, сабля, и вся одежда, какой не побрезгает ни один княжеский дружинник. Расщедрившийся Чудин поднес молодому воину желтого сафьяна сапоги, новые, как раз по его ноге.
- Для братишки своего берег, для меньшего. Да пока до дому доберусь отрок вырастет. А тебе, видать, впору будут. Бери, носи на здоровье!
Новый гридень растерянно оглядывался, прижимая к груди подаренные ему обновы.
- Ты чего, а? - придвинулся к нему Богдан.
- Переодеться мне надо. Но не могу же я здесь...
- Ох ты! - спохватился Богдан. Как же он сразу об этом не подумал! Что-то и я грязью зарос. Бани у хазар не видывал. Хоть в речку бы залезть, искупаться...
На его слова Злата ответила благодарным взглядом.
- Ну что ж, пошли!
Быстрая речка, сжатая крутыми берегами, то выбрасывалась на каменистые отмели, то закручивала водовороты на глубоких местах, втягивая в них опавшие листья и всякий сор. Богдан с любопытством глядел, как в погоне за рыбьей мелочью взлетают над водой хищные голавли. Злату интересовало другое. Издали она присмотрела удобный спуск к воде, полоску мелкой гальки под развесистыми ивами.
- Я туда пойду, - остановилась девушка, - а ты тут постереги. Я скоренько. Ладно?
- Постерегу, чего уж там, - смущенно ответил Богдан.
Богдан остановился в тени пышного ивового куста, спиной к речке. Гридень на всякий случай приготовил лук и стрелу - мало ли кто сюда может сунуться? Он напряженно прислушивался: не позовет ли вдруг на помощь Злата. Девушка беззаботно плескалась, слышно было, как она ойкала, окунаясь в прохладную воду. Кажется, она не особо торопилась, и Богдан начал терять терпение.
Резвый гнедой конь вынес на поляну, к реке, всадника в богатом боевом убранстве. Блеснули золоченые бляхи на сбруе, огнем вспыхнули золотые рукоять и крыж меча, золотые шпоры, а над ними синее неба дорогое аксамитовое корзно. Борислав! И откуда принесла его нелегкая?
Зоркий взгляд молодого воеводы мгновенно зацепился за Богдана, напряженно пригнувшегося, будто перед прыжком, скользнул дальше. Гридень шагнул в сторону, загораживая проход в кустах. Отвлекая внимание Борислава, он решил заговорить первым:
- Здрав будь, воевода!
- Здрав будь, честный воин. А это кто там?
Богдан обернулся и увидел Злату, выходившую из воды. Нагая девушка мелькнула, как русалка, и скрылась за ветками ивняка.
- Кто это? - удивленно переспросил Борислав.
Растерявшийся Богдан не сразу нашелся, что ответить. Потом упрямо нагнул голову, решил стоять на своем:
- Мой товарищ, Злат. Новый гридень княжий.
- Гридень? А мне что-то другое показалось... Или у меня глаза плохи стали?
Богдан пожал плечами.
- Отрок Злат... Из Тмутаракани...
- Имя у него чудное, у этого гридня, и сам он... - воевода пристально вглядывался в лицо Богдана. - Постой, постой! Ты тот самый княжий спаситель, что из трясины его вместе с Кречетом вызволил?
- Тот самый, - отозвался Богдан, обрадованный, что разговор уклонился от опасной темы. - Кабы не я, и тебе худо пришлось бы - потерял князя на лове!
Воевода пропустил мимо ушей дерзкий намек.
- А ведь я тебя видел еще раньше... Где? Никак не припомню. Обличье твое мне больно знакомо.
Гридень снова насторожился.
- Э, мало ли где ты мог меня видеть! Земля наша велика. А я вот тебя, хоть ты и воевода, не примечал прежде.
- Не ты ли помогал Ратше на его кузне в Житомире?
Богдан вздрогнул, услышав название своего родного городища. Заметил ли это воевода?
Но воевода уже не слушал гридня.
Зашуршали ветки, и рядом с Богданом встал юный и статный витязь в легкой кольчуге, облегавшей его тонкий стан, в желтых сафьяновых сапогах. На поясе - кривая хазарская сабля. Золотистые волосы упрятаны под шелом и бармицу - кольчужную сетку, прикрывающую затылок и щеки. Милое юношеское лицо, покрытое ровным загаром, тонкие брови, чуть припухшие обветренные губы... Даже Богдан с трудом узнал в этом юном витязе вчерашнюю замарашку, встреченную им в предгорьях. Добрый гридень получился из нее. Лишь глаза, зеленые, русалочьи, улыбались загадочно, напоминая о том, что видел Богдан, обернувшись ненароком к реке...
- Ну, вот и я, - гридень непринужденно положил небольшую смуглую руку на плечо Богдана. Глаза его без удивления, но с любопытством оглядели воеводу. Тот круто развернул коня и, ударив его в бока золотыми шпорами, поскакал прочь от реки.
Богдан стряхнул Златину руку с плеча.
- Ты чего? - удивилась девушка.
- По твоей милости чуть не посварился с воеводой!
- Так разве ж я виновата? - Злата обиженно поджала губы.
Он посмотрел на нее, покачал головой и ничего не сказал.
Князь и его свита через сутки вернулись из горного аула, подписав ряд с ясским князем и старейшинами. Договорились, что ясы будут выплачивать дань посаднику киевского князя в Тмутаракани. За это Святослав обязался не притеснять их, не воевать с ними, а помогать им отбивать набеги арабов и хазар. Ясы обеспечили русское войско провиантом, дали провожатых и толмачей, чтобы вести переговоры с касогами.