— Ты что, дура, что ли⁈
— Да, дура я. Дура! Кто тебя вообще сюда звал! Даже повеситься спокойно нельзя, обязательно какой-нибудь идиот, в самый последний момент появится!
— А вешаться-то зачем? Жить надоело? — Честно говоря, я в тот момент находился в таком состоянии, что сам был готов убить эту дурёху, поэтому почти не выбирал слова, а говорил все что приходило на ум.
— А, ты как думаешь, зачем вешаются, для смеха?
Как ни удивительно, но девчонка пришла в себя гораздо быстрее, чем я сам, и уже начала язвить.
— Да кто тебя знает, может ты гадости какой наглоталась, вот и решилась. С трезвого ума, только полные идиоты сводят счеты с жизнью.
— Много ты понимаешь. С тобой бы такое произошло, посмотрела бы я, что ты бы стал делать!
— И похлеще происходило. Что ты вдруг решилась?
Девчонка в очередной раз заревела, и мне не оставалось ничего иного, как присесть возле нее, и попытаться успокоить. Хотя честно говоря от нее ощутимо пованивало, будто она как минимум неделю не умывалась. Пигалица, увидев, как я морщусь, оттолкнула меня и воскликнула.
— Что мои духи тебе не пришлись по вкусу, посмотрела бы я как от тебя воняло, по ночуй пару дней в подворотнях. Хотя откуда тебе это знать, ты вон чистенький, прикинутый, ванну небось дважды на день принимаешь.
— Ну не дважды, но только что принял, не отрицаю.
— И какого черта ты тогда сюда полез, что тебе не хватало.
— Да, неправильно это, когда молодые девчонки в петлю лезут. Тебе жить да жить, а ты.
— Да что ты понимаешь вообще. Было бы на что, а я уже два дня ничего не ела. Ограбили меня. Ехала поступать в техникум, так хорошо общались с девчонкой, а утром просыпаюсь не девчонки, ни вещей. Что было на мне, то и есть. Не денег ни документов!
— А милиция что?
— Да была я там, написала заявление, а толку? Сфотографировали, дали блин справку, и сказали обращайся по месту жительства для восстановления документов.
— Ну и в чем-проблема-то?
— В чем проблема, говоришь. А в том, что мы в Кемерово, а мой детдом в Дивногорске. Как я туда доберусь. Пыталась пару раз, так меня тут же с вагона ссаживали. И что мне теперь делать. А менты прямо сказали, как найдут сообщат. Кому они сообщат? И что они найдут?
Девчонка посмотрела на обрывок веревки в своих руках.
— И что мне теперь делать, веревка и та испорчена!
— Ты что приютская?
— А то ты не слышал.
— Ладно, пойдем. Мы своих не бросаем, сама знаешь.
— Да, какой-ты свой. От тебя за километр семьей пахнет!
— Не семья эта. Просто помылся недавно. В гостинице номер снял и помылся, только прогуляться вышел, а тут дура какая-то повеситься решила. Тебя как звать хоть, идиотка?
— А тебе не все равно. Что ты вообще до меня докопался, ну и шел бы своей дорогой.
— Вообще-то помочь хотел. Ну если ты против?
— Да, какая от тебя помощь. Что ты вообще понимаешь.
— Вообще-то я тоже детдомовский, могу паспорт показать. Короче, если хочешь, пойдем со мной, в гостиницу тебя конечно не пустят, но у меня неподалеку машина стоит, можно в ней переночевать, ну и помывку организовать смогу, а завтра, что-нибудь придумаем. Я как раз в ту сторону еду, могу подвезти.
— А чем расплачиваться? Не, я лучше повешусь.
— Я с малолетками не сплю. Даже не надейся. Но помочь могу, если конечно ты захочешь. Не буду же я насильно тебя заставлять.
Девчонка чуть помялась, после произнесла.
— Ну ладно, пойдем. Но если ты…
— Я ведь не заставляю, не хочешь оставайся здесь.
С этими словами я развернулся, и направился на выход из рощицы. Едва успел сделать десяток шагов, как девчонка догнала меня и произнесла.
— Я, Сашка. Ну, Александра.
— Вот и хорошо, а я Валера. Будем знакомы. — ответил я протягивая ей руку. Она вернула мне жест, и я слегка пожал тоненькие пальчики.
Дальше мы шли уже рядом. В какой-то момент, я понял, что гостиница мне сегодня уже не грозит. Оставлять незнакомую девчонку в машине одну, глупость, но и бросать ее на улице, тоже было нельзя, поэтому дойдя до гостиницы, я произнес.
— Сань, ты сможешь меня подождать. Я по-быстрому заскочу в гостиницу, заберу свои вещи, и тут же назад. А после пойдем на автостоянку, хорошо?
Девчонка слегка помялась, а после осторожно произнесла.
— Только недолго, а то здесь темно, и мне почему-то страшновато.
— Пять минут. Если что сразу зайди в фойе, надеюсь оттуда тебя не прогонят. Я быстро.
С этими словами, поднялся и быстро прошел в гостиницу. Там поднялся в свой номер, быстренько собрал свои вещи, позвал дежурную по этажу, и попросил принять номер, потому что обстоятельства заставляют срочно ехать дальше. Та немного поворчала, но все же приняла номер, и сразу же вместе со мною спустилась вниз, и сообщила об этом администратору.
— Деньги не возвращаем. — Услышал я.
— Да и не надо, главное, чтобы ко мне претензий не было.
С этими словами я попрощался и вышел на улицу. Девчонка до сих пор находилась здесь, что внушало некоторые надежды, на то, что все будет хорошо.
— А, вот и я. Пойдем? Да кстати, вот смотри. — С этими словами я достал свой паспорт и показал штамп о прописке. — Убедилась.
— Детский дом имени Сабира Рахимова. — прочла она запись. — А это кто такой.
— Герой Советского Союза, генерал воевал в Великую Отечественную. Это в Ташкенте.
— Ташкент — город хлебный, — произнесла девчонка набившую оскомину сентенцию.
— Не такой уж и хлебный, но приюты, наверное, во всем союзе одинаковые. Там разве, что теплее летом, и фруктов побольше.
— Нам яблоки только на новый год давали, а так компот из сухофруктов круглый год.
— А почему именно сюда приехала?
— В химико-технологический хотела поступить. У них общага классная. Девчонки которые раньше поступали, говорят, даже горячий душ есть круглый год, и по распределению сразу жилье дают. Да и подальше от Шапокляк.
— А Шапокляк это кто?
— Директриса наша. Вылитая Шапокляк, разве, что Лариски не хватает. Мне еще ее нотации предстоит выслушивать, чтобы документы восстановить. Сука редкостная.
К этому моменту мы пришли на стоянку, я открыл дверь газона и предложил.
— Садись, сейчас чуть отъедем, и я тебя и накормлю, и, наверное, помывку смогу организовать. Правда женских вещей у меня, сама понимаешь нет, но… Точно! У меня есть шерстяное трико, оно конечно немного большеватое для тебя, но пока твое платье высохнет, думаю подойдет.
— А, что это за машина.
— Газон. Купил вот по случаю.
Девчонка, усевшись на переднее сидение оглянулась назад.
— А, там что?
— Это фактически дом на колесах. Сзади там лежанка, ящики с продуктами и вещами. Ехать мне далеко, вот и решил, что такая машина, как нельзя лучше для дороги.
— А деньги? Машины ведь дорогие!
— Что-то сам заработал, в чем-то друг помог. Да и этому газону двадцать лет почти, так что не очень и дорого он обошелся.
С этими словами я вырулил со стоянки, проехал по набережной до окраины города, а затем вновь свернул в сторону реки.
— Ты, куда меня везешь? — Взволнованно воскликнула девчонка.
— Да не бойся ты. Просто, когда я в город приехал, немного заблудился и выехал к железнодорожному мосту. Пришлось разворачиваться и ехать обратно, а сейчас мы направляемся именно туда, там хороший съезд к реке, и ни одной деревни рядом. Надо же тебе как-то помыться.
— Если бы я могла помыться, я бы это сделала и там, где ты меня нашел. Но в этой речке околеть можно, вода ледяная.
— Воду мы согреем просто у меня нет столько воды, чтобы хватило тебе помыться. Поэтому зачерпнем в реке, и разбавим кипятком. Одним словом, не волнуйся, а пока моешься я что-нибудь приготовлю. Есть-то хочешь?
— А ты как думаешь? Два дня ни кусочка хлеба не видела!
— Вот и славно. Поэтому сильно наедаться не стоит, а вот горячий супчик, будет к месту.
Похоже девчонка не слишком поверила моим словам, смущенно оглянувшись назад, и не найдя ничего напоминающего плиту, но не решилась уточнять, поэтому оставшуюся часть пути сидела как нахохлившийся воробей. Мы проехали мимо скопища гаражей, школы с огромным стадионом подле нее, и съехав с дороги приблизились к реке. Здесь я осторожно подогнал машину ближе к воде, так чтобы оставалось место, для девчоночьего купания, и в тоже время ее не было видно с дороги. Заглушив машину, предложил девочки выходить. Обойдя газон вокруг, открыл пассажирскую дверцу и снял с пола резиновый коврик, бросив его на песок возле машины.
— Сейчас согрею воду, и здесь можно будет помыться. С дороги, если кто и проедет, тебя не увидят, а я подглядывать не буду, обещаю.
С этими словами достал из бокового отсека цинковое ведро, спустился к реке и зачерпнул воды. Примерно три четверти ведра. Поставив ведро у машины, залез во внутрь, и предложил девчонке сделать тоже самое.
— Что ты там будешь мерзнуть. Здесь воду чайником согреем, а после разбавим ту, что в ведре, мне кажется так быстрее будет.
Достав с одного из встроенных шкафчиков, большой трехлитровый чайник, наполнил его водой из крана и установил на походный примус. Девчонка как завороженная наблюдала за моими манипуляциями, не веря своим глазам.
— У тебя и умывальник есть.
— Сама видишь, только в нем воды всего пятьдесят литров помещается, а сейчас, — я взглянул на мерное стекло, — и половины этого нет. Но на суп хватит не беспокойся. Вон музыку пока послушай, если хочешь.
— Какую музыку?
— Вон, там магнитола в панели встроена. Записей пока нет, но радио работает.
В машине было достаточно светло из-за зажжённых плафонов с лампочками, и девчонка, оглянувшись, до этого сидела лицом ко мне, увидела встроенную магнитолу. Впрочем, включать ее не стала, отмахнувшись.
— Сначала хоть помыться надо.
— Вот кстати! — Произнес я поднимаясь с дивана и откидывая его на боковую стенку, открывая тем самым рундуки с одеждой, и обувью. Покопавши