— Ну представьте сами. — Произнес он. — Два часа отстояли, а через четыре, опять на пост, не отдохнуть, ни поесть нормально, ни согреться. Поэтому предлагаю увеличить время вдвое. То есть стоять на посту не два а четыре часа. В этом случае, на отдых отводится восемь часов, что вполне приемлемо. К тому же, я никого не заставляю торчать все это время на холоде. Будки для постовых не предусмотрены, но хотя бы один автомобиль или трактор на платформах, имеет открытую кабину. Поэтому, пройдясь по вверенному участку, не возбраняется сделать пятнадцатиминутный перекур, находясь в кабине грузовика. Основной вашей задачей будет, не допустить к технике никого из посторонних.
Здесь не армия, поэтому сигарета на посту обычное дело, впрочем, как оказалось не только сигарета. Моя смена была третьей, и я перекусив, только собрался залечь поспать, как вдруг до меня донесся интересный разговор.
— Сема, прикинь, за бульдозером на соседней платформе стоит переделанный «козел» ГАЗ-69, под самую крышу забитый барахлом. Чую там можно здорово отовариться. Хочешь, прям щас пойдем, пока светло!
— А, бугор, что?
— Бугор уже бухает, Сёма!
Услышанный разговор, который происходил за открытой дверью купе, и заставил меня вскочить, как ужаленному. Явно все это касалось именно моего автомобиля. Тут же подорвавшись с места, я быстро натянул сапоги, куртку и выскочил из купе. Что-то, кому-то доказывать не имело никакого смысла. Во-первых, мне бы просто не поверили, а во-вторых, просто не стали бы слушать.
Все, что происходило в последующие два дня, напоминало мне какую-то вакханалию. Это был просто феерический песец! Постовые, появлялись на своих местах, только в том случае, если поезд останавливался в каком-то городке или поселке, и то, только для того, что не допустить на платформы местное население, чтобы то, самостоятельно выбрало, что ему нужно. Но с радостью обменять у этого населения, что-то нужное ему, на самогон. Продавали, или точнее обменивали буквально все. Уже к концу первых суток, со всей техники были сняты аккумуляторы, извлечены все лампочки, из кабин исчезло большинство сидений, о ковриках, не стоит и вспоминать. Из-под капотов выдергивали трамблеры, выкручивали свечи, снимали ремни и генераторы. Раздевали технику, не заботясь, и не думая совершенно, ни о чем. Причем занимались всем этим не только охранники, но и руководители. Пару раз замечал того же бригадира, несущего в свой вагон, аккумулятор или ЗИП с какого-нибудь грузовика. В перерывах между грабежами происходила беспробудная пьянка. Скажу честно, если бы я знал, что здесь будет происходить что-то подобное, даже не стал вести разговор о подобной поездке, а лучше бы отправился обратно в лес, и отложил поездку до зимы, чтобы потом спокойно отправиться по заснеженной трассе.
Свой газон, пришлось отстаивать буквально на кулаках, и не один раз. Мой автомобиль, нравился буквально всем, и мне приходилось все время торчать возле него отбиваясь от соискателей всем, что попадало по руку. Двоих при этом, пришлось выбросить за борт, уж очень они были настойчивы в своих желаниях. Еще одному, который даже не хотел слушать меня, и беспрестанно твердил, что я еще в силу возраста, не заработал даже на велосипед, пришлось сломать руку. В итоге, я устроился с лопатой на верхнем багажнике своего газона, и стоило кому-то появиться хотя бы рядом, принимал угрожающую позу, готовясь отразить нападение.
В результате всего сам я, после неделю, уже сойдя с поезда, ходил с фингалом на пол лица. И если бы не моя способность, наверное, там бы и остался. Не о каком вагоне и честном нормальном отдыхе в купе, не могло быть и речи. Боясь лишний раз отлучиться от своей машины, питался всухомятку тем, что у меня оставалось после леса. С того момента, как я услышал разговор и выскочил вслед за желающими почистить мой автомобиль, я возвращался в вагон всего дважды. Первый раз заскочил буквально на пару минут, чтобы окончательно забрать из купе все вещи, которые вначале принес туда, и второй раз, чтобы набрать ведро воды, для того, чтобы хоть иногда заваривать себе кофе или по-быстрому заварить супчик из концентратов. В противном случае, меня бы просто раздели бы до гола и дальнейший путь пришлось бы делать на своих двоих.
Хотя скажу честно, отстаивая свой газон, я тоже не терялся. Как говорится, семь бед, один ответ. С грузовика стоящего неподалеку, снял новенький шестидесяти амперный аккумулятор, как нельзя лучше, подошедший к моему автомобилю, в будке передвижной мастерской, в первый же вечер обнаружил новенькую бензопилу с запасной цепью. До этого дня, ничего подобного мне не попадалось, даже в магазинах, и поэтому даже во время зимовки в лесу, пилить приходилось обычной пилой. А впереди предстоял большой переход, и бензопила пришлась бы, как нельзя кстати. И напоследок залил все емкости до которых дотянулся бензином и моторным маслом. Уже под самый конец, моего пребывания на железнодорожной платформе, случайно в самом углу под верстаком, обнаружил двенадцативольтовый компрессор, работающий от бортовой сети, идеально подходящий для накачки шин, решил, что он то, точно мне не помещает. Тем более, что он хоть и был несколько больше тех что продавались в будущем, но тем не менее, свободно влез в один из внешних отсеков моего газона. Правда оттуда пришлось удалять ведро и находящиеся там запчасти, но оно того стоило.
К концу вторых суток, я начал задумываться о том, что произойдет во Владивостоке. И во мне зрело отчаянное чувство, что просто так все это не закончится. И если с тех же охранников, практически нечего было брать, кроме личных вещей, у них по сути ничего и не было, то я мог потерять очень многое. Именно поэтому, я начал подумывать о том, что мне не стоит ехать до конечной остановки, а лучше сойти заранее. В крайнем случае, можно будет до того же Владивостока доехать своим ходом. Правда, все это организовать, было достаточно сложно, особенно учитывая то, что мой газон был фактически зажат, между бульдозером и носом грузовика. И хотя между грузовиком и кормой моего газона и было более двух с половиной метров свободного пространства, которого вполне должно было хватить для разворота, но прыгать на газоне с почти двухметровой высоты платформы, было бы самоубийством.
Решение нашлось, как раз на середине пути. К этому моменту, большая часть всего, что можно было снять со стоящей на платформах техники, было уже снято, и поэтому если здесь, кто-то и появлялся, то это происходило достаточно редко. В последнюю ночь, мне даже удалось слегка вздремнуть. Разбудил меня под самое утро гудок тепловоза, проехавшего по соседнему пути. Выглянув за пределы борта платформы, увидел, что наш состав стоит на каком-то полустанке, без тепловоза, который видимо здесь должны были сменить. Обычно на это уходило около сорока минут. Подумав о том, что стоять будем долго, я перешел к другому борту, посмотреть, что это за станция. Названия я так и не увидел, само здание станции находилась далековато, зато обнаружил, возле этого борта, достаточно высокий перрон, предназначавшийся для посадки пассажиров в поезд, и что если постараться, то мне даже не придется прыгать с платформы на него. Откинутый борт моего вагона как раз должен лечь на перрон, образовав своего рода пандус. И стоило откинуть борт, все так и произошло хотя борт и едва держался на краю перрона.
С этого момента, постарался двигаться в ускоренном темпе. Подхватив монтировку, изо всех сил, взялся раскручивать винты крепления моего газона к железнодорожной платформе, затем убрав из-под колес деревянные башмаки, прыгнул за руль, завел мотор, и несколько излишне сильно погазовал, чтобы хоть немного прогреть его. Все же машина стояла без движения две суток, и не хотелось запороть двигатель. Потом несколькими движениями вперед-назад, постарался поставить свою машину хотя бы наискось, чтобы была возможность съехать. И мне это почти удалось. Почти, потому что, пришлось резко ускоряться и съезжать с платформы под углом, едва не завалившись набок, только из-за того, что я слишком долго провозился с креплениями, и съезжал с платформы в тот момент, когда новый тепловоз уже был подцеплен, и состав тронулся с места.
Откинутый борт проскрежетал по бетону перрона, и свалился с него, но я в тот момент уже прочно стоял на перроне, и притормозив, провожал взглядом, уходящий состав. Самым смешным оказалось то, что съезжать с перрона, мне пришлось по бетонным ступенькам, причем, чтобы развернуться к ним носом, я минут пятнадцать корячился под насмешливыми взглядами ментов, выстроившихся напротив и поджидающих, когда же наконец, я оттуда сползу. Станция, на которой я оказался, называлась «Горелая», и была следующей после поселка Бам. А ждали меня потому, что решили, что я украл этот автомобиль с платформы, и теперь иду к ним прямо в руки. Правда мой рассказ об этой поездке и предъявленные документы, сильно развеселили тружеников правопорядка, и несколько примирили их по отношению ко мне, но полтинник штрафа, за съезд на пассажирскую платформу, в неположенном месте, заплатить все же пришлось. При этом, ни о каких квитанциях я даже не заикнулся. Но это было все-таки малым злом, в сравнении с тем, что могло бы меня ожидать во Владивостоке.
А вот самое интересное состояло в том, что именно здесь находилась перемычка, соединяющая Транссибирскую магистраль с Байкало-Амурской Магистралью. А примерно в двадцати пяти километрах восточнее начиналась трасса, ведущая как раз в том направлении, куда я стремился попасть. Правда это был не Владивосток, а Якутск и Магадан. Хотя до Владивостока, тоже можно было доехать. Правда до Магадана было три с небольшим тысячи километров, а до Владивостока около двух тысяч. И передо мною стояла непростая дилемма, какое направление движения, окажется для меня наилучшим.
С одной стороны, до Владивостока ближе. Но далеко не факт, что там удастся найти попутное судно до Петропавловска, в то же время из Магадана, было добраться туда, гораздо проще. Тот самый знакомый, что рассказывал о Петропавловске, не раз упоминал о том, что там организованы постоянные рейсы грузовых судов. Одним словом, надежды было больше. Да и все-таки я немного опасался того скандала, что мог бы произойти во Владивостоке, из-за разукомплектованной техн