лхозу «Светлый путь». С вечно пьяным пилотом. Он и вылетает-то раз в полгода, когда нужно обработать поля какими-то химикатами, или доставить больного, что еще реже. Мало того, что Семеныч закладывает за воротник, так еще и сам самолет, та еще развалюха. Может для колхоза это и нормально, но мне такое точно не нужно.
— А разве там не гражданский аэропорт.
— Нет. Колхозное поле, но меня они отправить предлагали. Ближайший аэропорт в Тынде, мы его недавно проехали, а другой в Благовещенске, это на Китайской границе, и туда нужен пропуск, у меня его нет. При этом из Владивостока, где я училась все это время долететь можно только до Якутска. А оттуда добираться до родного города, еще сложнее, чем из Сковородино.
Ночевать пришлось на берегу реки Иенгра. Я и так уже практически в полной темноте форсировал три реки, а в последней, произошел такой момент, где я буквально почувствовал, что машина отрывается от грунта, и ее начинает сносить на глубину, как я тогда вырулил, до сих пор не могу прийти в себя. Поэтому подъехав к очередной реке, наотрез отказался следовать дальше, пока не взойдет солнце.
— Ой, да, что ты боишься, я прекрасно знаю дорогу, не один раз здесь ездила, сейчас чуть вправо, там мелко, на островок заедем, его пересечем, а там останется метра два протоки и все. Даже если отнесет немного, ну метров на пятьдесят, там опять мелко. Ничего страшного не произойдет.
Нормально, да? «Если отнесет, то это не страшно!». Если бы это был служебный автомобиль, еще, наверное, можно было рассуждать именно так, но когда это личная машина, как-то рисковать ею не хочется. Поэтому никаких ночных переходов. Один раз чуть не поплыли, и этого хватит.
Ложиться спать на диван рядом со мною она отказалась напрочь, сказав, что проведет остаток ночи в кресле пассажира. Дело хозяйское заставлять не стал, зато за оставшееся время, прекрасно выспался, и с утра, со свежими силами сев за руль, и следуя указаниям пассажирки, спокойно переехал очередную речку. Протока действительно оказалась не широкой, и я перескочил ее довольно быстро. Вот только едва речка осталась позади, а мы въехали в поселок Иенгра, стоящий на другом берегу реки, как начал накапывать дождик. Здесь в районе поселка имелся даже асфальт. Совсем немного, в основном рядом с будущей станцией железной дороги, у райкома партии и возле АЗС, но тем не менее все же был. Заправившись под самые пробки, решил, подключить передний мост, пока еще было относительно сухо. Скорость конечно будет пониже, да и расход побольше, но хотя бы будет надежда, что «доплывем». Останавливаться и ждать хорошей погоды, тоже не имело смысла, та же Алдана, уверила меня, что это надолго. Дождя не было больше недели, поэтому ждать пока он закончится нет смысла.
— Нам сейчас, хотя бы до Нерюнгри доползти, а там полегче будет.
Чем именно полегче, Алдана не сказала, и мы отправились дальше. Оказалось, что до Нерюнгри совсем рядом, всего-то около шестидесяти верст. Правда учитывая, что дождь становился все сильнее, последние двадцать километром мы просто плыли, по сплошной размытой глине вперемежку с известняковой щебенкой, и боюсь если бы не полный привод, стоять бы нам еще на половине дороги по этого самого Нерюнгри, которое почему-то на всех картах называется Серебряным бором. Как оказалось несколько позже дело в том, что на трассе находится именно Серебряный Бор, а Нерюнгри чуть в стороне не доезжая его.
Следующие двадцать километров, до родного городка Алдан, мы пролетели, как по проспекту. Дорога была конечно не самая ровная, но на ней хотя бы имелись останки старого асфальта, и потому дождь, ставший к этому времени довольно ощутимым, не был для нас никакой помехой. Дедушка, Алдан, оказался сухим, слегка сморщенным человечком, невысокого роста, с типичным лицом местного жителя. Нас тут же усадили за стол, накормили до отвала, и оставили ночевать, выделив мне отдельную комнату. Я с удовольствием привел себя в порядок, приняв ванну, и хорошо выспался на предоставленной в мое распоряжение койке. Гостеприимные хозяева предлагали задержаться на недельку, пока не закончится дождь, но я постарался вежливо отказаться. По словам тех же хозяев, дождя не было уже давно, поэтому этот будет лить как минимум дней пять, а после еще столько же дорога будет почти не проходима.
— Поэтому если хочешь ехать, то это лучше делать сейчас. Дождь только начался и окончательно размыть дорогу еще не успел. Пусть не весь путь, но хотя бы треть успеешь проскочить, а дальше как повезет.
То есть меня и не гнали, и вместе с тем вежливо выпроваживали. Да я и сам не хотел оставаться, и потому уже наутро выехал в дорогу. На этот раз не поленился и надел цепи. Следующие семьсот семьдесят семь километров я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Сразу же за Чульманом, стоит большой указатель, на котором значится, что до Якутска именно 777 км, а поверх него черной краской грубая надпись. «Добро пожаловать на дорогу в Ад!».
— Это кто-то, глупо пошутил! — Воскликнула тогда Алдана, провожая меня. Но мне это не показалось шуткой, из всех 777 километров, относительно хорошей дорогой оказались от силы километров пять, ну может быть чуть больше. И все они располагались в поселках встретившихся по пути в Якутск. Все остальное время, это было разверзшееся болото, с глубокими колеями, а порой целыми озерами жидкой грязи. Вначале, когда я выезжал из Сковородино, рассчитывал добраться до Якутска за неделю, максимум десять дней. Вот только на этот последний отрезок, ушло все две недели. И если я «проплывал» за сутки, хотя бы пятьдесят километров, это казалось мне великим достижением, чаще всего не выходило и тридцати. Хорошо хоть на дороге дважды встретились автозаправочные станции. Не будь их пришлось бы переходить на дрова, а это увеличило бы время пути, как минимум вдвое. На въезде в Нижний Бестях меня остановили инспекторы ГАИ и отправили на мойку. Автомобиль едва просматривался из-под налипшей на него глины, которую пришлось буквально отскребать с кузова. Не лучше выглядел и я сам.
В Якутск, а точнее в Нижний Бестях, который находится на правом берегу Лены я сумел попасть только двадцатого мая, затратив на дорогу от Иркутска почти полный месяц, и честно говоря, у меня пропало всякое желание, отправляться в Магадан именно сейчас, в самый разгар дождливого сезона. И честно говоря, я уже начал подумывать о том, что придется, наверное, продать свой автомобиль, и попытаться отправиться туда общественным транспортом. Каким? Ну, например, самолетом. А что мне в принципе остается? Железную дорогу дотянут сюда, еще только года через четыре-пять. Дожидаться зимы, морозы которой в этих местах доходят до минус шестидесяти и рисковать своей жизнью отправляясь по зимнику, как-то страшновато. Тем более, что подобного опыта у меня считай и нет.
От Якутска до Магадана 1967 километров пути. Причем трасса, ничуть не лучше той, по которой я едва сумел добраться до Якутска. Буквально при этом изнасиловав и себя и свою машину, практически до изнеможения. Даже если я каким-то образом доберусь на ней до Магадана, останется только избавиться от нее сбросив в металлолом. Просто нет никакого смысла беречь ее и дальше. Мне кажется, гораздо правильнее, было бы ее продать, и отправиться в тот же Петропавловск-Камчатский самолетом. Рассуждая таким образом, я прикинул все за и против этого. И получалось, что даже если я и доберусь на ней до Уэлена, как предполагал ранее, то там от нее уже ничего не останется. И переправлять именно ее на другой берег теряет всякий смысл. Одним словом, по всему выходило, что от нее надо избавляться.
И поэтому, первое, что я сделал, так это, подсчитал все средства, которые у меня имелись на сегодняшний день, и прикинул, как всем этим распорядиться. Из пятнадцати тысяч рублей, что у меня оставались после приобретения мотоцикла для Евгения, я истратил почти пять. Ну да, вот так и попадают лохи на бабки, когда заводят себе случайных подруг, которые вначале вытягивают из них все соки, а после уходят к другим, более обеспеченным людям, чтобы продолжить это там с новыми силами. Получается, что только на Сашкины наряды у меня ушло больше трех тысяч рублей. Сейчас из наличности, было чуть больше десяти. Правда у меня имелся еще автомобиль, который если не очень торопиться, и слегка подремонтировав можно продать тысяч за пятнадцать, вернув себе большую часть его стоимости.
Имелось еще и почти десять килограммов золотого песка, который нужно было еще как-то умудриться протащить в самолет. Одним словом, проблем было выше крыши, и как их решать было пока не очень понятно. Но с другой стороны, я определился с главным, машину, придется продать, смысла тащить ее в Петропавловск-Камчатский и дальше на север, не было никакого.
Искать для себя работу в Якутске, я не стал. По-быстрому не особенно задумываясь об удобствах и затратах, снял небольшой частный домик на окраине Якутска. Единственным достоинством строения, было наличие старого продавленного дивана, электричества и газовой плиты. Сам домик скорее представлял собой летнюю кухню, но тем не менее, оказался достаточно теплым. И находился на приусадебном участке, куда можно было загнать автомобиль. Большего от него и не требовалось.
На участке росло несколько деревьев непонятной принадлежности и имелся довольно большой парник, правда им похоже не пользовались, как минимум пару лет, и полиэтиленовая пленка местами была изорвана в клочья. По словам соседей, здесь когда-то жила одинокая бабулька, которая за всем этим ухаживала, а детям этот участок оказался уже без надобности. Хотя время от времени, здесь кто-то и появлялся. Огородов тут не было ни у кого — вечная мерзлота, хотя по словам местных какая-то неправильная, не помню точного термина. Здесь просто ничего не растет, кроме травы и деревьев. Да и деревья в основном не плодовые. Если есть желание что-то выращивать, ставят парник, к котором можно вырастить при желании даже помидоры. Впрочем, чаще ограничиваются обычной зеленью. Укроп, петрушка, иногда морковь или кабачки.