на ремонтном катере, уже и зима настанет, хоть назад возвращайся. На этот раз было рядышком, но стоило мне подняться на борт, как начальник на меня посмотрел, как на сказочного зверя.
— А, ты что же на рыбалку не собираешься? Или бухать в свободное время собрался?
— Какая рыбалка? Мы же вроде на ТО-2, собрались? — Удивленно воскликнул я
— Вы, что блин, не предупредили парня? — Взвился мастер, на остальных работяг.
Как оказалось, подобные командировки, являются, как своего рода дополнительным заработком для бригады, так и внеплановым отпуском. То есть командировка, как правило оформляется из расчета обслуживания одного судна в сутки. Так как в рыболовецких колхозах как правило имеются от восьми до десяти, иногда и больше маломерных судов, то и командировка соответственно выписывается по их количеству, плюс три-четыре дня, на непредвиденные случаи. Чаще всего этих непредвиденных случаев не происходит, и эти дни оказываются свободными. Если вернуться раньше, то есть вероятность, что в следующий раз такого резерва не добут. Да и в деньгах тоже теряешь довольно много. Поэтому запасаются рыболовными снастями, кто-то берет охотничье снаряжение, в общем развлекаются как могут.
По приезду, бригада набрасывается всем скопом на имеющиеся суда, проводит необходимые регламентные работы, а оставшееся время, посвящается рыбалке или охоте. Ничем другим в подобных поселениях заняться нельзя. Зато благодаря этом, обратно все возвращаются и с уловом, и с мясом, шкурками убитых лис, волков, а порой и медведей. В общем как повезет. А еще учитывая, что суточные командировочные оценивают здесь порой до двадцати рублей в зависимости от места, куда направляешься, еще и дополнительными деньгами. Потому что как правило все ночуют на собственном пароходике, хотя чеки исправно отмечают в местных гостевых домах, а питание принимающая сторона, обычно обеспечивает бесплатно.
Меня об этом, как-то забыли предупредить, поэтому первый свой рейс, я или сидел в каюте на ремонтном судне, слушал музыку, занимался английским, или просто бродил по берегу или поселку. Просто капитан торопил всех с погрузкой поэтому сбегать до дома и прихватить карабин, не получилось.
Вообще, отношение с парнями на работе, да и с соседями складывались очень хорошо, к тому же, тщательно распланировав свои дальнейшие действия, я понял, что мне для перехода на другой берег требуется попасть в Уэлен, именно в августе. В этом году я попал туда в командировку в ноябре, и хотя переход даже не планировал, зато узнал большинство местных нюансов, и решил, что этот вариант перехода, мне вполне подойдет. Но торопиться не буду. В июле в тех местах еще встречаются плавучие льды, что может представлять для меня большую опасность, а вот начиная со второй недели августа и примерно до середины сентября, именно то время, когда можно совершить почти безболезненный переход. В этом году думать об этом уже поздновато, и я решил задержаться здесь еще на годик. В принципе зимой теоретически можно перейти Берингов пролив и пешком. То, что я раньше планировал сделать это на автомобиле, оказалось практически невозможно. Дело в том, что там находится теплое течение, и хотя пролив в этих местах и порывается льдом, но лед не ровный, как скажем на Байкале, а сильно торосистый. К тому же местами встречаются небольшие промоины, присыпанные снегом и тонким ледком, угодить в которые проще простого. Еще идя пешком, есть какая-то надежда уцелеть, прощупывая перед собой путь, а на машине точно проехать невозможно. Одним словом, то, что я продал свой газон говорит о том, что поступил совершенно правильно.
В конце апреля, начале мая следующего года, у меня будет законный отпуск, который сейчас дают через одиннадцать месяцев с момента трудоустройства. Причем, с учетом работы на крайнем севере, отпуск будет сорок дней, то есть двенадцать дополнительных. И мне очень хочется съездить к другу. Ведь это будет последняя встреча с ним. Может это и несколько сентиментально с моей стороны, но таково мое желание.
Глава 16
16
Год, который я отводил на завершение всех дел, и подготовку к переходу, пролетел, как один день. Казалось, совсем недавно справлял новоселье, в только что полученной квартире, а вот уже и закончилась зима, а я собрался в отпуск. Вообще-то здесь чаще всего копят свои отпускные, то есть не берут отпуск в течении двух, трех лет, а после стазу уезжают на несколько месяцев. И чаще всего, куда-то в теплые края, на море. Не понимаю, что им своего было моря мало, с другой стороны, там все же тепло, а иногда этого тепла, действительно очень не хватает. Особенно часто, об этом вспоминаешь, находясь в трюме какого-нибудь суденышка, полузамерзшими пальцами разбирая очередной заклинивший судовой дизель. И хотя на тебя как минимум с двух сторон дуют тепловые пушки, сбоку стоит раскаленный козел с малиновой спиралью, да и сам ты одет, как та капуста, в сотню одежек все равно в трюме очень холодно. Причем настолько, что на внешних стенах появляется изморозь. Из-за этого, казалось бы, пустяковый ремонт, который в нормальных условиях можно сделать максимум за пару дней, здесь растягивается на неделю, а то и больше. Все это понимают, но увы, сделать ничего не могут.
Вначале, хотели было сделать сухой док, для подобных ремонтов. Это было бы действительно замечательно. Ну а что завел суденышко в шлюз, откачал воду, накрыл его сверху крышкой, и работай в свое удовольствие. И подлезть можно куда угодно, и тепло обеспечить гораздо проще. Увы, начальство все решило по-своему. Вместо того, чтобы делать сухой док в Усть-Камчатске, начальство решило перевести судоремонтный завод в Петропавловск. Якобы там простаивают мощности, а здесь не так уж и много работы, чтобы держать специалистов.
Правда и там, не все гладко, и потому, еще как минимум года два, а то и больше, все останется как есть, а после, здесь будет только порт, где будут принимать суда с рыбой. Все же местный рыбоконсервный завод, считается флагманом советского хозяйства по переработке рыбы, и имеет союзное значение. Мне по большому счету все равно. Переезжать в Петропавловск я не собираюсь. Сейчас съезжу в гости к другу, а после приезда буду подгадывать время так, чтобы к августу оказаться в нужном месте. Что в общем-то не так уж и сложно, особенно если у тебя имеются хорошие знакомые на местах. А у меня, такой знакомый здесь уже появился.
У Женьки в ноябре родилась девочка, которую назвали Катей. Я как раз успел подгадать с посылкой и отправил счастливым родителям продуктовый набор, состоящий в основном из консервированной продукции местного завода. Хотел было отправить что-то свежее, но меня предупредили, что скорее всего, на выходе, получится, что-то мягко сказать неудобоваримое. Посылку или бандероль, на советской почте никогда не жалели, хоть всю изрисуй рюмочками, обозначающими хрупкость. Наоборот будут бросать с еще большей ожесточенностью.
Поэтому, если есть желание отправить ту же красную икру, то лучше всего, ее везти самостоятельно. Тогда есть хоть какая-то надежда, что довезешь. Поэтому пришлось ограничиться консервированной продукцией. Ну, а для надежности, переложил банки в посылке двумя лисьими шкурками, взятыми лично мною на охоте, и обработанные по старым корякским рецептам, без какой-либо химии.
В ответ получил возмущенное письмо от Женьки, где он в возмущенных выражениях сетовал на то, что я потратил так много денег, чтобы отправить ему десяток банок зернистой красной икры, рагу лососевых, нерку, горбушу. О шкурках даже не вспоминал, но зато клялся вернуть мне все до копеечки или же прекратить со мною всякое общение. В ответ в следующем письме, послал ему фотографию из местного магазина, с ценами на эту продукцию, и очень качественную фотографию, где ясно видно, как ездовые собаки поедают из мисок красную икру, за которую Женька, чуть было не поднял скандала. И почти сразу же получил ответ от его жены, в котором она просила не слушать этого чудака, который ничего не понимает, и даже не помнит пословицы, о том, что «За морем телушка — полушка» Тем более сейчас, когда сама посылка стоит сущие копейки. И то, что в Алтайском крае действительно очень дорого, на Камчатке может быть совсем наоборот.
Поэтому сейчас, отправляясь в Топчиху, загружался не вещами, а скорее копченой рыбой, икрой, и добытыми на охоте шкурками. И хотя, от моего багажа, ощутимо пованивало копченостями, я был такой далеко не единственный. Заранее отправленная телеграмма, позволила Женьке организовать транспорт, и встретить меня прямо в аэропорту Новосибирска, куда приземлился самолет. И соответственно сохранить, большую часть перевозимого груза. Большую потому, что за все это пришлось расплачиваться не деньгами, а именно продуктами, привезенными с Камчатки. А к ним тянулись не только знакомые и друзья, а буквально все, кто мог каким-то образом иметь с ними дело. Однажды чуть не дошло до скандала, когда прямо на глазах пассажиров, один из грузчиков доставивших от самолета тележку с вещами до места выдачи, внаглую попытался умыкнуть один из чемоданов, кого-то из пассажиров, от которого исходили ароматы с копченостями.
Впрочем, привез я не одну рыбку, и баночку икры, а целых четыре довольно увесистых баула, похожих на те, с которыми лет через двадцать в Турцию и Китай потянутся челночники. Правда в отличии от них, мои баулы были забиты разного рода копченой и вяленой рыбой, несколькими сортами красной икры, и прочими деликатесами севера. А уж огромная выделанная медвежья шкура, в качестве прикроватного коврика, для девочки Кати, и парочка песцовых шкурок на воротник, заставили Ленку, схватиться за сердце, а Женькину тещу, попенять своей дочери, что та выбрала себе не того суженого.
Одним словом, рады были все, хотя Женька вначале вроде бы и морщился, указывая на дорогие подарки. Ну тут уж я не выдержал, и объяснил другу, что должен ему по жизни. И за то, как он защищал меня в детском доме, и за решение проблемы с документами, и вообще за все на свете. Одним словом, он слегка примолк хотя и не слишком успокоился.