На вид сумка была совсем обычной. Темно-синяя, из такой плотной, скользкой синтетической ткани. Даже не фирменная, скорее всего, китайская, потому что английское слово на боку было написано с грубой ошибкой. Я присел перед ней, осмотрел со всех сторон, чуть ли не обнюхал. Ничего подозрительного. Потянул за язычок молнии. Она с тихим скрипом разошлась. Так что же Андрюша Картышев оставил на хранение в далеком от Крестополя немецком городке?
Несколько грязных разноцветных рубашек, свитер, сильно поношенные кроссовки. Н-да, генерал своего отпрыска не очень баловал по части шмоток. Держал, так сказать, в черном теле. Может, и правильно. Он хоть и генерал, а деньги все равно получает не фантастические, куда меньше какого-нибудь брокера на бирже.
Пачка «Мальборо». Конфискуется в пользу узников темных подземелий студенческих общежитий. И не надо думать, что мне очень стыдно брать чужое. Еще неизвестно, сколько в этом подвале просидеть придется, а в моей пачке всего три сигареты осталось. Может быть, еще и в другие ячейки залезу, когда жрать захочется. Я там консервы видел. А Картышеву эта пачка теперь без нужды. Далеко отсюда Андрюшенька. Если вообще жив.
Несколько книг. Дешевенькая фантастика из прошлых лет, когда стремились издавать все, вплоть до топорных переводов западных писателей. Ни один из них не узнал бы своего дитяти в этой галиматье. Хотя они сами там порой такую муру строчат… Эти книги именно из той когорты. Он что, совсем дебил, этот генеральский сын, чтобы подобный бред читать? Или все проще? Ну-ка, полистаем книжечки. Хе-хе, приятная неожиданность! В одном томе между страниц тысяча евро в сотенных купюрах. (Смотри-ка, такие же, как у меня! Не из одного ли источника? Надо потом номера сверить.) В другом — примерно столько же, но уже в американских долларах, в баксах, или, как раньше, давным-давно выражались — в долларах САСШ — Северо-Американских Соединенных Штатов.
Купюры совсем не выглядят старыми. Но и только что вышедшими из станка их не назовешь. Заслуженные, потертые стольники… В третьем томике — ничего. А ведь я уже какие-нибудь фунты стерлингов ожидал. Не совсем бедствовал Картышев-сын.
Конфискуются без возражений. В пользу тех же узников. Им деньги сейчас нужнее. Может быть, стражу подкупать придется, чтобы напильник пронесла — дверь бронированную пилить для побега темной ночью. А если что-то останется — Андрюше при встрече отдам. Вот честное благородное, отдам. Потом. Половину. Может быть…
Я не корыстолюбец. Никогда из-за денег не переживал, сердца себе не рвал. Но, посмотрев на здешние цены и сравнив их с нашими, понял, что на те командировочные, что нам выдали, не очень-то поищешь пропавшего человека. И ведь это мы еще никуда не едем! А ведь о мздоимных польских и украинских полицейских и таможенниках легенды ходят. Да и наши стражи границ и дорог, думаю, им не уступают. Так что находка пойдет только на пользу исчезнувшему юноше. Благодарить будет, если действительно случилось что-то серьезное, а мы его найдем и поможем…
Не скажу, чтобы настроение мое от находок сильно улучшилось, но к этому времени я уже немного отошел от последствий своего опыта и чувствовал себя значительно лучше. Так что оптимизма прибавилось, на смену злости пришло даже некоторое юмористическое осмысление ситуации, в которую попал. Действительно, смешно, когда многоопытный, решительный мужик попадается в ловушку какого-то сопляка. Вот-вот, не так решительно надо было действовать, осмотрительнее, «тщательней».
Я прервал инспекцию сумки, поднялся, разминая ноги прошелся по комнате, закурил. В принципе ничего такого уж страшного со мной не произошло. Свет Мишаня забыл погасить, а это такой плюс! Сейчас бы скитался в темноте, натыкаясь на ящики. Воздуха здесь в избытке, есть пока не хочу, а захочу, так устрою налет на студенческие запасы. Не обеднеют. Курево тоже пока есть. Вот с водой трудновато. Но опять же, посмотрим, что там студентики местные хранят. Сашка будет дергаться, это гораздо серьезнее… Понадеемся на то, что кому-нибудь из обитателей общежития понадобится взять что-то из своего чемодана. Тогда и подсуетимся. Лишь бы поскорее такая нужда возникла. Нет, в общем, поводов для паники. Вот и прекрасно. Продолжим наши игры…
Дальше в сумке пошли менее интересные вещи. Плеер для компакт-дисков, блок запасных батареек к нему, несколько порнографических журналов. Увы, самих компакт-дисков я не обнаружил, зато на самом дне лежала обыкновенная толстая общая тетрадь, исписанная почти до конца мелким убористым почерком. Как я понял, это был дневник самого Андрея Картышева, который, словно девица, подробно записывал каждый свой день. А может быть, он ощущал себя великим человеком и рассчитывал впоследствии написать мемуары? Такое тоже бывает.
Но сразу приняться за чтение тетради у меня не получилось. Внезапно с той стороны двери послышался металлический скрип. Кто-то пытался ее открыть. Я сунул дневник и инструкцию к неизвестной установке под куртку и стал сбоку от двери так, чтобы вошедший не сразу смог меня увидеть. Скорее всего, это вернулся Миша. Может быть, даже не один. Ничего, разберемся.
Запоры щелкнули, открываясь, и я приготовился к броску. Но секунда проходила за секундой, а никто не спешил войти в подземелье. Дожидаются, пока выйду я? Ну хорошо, сейчас выйду. Только уж потом не обессудьте…
Дверь плавно, практически беззвучно подалась под нажимом моей руки. В открывшуюся щель не было видно никого. Пустой коридор и лестница, уходящая вверх. Что за ерунда? Неизвестный благодетель открыл замок и тут же сбежал? Действительно, ерунда. Нет у меня тут благодетелей и быть не может.
Время шло, за дверью ничего не происходило, я, как дурак, дожидался развития событий. Наконец это мне надоело. Стараясь держаться стены и готовый ко всему, поднялся по лестнице, выглянул в коридор общежития. И здесь никого. Тишина и пустота. Раз так, самое время с Мишенькой разобраться. Навестим восемнадцатую комнату.
Дверь в нее оказалась заперта. И ни звука с той стороны не доносилось. Да что они, повымирали все здесь, что ли?! Кладбище какое-то, а не студенческое общежитие.
Будь у меня оружие, можно было в лучших полицейских традициях ногой вышибить дверь и заорать: «Всем на пол! Руки за голову! Стреляю без предупреждения!» А так пришлось тихонько ковыряться своей любимой универсальной отмычкой.
В тот момент, когда замок щелкнул, открываясь, кто-то тихонько похлопал меня по плечу и знакомый голос произнес:
— Решил на пиво с сосиской грабежом подработать?
При первом же звуке я резко присел и прыгнул в сторону, стараясь оказаться лицом к противнику. Но вот противника как раз и не было. Передо мной, улыбаясь во весь рот, стоял… Сашка Загайнов!
— Фу, зараза! — только и смог сказать я. Все-таки у некоторых людей бывают отвратительные привычки. Зачем так вот подкрадываться и пугать?
Но долго сердиться я на Сашку не умел. Тем более что дверь в комнату была открыта и мне очень хотелось встретиться и побеседовать с человеком, который в этой комнате живет. Поэтому без долгих разговоров я погрозил приятелю кулаком, а затем, поманив его пальцем, шагнул через порог…
Неплохо устраивались господа студенты местного университета. Даже заезжие иностранцы. Комната была похожа на одноместный номер гостиницы средней руки со всеми удобствами. И можно было не сомневаться, что здесь в душе всегда есть горячая вода, а унитаз не рычит по ночам, как собака, у которой отбирают кость. Маленькая прихожая с дверью в ванную и встроенным стенным шкафом для верхней одежды и светлая комната с большим окном. Тут можно было готовиться к семинарам по вечерам, сюда не стыдно было привести девушку, здесь было где устроить небольшую вечеринку. Учись — не хочу.
И в то же время, походило на то, что вечеринка, состоявшаяся в этой комнате, была совсем не маленькой и длилась не один вечер, а ее участники развлекались изо всех сил. Словно по радио и телевидению официально объявили о скором конце света. Вот и гуляли напропалую, сжигая себя и все вокруг. Причем в буквальном смысле: на одной из стен обои повисли обгорелыми клочками. И как только пожарная сигнализация не сработала?
Повсюду валялись пустые бутылки и банки, пластиковые тарелки с засохшими остатками еды, смятые сигаретные пачки. По постелям будто стадо бизонов пробежалось. У стола треснула одна ножка, и он каждую секунду готов был обрушить весь свой груз на пол. Обломки стульев наводили на мысль, что здесь была драка, как в ковбойском салуне. В общем, мерзость и запустение. У администрации университета при взгляде на это точно инфаркт приключится.
Сашка, все время, пока я растерянно озирался по сторонам, контролировал выход, неизвестно откуда достав пистолет и держа его классически — обеими руками и стволом вверх. Оставалось только гадать, где он за эти дни успел раздобыть «пушку». Потом, не опуская оружия, приятель носком ботинка распахнул встроенный шкаф, заглянул туда и помотал головой — пусто. Толкнул дверь в ванную. Там тоже никого не оказалось.
Я тем временем успел обследовать платяной шкаф, и это навело меня на мысль, что то ли здесь никто постоянно и не жил, то ли совсем недавно спешно «сделал ноги». В шкафу валялись только грязные майки и носки. И больше ничего.
— Ты что-нибудь понимаешь? — шепотом спросил Сашка.
Я неопределенно повел головой. Если я что-то и понимал, то это меня совсем не удовлетворяло. Походило на то, что в ближайшее время мой разговор с Мишенькой состояться не мог… Наскоро осмотрев комнату и не найдя никаких бумаг или чего-то подобного, я на всякий случай заглянул в ванную. Там кое-что обнаружилось. Во-первых — несколько использованных одноразовых шприцов, резиновый жгут и прочие причиндалы внутривенных инъекций. А во-вторых — следы крови на полу и стенах, причем такие, которые исключали мысль о том, что здесь кто-то поскользнулся под душем и расквасил себе об стенку нос. Я поманил Сашку и молча продемонстрировал находки. Он присвистнул: