— Ну, насчет дамы ничего обещать не могу, а вот Картышева-младшего поискать можно. У тебя его фотография с собой?
— А как же!
Загайнов достал чуточку помятый снимок из нагрудного кармана, отдал его мне, а сам сел в сторонке и закурил, приготовившись терпеливо ждать. Тем не менее «глок» лежал рядом, под рукой, и взгляда Сашка от дверей не отводил.
Я, сосредотачиваясь, прикрыл глаза, положил фотографию между ладоней и погрузился в себя. Что-то экранировало мои ощущения, но несильно, так, чуть-чуть. Может быть, все эти бетонные стены вокруг, а может быть, и злой дух Баркаева, витавший где-то рядом.
Не знаю, сколько точно времени прошло, но не более пятнадцати — двадцати минут. Я даже вспотеть как следует не успел. А когда открыл глаза, уже точно знал, что Андрей Картышев жив и находится совсем недалеко от нас, буквально в паре сотен метров. Но это по прямой, а здесь сплошные переходы, коридоры и лестницы!
— Ну, — спросил Загайнов, — удалось?
— Получилось, — вздохнул я. — Дай сигаретку, а то мои отобрали.
И хотя времени у нас было мало, а точнее — мы и сами не знали — сколько, я все же позволил себе покурить спокойно и лишь потом начал рассказывать, что увидел. Но что я такого уж увидел? Ну, жив пацан, ну, направление, где он находится. Сашка прикинул:
— В той стороне говоришь? Сейчас подумаю.
Теперь уже он прикрыл глаза, вспоминая план подземелья.
— Ну, я примерно определился. Пошли?
Из коробок я вытащил для себя два пистолета, зарядил с десяток обойм, рассовал их по карманам. Хорошо бы было глотнуть свежей водички, да где ее тут возьмешь? И мы отправились.
Осторожно приоткрыли дверь, прислушались, осмотрелись. Нет, пока погоней и розысками нас здесь не пахло. Тишина царила в баркаевском подземелье. Впрочем, принадлежало ли оно действительно Баркаеву или за ним стояли другие, тайные и влиятельные силы? Это нам с Загайновым и предстояло выяснить, попутно решив еще несколько проблем.
Коридоры, по которым мы пробирались, также были тихи и пусты. Верилось в это с трудом. Неужели Баркаев мог так просто махнуть рукой на нас, шпионов и беглецов, и спокойно заняться своими текущими делами? Да ни за что! И поэтому следовало ожидать от него какого-нибудь подвоха. Мы запросто могли попасть в засаду, и в этом случае пришлось бы опять отмахиваться от толп клонов.
Загайнов, как и во время нашего прорыва, двигался в авангарде. Я представлял собой арьегард и поминутно оглядывался. Правая рука стискивала рукоятку пистолета. Конечно, клонам хватало и хорошего удара, но ведь руки и ноги у меня не железные. Так что пуля из девятимиллиметрового пистолета должна была останавливать этих уродцев из пробирки ничуть не хуже.
Шли мы по пути, известному одному лишь Загайнову. Я озирался по сторонам в полнейшем изумлении. Это какие деньги нужно было вбухать в строительство? Сколько времени строительство заняло? Годы? Десятилетия? Кто строил? Зачем?
Незаметно, шаг за шагом добрались до тех самых серебристых цистерн. Никаких надписей на них не наблюдалось, и о содержимом мы даже не догадывались. Ну-у… не догадывался я. А Сашка, похоже, вполне во всем разобрался. Злобно хмыкнув, он скрылся за одним из металлических баков, потом в тишине послышался металлический щелчок, и мой коллега появился вновь. Я вопросительно посмотрел на него.
— Да так, сюрприз им сунул. Когда нужда настанет — сработает.
И вновь я подивился террористическим наклонностям бывшего фээсбэшника. В Чечне были вместе, и там ничего подобного за ним не замечал. А в Байчории как лихо тоннель взрывал! Любо-дорого смотреть! Вот только недоделал тогда работу до конца, выбрался Баркаев из подземного ада. И приходится нам вновь сражаться с этим отродьем. Не знаю уж, мир мы спасаем от клоновой чумы или просто пытаемся людей отсюда вытащить и самим выбраться? Да какая разница! Важен результат! Если сами живы будем, обязательно эти подземелья вместе со всем содержимым зароем как можно надежнее. Чтобы Махмудику ни единой возможности наверх выбраться не было.
— Теперь налево, — вполголоса сказал Сашка. Его «глок» буквально обнюхивал стволом каждый закоулок. Стрелять в узких закрытых коридорах — дурной тон. Такой грохот стоит, что уши закладывает, а дым в дополнение к этому еще и глаза ест. Но что нам оставалось делать? Опять в рукопашную идти? Надоело, честное слово!
Ну, предположим, все равно в случае стычки пришлось бы ногами и руками махать, поскольку при таком количестве противников патронов не напасешься. Но хоть первые ряды наступающих можно с помощью пистолетов положить? А дальше посмотрим.
У меня не было никакого сожаления по поводу убитых нами клонов. Ну не люди они, так, пробирочные уродцы. Даже собаку или кошку постеснялся бы убить — живые существа все-таки. А эти…
Говорят, кришнаиты постоянно смотрят под ноги, чтобы не раздавить даже муравья — живое существо. Но вот как быть в нашем случае? Эти «живые», «полуживые», а может, и вовсе «неживые» стремятся отобрать жизнь у нас, зачатых и рожденных обычным, природой предусмотренным способом. Неужели мы должны терпеливо сносить нападения существ, зачатых и рожденных «ин витро», в колбе то есть? Подставлять им свою шею, покорно повиноваться и признавать их превосходство над нами? Да еще если ими управляет такой монстр, как Махмуд Баркаев? Ни за что и никогда!
Я не ксенофоб, к индивидуумам других рас отношусь с величайшим терпением. Что там терпение! Мы равны — все люди, живущие на планете Земля. Но ведь есть и исключения…
Мы шли очень осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума. И в то же время сами внимательно вслушивались в окружавшую нас тишину. Не все двери в этом подземном заводе по производству солдат были замаскированы под бетон стен. Имелись и вполне обычные, металлические, с вульгарными замочными скважинами для ключей. Определить точно, за какой из них держат генеральского сынка, не представлялось возможным. Напрягись я как следует, приложи максимум усилий, — и нашел бы. Как тогда в подвале общежития искал ящик Картышева-младщего. Но не надо забывать, что на подобный поиск столько бы сил ушло, что мной потом разве что полы можно было мыть. А впереди нас наверняка ожидали немало приключений и превосходящие силы противника. Силы еще потребуются…
Самое время было использовать мою универсальную отмычку. Мы стали открывать все металлические двери. Хотя парня могли прятать в камере, скрытой дверью потайной. Но мы положились на удачу.
И не ошиблись. За большинством дверей находились склады, подобные тому, где мы с Сашкой только что отсиживались после прорыва. Стеллажи с ящиками, коробками, бутылями. Много там всякого добра было собрано. Но все это нас сейчас совершенно не интересовало. Нам нужны были пленники. Наконец на пятой или шестой открытой камере нам, наконец, повезло. Едва щелкнул запор и дверь с тихим скрипом приоткрылась, из темноты послышался стон.
— Андрей? — тихо позвал Загайнов. — Лена?
Невнятное мычание в ответ. Сашка нажал кнопку фонарика, и тонкий луч света обежал комнатушку, практически пустую, если не считать помятого ведра и кучи какого-то тряпья в углу. И кто же, интересно, тут стонал?
Я прошел в угол, тронул носком ботинка тряпки и на всякий случай отпрянул в сторону. Мало ли что в этих чертовых казематах обнаружить можно!
Но ничего страшного не случилось. Куча зашевелилась, и в свете фонарика блеснули человеческие глаза. Та-ак, кажется, мы кого-то нашли…
Загайнов подошел ближе, присел на корточки. Теперь мы оба видели, что никакая это была не куча тряпья, а худой парень с грязным лицом и затравленным взглядом. Вжавшись в угол, он смотрел на нас с таким страхом, словно мы пришли бить его или даже убивать. Ну, бить его наверняка били — под левым глазом, несмотря на грязь, ясно просматривался здоровенный фингал. И довольно свежий.
С полминуты мы молчали. В тишине слышалось только частое дыхание узника. Потом Сашка спросил у меня:
— Как думаешь — он?
— Трудно сказать, — задумчиво ответил я. — Вроде бы похож. Но в таком виде точнее сказать трудно. Эй, тебя не Андреем зовут? Да не трясись так, ничего мы тебе не сделаем.
Заморыша действительно колотила крупная дрожь. Он помедлил немного, потом неуверенно кивнул.
— Картышев? — уточнил я.
Снова кивок. И вопрос, заданный тонким хриплым голосом:
— Правда, бить не будете?
— Не будем, не будем, — заверил его Сашка. — Мы здесь не для этого. Вытаскивать тебя надо, дурака. Вот и приехали.
— Они так просто не отпустят, — голос Картышева-младшего чуть окреп: надежда на благополучный исход, хотя и малая, но появилась у него. — И меня убьют, и вас…
Загайнов насмешливо улыбнулся.
— Нас-то? Нас обязательно отпустят! Куда они денутся?
Вот-вот, надо этому пацану побольше уверенности внушить, может быть, своим ходом передвигаться сможет. А то очень не хотелось бы тащить на себе эти грязные тряпки. Там небось насекомых полчища… Ладно, с одеждой проблем не должно быть, в одном из вскрытых нами складов хранились стопки той самой синей баркаевской униформы. Видимо, для новых армад клонов-солдат. Так что переоденем парнишку. Вот хорошо бы еще душ в этих подземельях отыскать. А то воняет от него та-ак…
Загайнов достал из бокового кармана комбинезона небольшую плоскую металлическую фляжку, отвинтил пробку, протянул Андрею:
— Хлебни для храбрости. Сил прибавится.
Узник трясущейся рукой взял фляжку, припал к ней. Надо же, а мне, значит, такого НЗ не полагается в комплекте обмундирования! Или это Сашка по собственной инициативе запасся? Все равно непорядок — должен был мне сказать, я бы тоже подсуетился. Хотя… Баркаевские клоны, когда меня шмонали, все равно забрали бы.
Загайнов чуть ли не силой отобрал флягу у парня.
— Хорош, а то развезет с непривычки. Тебя хоть кормили здесь?
Глаза Андрея уже смотрели более осмысленно.
— Кормили. Рисом вареным и водой. А остальные наши где?
Мы с партнером переглянулись. Пацан всерьез вообразил, что мы сюда заявились во главе целого полка спецназа, чтобы его вытащить и надавать по мордам его похитителям и мучителям. Святая простота! Ну да пусть верит, это нам только на руку, уверенности ему придаст. Вот бы и Баркаев в такой оборот событий поверил! Кстати, не исключено, что и этот вариант им продумывался. Ладно, нечего гадать на кофейной г