Теперь же девица, из жалости подобранная нами и вытащенная из весьма неприятной ситуации, предала нас, обменяв на эту ковровую комнатку и (наверняка!) обещания роскошной жизни в ближайшем будущем. Ведь случайно с нами поехала! Или неслучайно?..
Я устроился на краю постели, не боясь замарать чистое шелковое покрывало. Мы сидели, потягивали пиво (Лена — вино), молчали и рассматривали друг друга.
— Что, мальчики, — сказала, наконец, она, — устали? Есть хотите?
Загайнов насмешливо хмыкнул, я же промолчал. Может, мы и хотели есть, но не из рук этой гадины и не от щедрот Бараева.
— Сейчас я что-нибудь организую, — совершенно будничным тоном сказала она, вставая из кресла. — А вы пока душ примите. Полотенца и все остальное там есть.
Как будто мы после тяжелой работы заглянули в гости к хорошей знакомой, и той не терпится о нас, мужиках-трудягах, позаботиться. Окружить, так сказать, семейным уютом. Милая перспектива! Сейчас бы навалять ей от души по ушам, связать и бросить здесь, пусть своего Махмудика поджидает.
Это было бы самым правильным. Но вот что-то не тянуло нас к подобным действиям. То ли не совсем еще одичали — российские офицеры как-никак. То ли чувствовали во всем происходящем какую-то неправильность. Не должна была эта девка так спокойно себя вести. Лучше бы орала в ужасе или забилась в угол и тряслась от страха за свою подлую жизнь. Но ведь нет! Возится у холодильника, режет хлеб, ветчину, открывает консервные банки, хлопнула дверью микроволновой печки. Чудеса!
Лена обернулась.
— Ну что застыли? Комната не просматривается, скрытых камер нет. Давайте в душ и перекусим. Мне самой уже есть хочется. За столом и поговорим.
А что, подумалось мне, может, и правда, воспользоваться случаем и искупаться? С самой Германии не мылись. Псиной, наверное, воняем. Видимо, Сашке в голову пришла такая же мысль. Он кивнул мне ободряюще, а сам встал, закрыл дверь на замок и вновь уселся в кресло с автоматом на коленях.
Отбросив все сомнения, я решительно направился к дверце. Ну, джакузи тут не было, но имелся душ и даже небольшая ванна. Горячая вода, оказывается, не была такой уж редкостью в этом подземелье. Сначала тот душ, около которого сейчас прятался Карташов-младший, а теперь и это роскошество. Отлично, если не помешают и не придется воевать голым, то искупаюсь, как следует, смою с себя кровь, грязь и пот. Чистому солдату все нипочем.
Содрав с себя обрывки синей униформы и расстегнув комбинезон, я ринулся под горячие струи. Но в то же время, плескаясь под ними, насколько мог из-за шума воды, прислушивался к тому, что происходит в комнате. Ничего подозрительного там, кажется, не случалось.
Когда я, чистый, довольный, с мокрыми волосами вышел из душа, Загайнов все так же сидел в кресле, а Елена расставляла на маленьком столике тарелки и раскладывала приборы. Сашка взглядом спросил: «Ну, как?» — «Порядок!» — поднял я вверх большой палец и занял его место.
С Еленой мы по-прежнему не разговаривали. Нельзя сказать, чтобы меня снедало особое любопытство, но все же хотелось знать, какого черта девица ломает комедию и строит из себя саму невинность? Кстати, надо будет как-то обезопаситься, а то сыпанет (если уже не сыпанула) какой-нибудь гадости в стакан, и загремим мы спящие или мертвые в лапы Баркаева и его слуг. Очень было бы нежелательно…
Лена словно прочла мои мысли, подняла от стола взгляд, улыбнулась успокаивающе:
— Не беспокойся, из ваших тарелок сначала буду пробовать я. А то подумаете еще, что отравить собираюсь.
Я промолчал, но про себя подумал, что такой вариант тоже не дает стопроцентной гарантии от отравления. Вдруг у нее противоядие имеется? Ладно, чему быть, того не миновать…
Есть не начинал, хотя и очень хотелось, дожидался Сашку. Наконец тот вышел, красный, распаренный, как и я, довольный. Сел на подлокотник кресла, голодным взглядом окинул столик.
И тут зазвонил телефон. Я даже вздрогнул от неожиданности. Лена вопросительно глянула на меня. «Подойди!» — махнул я стволом и продолжал держать ее под прицелом все время разговора.
А разговор был недолгим. Девица что-то коротко отвечала на гортанном языке, да так тихо, что трудно было его определить, хотя бы приблизительно.
— Звонил Баркаев, — сказала Лена, возвращаясь к столу. — Интересовался, не у меня ли вы.
— И что же ты ему ответила? — наконец прервал наше затянувшееся молчание Загайнов.
— Сказала, что сижу одна и очень скучаю по нему.
Лица наши, видимо, здорово вытянулись после этих слов, потому что Лена рассмеялась и замахала на нас руками:
— Хватит дуться! Ничего такого я ему, конечно, не говорила! Но если понадобится — скажу. Работа у меня такая, сейчас объясню… А вы ешьте и не волнуйтесь. На базе такой переполох, все только и занимаются вашими поисками. И в последнюю очередь будут искать у меня.
— Это еще почему? — не выдержал наконец молчания и я.
— А я тут на большом доверии. Почти личный секретарь у Баркаева. Ну, не совсем, конечно, секретарь, так близко он к себе никого не подпускает, но все же кое-что значу.
Интересно, когда это она успела? Времени не так уж много прошло с тех пор, как ее похитили.
— Так уж и не подпускает? — скептически усмехнулся Сашка. — Не верится что-то. Та-акую женщину Махмудик упустил…
— Представь себе, — вспыхнула Лена. — И нужно поближе к нему быть, да он, сволочь, всегда начеку. Словам не верит, только делам. И то хорошо, что я сюда попала, более-менее в доверие втерлась. А насчет та-акой женщины… Не тебе судить, Сашенька. Об этом отдельный разговор. Теперь ешьте, я говорить буду.
Что-то в ее поведении успокаивало. Тем не менее доверять ей полностью мы не могли и потребовали, чтобы она выполнила свое обещание — продегустировала содержимое наших тарелок. Пару минут подождали, а потом, хотя и с опаской взялись за вилки. Лена устроилась в кресле поудобнее, закурила и повела свой рассказ.
Все было как в настоящем романе. И роман был не «про разведчиков», а «про шпионов». Потому что никакого отношения к нашим разведслужбам Лена не имела, хотя и была российской гражданкой. Но в свое время ее завербовали британские секретные службы. Каким образом, она пояснять не стала, а мы не настаивали на подробностях. Сопливых пацанов, а особенно девчонок опытный агент может вербануть, что называется, «на раз». Деньги, компромат, недовольство своей жизнью и жизнью окружающей и так далее. Было бы желание что-то изменить в лучшую сторону. А какими средствами — для таких людей совершенно неважно. Правда, взятые «на горячем», колются они тоже «на раз», «поют», как птички, и выкладывают все, что знают. Поэтому их шефы стараются использовать подобную мелочь в одноразовых операциях, выбрасывая потом за борт безо всякого сожаления. На карандаше мелочь, конечно, остается, но так, на всякий случай. Убирать их никто не собирается — возни много, выдают некоторую сумму (довольно скромную) и говорят: «Гуляй, с тобой свяжутся». Вот человечек и мучается потом совестью пополам с жадностью, ожидая и боясь, что однажды к нему придет какой-нибудь неприметный гражданин с паролем или ребята в одинаковых костюмах с ордером.
Между тем с Леной было и так, и не совсем так. Изначально ее не готовили к выходу на Баркаева. Какие-то мелкие поручения давали. Но была она уроженкой Грозного, с тамошним населением общаться умела, язык его знала неплохо. Узнав обо всем этом досконально (подробностей никто не выспрашивал, сама проболталась), англичане решили подключить ее к работе со злокозненным кавказцем. Покровительствовали они ему давно, однако, отказавшись поддерживать его безумные планы, тем не менее из тайных списков не вычеркнули. Тут появились мы с Загайновым и, естественно, всю баркаевскую малину…
Британские «джеймсыбонды», а вернее их начальники, вздохнули с облегчением после взрыва подземной лаборатории в Байчории и потянулись к тем самым тайным спискам на предмет вычеркивания из них Баркаева. Но не тут-то было. Агентура МИ-6 донесла, что некий чеченец с большими средствами и связями, весьма похожий на старинного приятеля, что-то такое устраивает на территории Украины, тайное и весьма мутное. Украинским властям некогда было разбираться с подобной ерундой, у них опять кризис назревал, президента намеревались скинуть. Да украинских коллег британцы и не собирались информировать, решили сначала сами разобраться. Чувство вины за художества Баркаева в Байчории испытывали, что ли? Хотя вряд ли, конечно. Ну откуда у них совесть, у акул империалистических? Скорее надеялись руки погреть на очередном баркаевском сумасшедшем проекте.
Вот тут и пригодилась Лена. Дурачок Мишель действительно собирался продать ее в бордель. И она об этом прекрасно знала. Кураторы просветили. Они каким-то образом знали о дружке-неудачнике очень многое. И вообще были в курсе всего, что происходило вокруг генеральского сынка Андрея Картышева. Как мне показалось, известно им было и о том, чем занималось ведомство генерала. Но это все догадки… Рассказ Лены в этом месте был довольно невнятен. Не знала она подробностей. Правильно, кто же будет пешке доверять все тонкости дела? Выполняй приказы, а думать за тебя взрослые дяди будут.
Короче, ехала девица-агент в Германию не по своему желанию и не по приглашению сердечного друга, а по приказу шефов. И постоянно поддерживала с ними связь. За ящиком-инкубатором, похоже, гонялись не одни только британцы. Их конкуренты принудили Андрея украсть секретную установку и вывезти ее за границу, обеспечив ему при этом режим наибольшего благоприятствования. А иначе как бы он такую хреновину проволок через все границы?
Лене же отводилась роль наблюдателя и информатора. Были у англичан подозрения, что конкурентами их на этот раз являлась сеть международных террористических организаций, которая питалась за счет Бен-Ладена и ему подобных. Так что если бы появилась возможность проникнуть в эту сеть, то перспективы открывались самые широкие.
Лена была не матерым, прошедшим всестороннюю подготовку агентом, но это ее шефов совершенно не смущало. Для них так даже лучше было. Девушка получила инструкции, не очень мудреную легенду, которую, тем не менее трудно было проверить в краткие сроки и даже пароль для контакта с агентами сети, буде предположения оправдаются и контакт состоится. Британские секретные службы прикинулись валенками: поддерживали же Баркаева и иже с ним раньше, так и теперь поддерживают, не сомневайтесь. Вот вам эмиссар, как залог вечной дружбы и единства целей! Девушка не какая-нибудь шахидка, готовая ценой своей жизни взрывать жизненно важные российские объекты. Для этого и сельские девки подойдут, которые жизни не видели. А эта — красивая, образованная, язык знает, облачена соответствующими полномочиями от руководства. Очень полезна будет в справедливой борьбе чеченского народа.