– Я буду мыться при вас? – уточнила я, видя, что та не собирается никуда уходить.
– Да. Мистер Саммерс приказал не спускать с вас глаз.
Что ж… Другого ожидать и не стоило.
Я сняла с себя порванные куртку и майку, с сожалением понимая, что больше не смогу их носить, стянула джинсы и белье. От меня не укрылось, как при виде моих кружевных трусиков и лифчика, в глазах женщины промелькнул интерес. Правда, она быстро с ним справилась и принялась вновь равнодушно следить за моими действиями.
В ванне, хоть и такой ласкающе теплой, долго сидеть не хотелось. Голову не мыла, лишь быстро ополоснула тело, воспользовавшись каким-то травяным мылом, предложенным моей стражницей, и тут же поспешила выйти из воды. Мне вначале выдали полотенце, а после – какую-то бесформенную сорочку из хлопка.
Разогретое ванной тело на прохладном воздухе быстро остыло, и я начала зябко ежиться. А после короткого пути, пройденного до спальни босиком, мои ноги совсем заледенели.
Однако я забыла и о холоде, и обо всех остальных неудобствах, стоило мне увидеть в комнате Саммерса. Застыла на пороге, страшась сделать следующий шаг. Он же вопросительно на меня глянул и жестом предложил пройти дальше.
– Не хочешь поблагодарить меня, за то, что позволил тебе помыться в собственной ванне? – ехидно полюбопытствовал он, когда я остановилась на некотором расстоянии от него.
– Это было весьма щедро с вашей стороны, – с его же интонацией ответила я. – Только я бы могла обойтись и без этого…
– Зато я не могу обойтись без этого, – губы Саммерса скривились в привычной ухмылке. – Предпочитаю чистых женщин, пусть и шлюх…
В глазах потемнело. Вся моя напускная бравада вмиг испарилась, стоило мне представить, какая участь меня ждет… Я хоть и предполагала, что Саммерс может не ограничиться одним поцелуем, но все же до последнего надеялась, что он только хочет припугнуть меня, показать свою силу.
– Чего побледнела? Тебе ведь не привыкать, разве нет? – Саммерс оказался совсем близко. – Своего дружка ублажаешь, вот и меня ублажи…
Почему-то не так оскорбления, как упоминание Ильи вывело меня из ступора, и я, вспыхнув от ярости, собралась залепить этому мужлану пощечину, но он ловко перехватил мою руку, больно заломив ее мне за спину.
– А вот такого я могу и не простить, – угрожающе прорычал он мне на ухо.
– Ваш ужин, мистер Саммерс, – в спальне вновь появилась особа в чепце.
На этот раз в руках она держала большой поднос, заставленный тарелками. Комнату стали наполнять ароматы еды, и учуяв их, мой желудок против воли сжался.
– Спасибо, Эмма. – Саммерс отпустил мою руку и отошел в сторону, пропуская женщину к столику.
– Составишь мне компанию? – как бы между прочим поинтересовался он, когда Эмма ушла.
Я промолчала, отводя взгляд от аппетитных блюд. Нет, несмотря на зверский голод, эта еда мне станет поперек горла.
– Упрямая, да? – Саммерс дернул меня за руку и насильно усадил в кресло. Потом отломил от жареной курицы ножку, положил ее на тарелку и вместе с ломтем хлеба протянул все это мне: – Ешь.
Я мотнула головой, отказываясь брать.
– Ешь, я сказал! – Саммерс начал опять заводиться, яростно сверкая глазами.
Эта агрессия напугала меня еще больше, и я все-таки взяла тарелку.
– Ну? – он продолжал испепелять меня взглядом.
Нехотя откусила кусок птицы и попыталась прожевать его.
– Так-то лучше…– уже спокойней произнес Саммерс. Теперь его рука потянулась к бутылке с вином. Разлил напиток по бокалам, один из них снова протянул мне:
– Пей!
Боясь нового приступа ярости, я не стала перечить. Вино оказалось сладким и крепким, что я невольно закашлялась. Саммерс же осушил свой бокал одним махом и пошел разжигать камин.
– Как тебя хоть зовут? – спросил он, когда огонь весело вспыхнул.
– Это так важно? Я же для вас всего лишь шлюха…– не удержалась я от колкости. Но очередной убийственный взгляд в мою сторону вынудил меня быстро поправиться: – Катя… Кэтрин…
– Значит, Кэт…– Саммерс отошел от камина. – Поела?..
– Да, спасибо, – я поставила тарелку с недоеденной курицей на стол.
Меня стало трясти еще больше, когда я поняла, что Саммерс собрался раздеваться. Вначале он избавился от высоких ботинок, затем через голову снял рубашку. Торс у него оказался по-мужски красивый, с рельефными мышцами, вот только мне сейчас было не до восхищения. С каждым его движением все больше раскручивалась спираль моего страха, когда же он вновь направился ко мне, дыхание сбилось, а перед глазами стали плясать мушки. Я забралась в кресло с ногами и, подтянув коленки к груди, сжалась в комок.
– Нет, пожалуйста… Пожалуйста, не надо, – горячо зашептала я, когда Саммерс склонился надо мной. В его глазах вновь появилось нечто звериное, и уж точно они в них не было ни грамма жалости по отношению к своей жертве.
Он сжал мои плечи, без всяких усилий стянул меня, упирающуюся, с кресла и с размаху бросил на кровать, потом опустился рядом, подминая под себя. Я пыталась вырываться, умоляя его отпустить меня, но сил были неравными, а сам Ральф Саммерс, одержимый похотью, оставался глух к моим мольбам. Его губы впивались мне в шею и ключицы, грубо оттягивали тонкую кожу, оставляя болезненные следы. Захлебываясь криками и слезами, я продолжала бороться, царапала его грудь и спину. В какой-то момент я со всей силы вцепилась ему в волосы, и Саммерс на мгновенье оторвался от меня, издав злобный рык.
– Как же ты мне надоела, – процедил он, тяжело дыша.
Я не успела заметить, как у него в руках оказалась его же рубашка. Он скрутил ее жгутом, затем поймал оба моих запястья и, сцепив их вместе, крепко связал. Потом подтянул меня к спинке кровати и привязал к ней мои руки.
– Теперь не будешь брыкаться, – удовлетворенно заключил он и резким движением задрал мою сорочку, подоткнув ее до самой груди.
Сгорая от унижения и страха, я уже не могла даже кричать, только поскуливала и бессвязно просила его остановиться. Но когда Саммерс приспустил с себя штаны и коленом раздвинул мне ноги, я зарыдала с новой силой и, повысив голос, простонала:
– Я беременная… Пожалуйста… не надо…
Эти слова вырвались из меня спонтанно, и я не ожидала, что они как-то разжалобят Саммерса. Поэтому сразу даже не поняла, что больше не чувствую его напора. Я открыла глаза и сквозь пелену слез увидела его ошеломленное лицо.
– Это правда? – глухо переспросил он.
Судорожно всхлипнув, я кивнула.
– От того ублюдка? – его глаза вновь стали наливаться яростью, а на скулах заходили желваки.
Под «ублюдком» он, естественно, имел в виду Илью. Я оставила этот вопрос без ответа, но Саммерс понял все и так. Его рука взметнулась вверх, собираясь ударить меня по лицу. Я зажмурилась, но удара не последовало. Когда же разомкнула веки, Саммерс уже стоял, застегивая ремень на брюках. Его лицо превратилось в маску, и я не могла понять, что у него сейчас в голове. Движения стали несколько отрывистыми, а когда он принялся отвязывать меня от спинки кровати, мне показалось, что руки его колотятся. Похоже, он все-таки был в гневе…
Между тем Саммерс надел мятую рубашку, следом сапоги. Поднял с пола кобуру, проверил, заряжен ли пистолет, и нацепил его на пояс. Страшная догадка холодом расползлась по телу.
– Куда вы? – не выдержав, сдавленно спросила я.
Но Саммерс не удостоил меня не то что объяснения, даже взгляда. Вышел вон, со всей силой хлопнув дверью и с лязгом закрыв ее на замок.
Дрожь продолжала сотрясать меня, я же не могла сообразить, что произошло. С одной стороны, чувствовала облегчение, что удалось избежать изнасилования, с другой же мне не давало покоя лицо Саммерса, когда он услышал, что я беременна. А потом догадался об Илье, и, кажется, рассвирепел еще больше. Но самое ужасное, мне казалось, что Саммерс пошел именно к нему. И… Нет, я боялась даже думать, что этот бандит мог с ним сделать.
Саммерса не было всю ночь. За это время я вся извелась, представляя одну страшнее другой картины расправы с Ильей и Карлом Генриховичем. В жестокости Саммерса и его людей я не сомневалась, единственное, что оставалось непонятным – это причина их ненависти к нам троим. Без ответа также оставался вопрос, почему Саммерса столь шокировало известие о моей беременности. Ведь, по сути, это не могло стать препятствием для того, чтобы взять меня силой, и, тем не менее, возымело именно такой эффект. Не думаю, что в нем внезапно проснулась совесть. Тогда в чем причина?
И чего мне ждать от Саммерса дальше?
Ближе к рассвету я все-таки задремала: сказывались изматывающие волнения последних дней и две бессонные ночи. Однако скрежет ключа в замочной скважине заставил меня тотчас проснуться. Села на кровати, с опаской глядя на дверь.
Саммерс ввалился внутрь и исподлобья уставился на меня. Несколько минут мы испытующе смотрели друг на друга, потом я поднялась и сама подошла к нему. Сейчас я ненавидела этого человека всем сердцем, что притупляло страх и придавало смелости.
– Что с моими друзьями? – медленно спросила я.
– Уже пришла в себя? – хмыкнул Саммерс, намеренно игнорируя мой вопрос.
– Где мои друзья? – повторила я.
– Они там, где им самое место, – ответил тот, не отрывая от меня взгляда.
Мир пошатнулся, а в висках заломило от предчувствия беды.
– Вы их все-таки убили?.. – мои губы словно онемели.
– А если и так? – Саммерс нагло прищурил один глаз.
– Тогда убейте и меня…
Я вскрикнула, когда Саммерс внезапно схватил меня за волосы и, намотав их на кулак, оттянул мою голову назад, заставляя смотреть себе прямо в глаза. Его лицо оказалось совсем близко с моим.
– Я бы с удовольствием убил тебя, – заговорил он, обдавая меня запахом алкоголя. – Если бы только ты так не была похожа на НЕЁ.
Саммерс отпустил меня так же резко, отчего я на миг потеряла равновесие и чуть не упала.
– А с твоим дружком и его стариком все в порядке, – скривившись, продолжил он. – Пока. Но теперь их судьба полностью зависит от тебя…