В этот раз я позволила себе полежать в горячей воде подольше, мыться не спешила, наслаждаясь редкими минутами покоя. Я даже немного задремала, как вдруг дверь ванной комнаты отварилась. В первое мгновение я подумала, что это Эмма принесла полотенце, но приоткрыв глаза, потеряла дар речи. Саммерс!
Сонливость сразу как рукой сняло, и я нырнула в воду до подбородка, с опаской поглядывая на мужчину.
– Не бойся. Я хочу искупать тебя, – заявил он, интимно понизив голос.
Господи, что за извращенные желания? От испуга у меня сперло дыхание, а в горле запершило.
– Нора любила, когда я так делал…– Саммерс тем временем взял мочалку и мыло.
Нора?.. Это жена его, что ли?.. Нет, по-моему, у него с головой точно не все в порядке…
– Поднимайся, – велел он, вначале мягко, но, увидев, что я не шелохнулась, повторил уже более властно: – Вставай! – и протянул мне руку.
– Но… Вы ведь сказали, что не притронетесь ко мне, пока я беременная, – робко напомнила я.
– Я говорил, что не буду брать тебя силой, принуждать к супружескому долгу. В остальном же я могу делать с тобой все, что пожелаю, – холодно объяснил он и, когда я все-таки вложила свою трясущуюся ладонь в его, рывком поднял меня.
Я тут же попыталась стыдливо прикрыться, но Саммерс силой убрал мои руки, заставив держать их за спиной. Тогда я зажмурилась, чтобы не видеть его жадного взгляда, плутающего по моему обнаженному телу.
– Как же ты на нее похожа…– донесся до меня прерывистый шепот.
Внутри все сжалось от страха и отвращения, когда жесткая мочалка коснулась моей шеи, ключиц и начала спускаться все ниже, оставляя за собой мыльный след. Затем Саммерс заставил меня повернуться спиной, и прошелся по позвоночнику, медленными круговыми движениями намылил бедра, ягодицы… Потом наконец отложил мочалку, и я уже подумала, что пытки кончились, но в этот момент шершавые ладони Саммерса накрыли мою грудь и сжали ее. На меня накатила новая волна отвращения, еще большей силы, его же руки без стеснения стали блуждать по моему телу, повторяя путь мочалки, а пальцы бесстыдно проникали в самые сокровенные места. Если же я пыталась сопротивляться, то над ухом раздавался почти злобный рык, как напоминание о моей бесправности. Чувство унижения от всего этого было настолько острым, что я до боли кусала губы и едва силилась, чтобы не заплакать.
В какой-то момент начало казаться, что эти издевательства уже никогда не закончатся. Дыхание Саммерса стало тяжелее, и меня пронзила страшная мысль, что он все-таки не сможет сдержаться и, поступившись обещаниями, закончит эту мерзкую прелюдию тем, что овладеет мною до конца. Но Саммерс внезапно остановился, вновь перевернул меня к себе лицом и коснулся губ быстрым кусающим поцелуем.
– Я ненадолго уйду, – хрипло прошептал он, убирая с моего лица прилипшую прядь мокрых волос. – Без меня ужинать не садись…– и стремительно покинул ванную комнату.
Мне же было плевать, куда он так внезапно умчался. Я без сил опустилась в воду и, наконец, дав волю скопившимся слезам, принялась с остервенением тереть себя мочалкой. Я готова была содрать с себя кожу, только бы на ней не осталось даже следа от омерзительных прикосновений Саммерса. А ведь я чуть не поверила, что он может быть нормальным и адекватным!
Вода уже остыла, а я все драила и драила тело, пытаясь смыть с себя все скверну. За этим занятием меня и застала Эмма. При виде моего заплаканного лица она не сказала ровным счетом ничего, ее глаза по-прежнему оставались равнодушными, а рот сжат в ниточку.
– Ваше полотенце и халат, – выдавила она наконец из себя.
– Спасибо, – я последний раз ополоснулась и вылезла из ванны. Торопливо вытерлась, натянула халат.
– Ужин будет накрыт через пятнадцать минут, – сообщила Эмма, прежде чем уйти.
Лишь на секунду представив, что вновь придется сидеть с Саммерсом за одним столом, меня передернуло. Сколько я еще смогу вытерпеть подобных унижений? Если бы от меня не зависели жизни Ильи и Карла Генриховича, я бы уже давно высказала Саммерсу все, что о нем думаю. Даже если бы он и убил меня за это.
Когда вошла в столовую, Саммерс уже ждал меня там. Подхватился с места и галантно отодвинул стул, помогая мне сесть.
– Я сегодня освободил твоих друзей, – сообщил он, приступая к еде.
Надо же – «друзей»? Не дружков, и не ублюдков, а друзей…
– Спасибо, – тихо поблагодарила я.
– Пожалуйста, – ответил Саммерс. – Оказывается, твой приятель врач… Я отправил его к нашему доктору, на побегушки. Пусть хоть какую-то пользу приносит. А старика приставил к моему отцу. Он лежачий, уже три года как болеет, так что ему компания не помешает. Пускай твой старик развлекает его.
Интересно, за эту милость я тоже должна сказать «спасибо»? Нет, лучше промолчу.
– Что вы им обо мне говорили? – спросила чуть позже.
– Правду, – пожал плечами Саммерс. – Что ты теперь живешь у меня… И что с тобой им видеться запрещено.
Еда сразу потеряла свой вкус. Доедала ужин через силу, горестно размышляя о своей судьбе. Неужели мне уготовано быть пленницей в чужом мире до конца своих дней?
– Ты чем-то опечалена? – проявил неожиданную обеспокоенность Саммерс, когда мы уже ложились в постель.
– Немного, – уклончиво ответила я, решив посмотреть, как он будет вести себя после подобного ответа. Разозлиться или нет?
– Что тебя тревожит? – Саммерс запустил руку мне в волосы и стал пропускать их через пальцы.
– Что моему ребенку не хватает свежего воздуха, – притворно вздохнула я. – И солнца… Возможно, мистер Саммерс, вы разрешите мне хоть непродолжительные прогулки?
– Во-первых, – он навис надо мной, пристально заглядывая в глаза, – не обращайся ко мне «мистер Саммерс». Зови меня по имени – Ральф. Повтори…
– Ральф…– еле слышно проговорила я.
– Вот так лучше, – он улыбнулся и поцеловал меня в висок. Совсем как любил делать Илья. От этих непрошеных ассоциаций в носу защипало, а тоска вновь начала разрывать сердце. – А, во-вторых, с завтрашнего дня можешь выходить гулять. Только в сопровождении моего человека.
– Спасибо, – я тоже чуть улыбнулась, радуясь своей маленькой победе.
Но, видя, что Саммерс пребывает в благодушном настроении, решила пойти ва-банк.
– Мистер Са… То есть, Ральф, – я снова сделала грустное лицо. – Можно мне еще кое о чем попросить?
– Давай…– заинтересованно ответил он.
– Я понимаю, что мне запрещено видеться с моим… С тем, от кого у меня ребенок, – заговорила я сбивчиво. – И я никогда не попрошу об этом, клянусь. Но, может, я все-таки смогу время от времени встречаться с Карлом Ге… Мистером Розенштейном? Дело в том, что он мне как отец и мне очень не хватает общения с ним…
Глаза Саммерса угрожающе сузились, и я испугалась, что разозлила его своей наглостью. Однако он неожиданно сказал:
– Хорошо. Я разрешу тебе с ним увидеться. Но за это ты мне расскажешь всю правду: кто вы и откуда явились.
Ну вот я и попала. Как теперь отвертеться? А, может, действительно сказать правду? Вдруг Саммерс мне поверит? С другой же стороны… А если он посчитает, что я обманываю, не впадет ли в бешенство? Впрочем, мне он, скорее всего, ничего не сделает, а вот Илье или Карлу Генриховичу…
Какой же нелегкий выбор.
– Ну? – поторопил меня Саммерс. – Расскажешь?
Я вздохнула:
– Боюсь, что правда окажется слишком невероятной…
– Я готов ее выслушать, – ухмыльнулся Саммерс. – Вдруг она понравится мне?
– Разве ты сможешь поверить в то, что мы пришли из другого мира, параллельного этому? – я все-таки рискнула открыться.
– Издеваешься? – Саммерс отпрянул от меня.
– Нет… Мы действительно не из этого мира. Поэтому вы и не можете найти лодку. Ее просто не существует.
– То, что ты говоришь, действительно невероятно, – нахмурился он. – Как же вы сюда пришли?
– Через портал, – я с опаской следила за его реакцией. – Специальный проход между мирами…
– И где же он находится?..– Саммерс приподнял одну бровь вверх.
– На холме, за лесом…
– И зачем вы пришли в наш мир? – кажется, мне начали верить. Неужели?.. Так просто?
– Мы потерялись между мирами и ищем свой дом. Когда-то у нас был амулет, который мог переносить из мира в мир, но потом он повредился, и теперь нам приходится переходить через порталы… Только каждый раз мы не знаем, куда попадем.
– Так вы маги? – на лице Саммерса появилось непонятное выражение.
– Нет, нет, – с жаром заговорила я. – Мы самые обычные люди. Волшебным был только амулет, и того уже нет… В общем, мы оказались в безвыходном положении. Ты мне не веришь? – робко уточнила в конце.
– Верю, – процедил Саммерс, откидываясь обратно на свою подушку. – Не знаю почему, но верю! – он будто злился на самого себя. – Однако это ничего не меняет. Я не отпущу ни тебя, ни твоих дружков… Смиритесь с этим.
– Уже смирились, – соврала я, чтобы притупить его бдительность. – Ну а что насчет моих встреч с мистером Розенштейном? Я же рассказала правду…
– Я скажу тебе свое решение утром, – резко отозвался Саммерс. – Мне нужно подумать…– и отвернулся от меня.
Я подавила взволнованный вздох. И вот как догадаться: правильно ли я поступила открывшись?..
Когда проснулась утром, Саммерса в комнате уже не было. Оделась, выглянула в коридор: ни звука… Зашла в столовую. Завтрак накрыт на одну персону. Значит, Саммерс уже поел и ушел. С одной стороны, это и к лучшему, с другой же… Вопрос о встрече с Карлом Генриховичем так и повис в воздухе. Да и прогулку мне обещали…
Позавтракала я, как уже водится, без особого аппетита. Походила без всякой цели по дому. Попыталась полистать книги, но на английском читать было нелегко, и я отложила их в сторону. Заняться откровенно было нечем, а в голове была полнейшая пустота: я так морально истощилась за последние дни, что даже думать ни о чем не хотелось. Навалилась какая-то апатия, и в таком состоянии я пролежала на кровати почти до самого полудня, пока в спальню не заявилась Эмма. Я думала, она собирается позвать меня на обед, но