Мне вдруг стало так горько, накатила обида и одновременно стыд. Противное двоякое чувство, словно я измазалась в грязи и не могу от нее отмыться.
– Может, ты еще в чем-то сомневаешься? – вызывающе поинтересовалась я, силясь не заплакать. – Давай, Илья, говори… Что ты хочешь знать? Был ли у меня с ним секс?..
– Я не хочу этого знать…– тихо отозвался он.
– То есть ты допускаешь такую мысль? И мои слова, сказанные во время нашей прошлой встрече, для тебя ничего не значат? Мои поцелуи тоже ничего не значат? И чувства тоже?..– последнее я почти кричала. Обогнала его и пошла быстрее.
Но Илья в два шага настиг меня, перехватил за талию и развернул к себе.
– Прости, – прошептал он, уткнувшись лицом мне в волосы. – Я не знаю, что на меня нашло… Просто было невыносимо днями терзаться мыслями о тебе, не видеть тебя, переживать, не знать, что там происходит… Я просто сходил с ума… А тут еще случайно услышал от одного из пациентов, что вы с Саммерсом живете уже как муж и жена… Я помнил, что ты мне говорила про беременность и его обещания не трогать тебя, но все равно… Думать о таком было больно. А сегодня утром я видел, как он тебя обнимает и даже целует…
– Мне приходилось все это терпеть, – так же шепотом ответила я. – Его поцелуи, объятия… Потому что он угрожал мне, угрожал вам… Теперь я это могу сказать. Меня тошнило от всего этого, но страх был сильнее! Ведь Саммерс, он еще и сумасшедший. Помешался на своей умершей жене… Иногда даже называл меня ее именем. И только мысли о тебе спасали меня, заставляли не упасть духом, не сдаваться…
– Прости…– повторил Илья, обнимая меня крепче.
Увлеченные выяснением отношений, мы слишком поздно услышали топот лошадиных копыт. Я даже не успела отпрянуть от Ильи. А потом раздался выстрел, второй…
В первую секунду я даже не поняла, что произошло, только почувствовала, как ослабли объятия Ильи, а сам он обмяк в моих руках и стал оседать на землю… Попыталась его удержать, но рухнула вместе с ним на колени. Под моей ладонью, которая лежала на спине Ильи, стало растекаться что-то горячее и липкое… В нос ударил запах железа.
– Катя! – около меня оказался испуганный Карл Генрихович, я же только и могла, что открывать рот в немом крике.
А затем из-за деревьев вышел Саммерс и вся его команда.
– Ну что, голубки, попытка побега не удалась? – злорадно усмехнулся он и наставил на меня пистолет. В другой руке у Саммерса был один из наших фонарей, и его луч он направил прямо мне в лицо.
Люди за его спиной тоже приготовили оружие, но применять его не спешили, по-видимому, ожидая сигнала главаря. Лишь Кобб подошел к Карлу Генриховичу и тоже взял того на мушку.
В голове каруселью проносились тысячи слов, полных ненависти и самых дьявольских проклятий в адрес Саммерса. Но боль душила горло и сдавливала грудную клетку, не давая произнести и звука. Слезы сами потекли по щекам, и я подняла голову, взглянув на Саммерса. Наши взгляды встретились, и на миг мне показалось, что в его озверевших глазах промелькнуло что-то человеческое. Но это ощущение быстро прошло, а жесткий голос Саммерса развеял последние сомнения:
– Ты сейчас возвращаешься со мной в форт… А дружки твои остаются здесь, навсегда… Кобб об этом позаботится. Впрочем, один уже и так готов…– он пренебрежительно пнул Илью носком ботинка.
– Ральф…– удалось мне все-таки выдавить из себя.
Услышав свое имя, Саммерс странно дернулся и посмотрел на меня с неким испугом.
– Ральф…– хрипло повторила я. – Не надо… Погляди на меня внимательно… Я не твоя жена… Мне очень жаль, что она умерла… Но я не смогу ее тебе заменить… Потому что я – не она… Я не твоя Нора… И даже силой не смогу ею стать. У нас с тобой разные пути, Ральф… Ты еще найдешь свое счастье, но без меня. А мне надо домой… Помнишь, я ведь доверилась тебе, рассказав о доме?.. Отпусти меня… Отпусти нас… Прекрати эту бессмысленную войну с выдуманными врагами… Отпусти… нас…домой… Пожалуйста…
Пока я говорила все это, взгляд Саммерса менялся, а под конец его глаза странно заблестели. Неужели тоже слезы? Но в следующую секунду он стиснул зубы и, взведя курок, ткнул дулом револьвера меня прямо в лоб. Страшно уже не было. Вдруг стало все равно, и появилось глухое желание, чтобы все это поскорее закончилось. Именно поэтому я продолжала смотреть ему прямо в глаза, безразлично ожидая выстрела.
На скулах Саммерса заходили желваки, пистолет подрагивал, а пальцы никак не решались сделать последнее движение. А мы смотрели друг на друга, не отрываясь и ожидая, кто сдастся первым…
Глупо, как глупо все это, когда ты на пороге смерти…
И все-таки Саммерс не выдержал… Его рука дрогнула и безвольно повисла вдоль тела. Я же больше не чувствовала холод металла на коже, только вот облегчение не пришло…
– Уходим, – бросил Саммерс через плечо своим людям.
– То есть, Ральф? – подал голос недоумевающий Кобб. – А как же эти….
– Уходим, я сказал! – рявкнул Саммерс и, порывисто развернувшись, пошел от меня прочь.
– Чего стали? – окрикнул он еще раз своих замешкавшихся приятелей. – Поехали назад…
Его люди, потоптавшись еще пару секунд на месте, последовали за ним. Вскоре где-то в темноте леса раздалось конное ржание, а позже – стук удаляющихся копыт…
Время на осмысление пережитого не было. Я пришла в себя быстро и наклонилась к Илье, который до сих пор лежал у меня на коленях.
– Илья…– трясущимися пальцами провела по его лицу. – Илья, пожалуйста, ответь… Только не умирай, слышишь?.. Я не позволю тебе умереть снова… Я не смогу это пережить второй раз…
– Пульс есть, – только сейчас я вспомнила о Карле Генриховиче. Он сидел около меня и держал пальцы на шеи Ильи. – Но слабый… И раны, кажется, серьезные. Катя, у нас очень мало времени до открытия портала… Надо торопиться…
– Я не оставлю его здесь, – я отшатнулась от Карла Генриховича и крепче прижала к себе Илью.
– Я не говорил такого, Катенька, – старик поднялся на ноги. – Мы не оставим Илью здесь… Но надо спешить… Давайте попробуем перевязать его рану, хотя бы приостановим кровь, – он тут же стянул с себя рубашку и стал рвать ее на полосы.
Чтобы не терять ни минуты, я принялась помогать ему, а после мы вместе кое-как перетянули грудь Ильи. Я гнала от себя чудовищные мысли, заставляя не думать о самом страшном. Нет, нет… С моим Ильей такого не случится. Мой Илья будет жить… Я донесу его до портала на себе, а там… Я не знала, что ждет нас «там», но хотела верить, что что-то лучшее, чем здесь.
Но самой тащить Илью мне не пришлось, делали это вместе с Карлом Генриховичем, то менялись по очереди, то пытались нести одновременно… Я боялась, очень боялась, что Илья может не перенести такой тряски, а повязка на его груди продолжала набухать от крови…
Плохо помню, как мы оказались внутри Стоунхенджа… Я сразу же приникла к груди Ильи, пытаясь расслышать стук его сердца. Кажется, еще бьется, но редко, прерывисто, будто вот-вот решит сдаться… Но убедиться, так ли это, я не успела: засветился проход, и мы снова подхватили Илью на руки.
– Катя, я пойду с ним, – Карл Генрихович решительно пресек мои попытки зайти в портал с Ильей. – Ты можешь не удержать его… И иди первой, не волнуйся… Подстрахуешь на той стороне…
Они выпали из тоннеля через полминуты после меня, и я с облегчением кинулась к ним. Сразу же начала проверять, как Илья, как его пульс…
Перед глазами все поплыло, когда поняла, что ничего не слышу… Нигде не могу уловить биения: ни на запястье, ни на шее, ни в груди… Нет, нет, этого не может быть… Это слишком жестоко… Слишком неправильно… Я легла рядом с Ильей и взяла его руку в свою. Она показалась ужасно холодной…
Голова гудела, мысли путались, и я уже ни на что не реагировала… Кажется, где-то далеко, очень далеко Карл Генрихович звал меня по имени. Но я лишь равнодушно смотрела на расплывчатый диск луны. И даже не удивилась, когда его закрыла огромная тень, похожая на странную птицу.
«А птица ли это?..» – безразлично подумала я, прежде чем провалиться в спасительное небытие.
Глава 15
Солнечный луч легко скользнул по щеке, заставляя чуть поморщиться. Воспоминания возвращались урывками, калейдоскопом крутились в голове, постепенно выстраиваясь в определенную картину. Побег… Илья… В него стреляли… Сердце не билось… Я судорожно вздохнула и открыла глаза.
Ожидала увидеть над собой небо, но вместо этого взгляд уткнулся в светлый деревянный потолок. В следующую секунду поняла, что лежу на чем-то мягком, а сверху накинуто тканое покрывало. Я поднялась рывком и села, изумленно оглядываясь.
Комната, небольшая, из мебели – узкая лежанка, на которой я, собственно, сейчас и находилась, рядом с ней низенький квадратный столик, украшенный букетом полевых цветов в простенькой глиняной вазе, немного дальше – массивный сундук. Стены дощатые, лишенные всякой отделки. Двустворчатое окно чуть открыто, и легкий ветерок, проникающий внутрь, парусом вздувал голубые ситцевые занавески.
Где я?..
– О, очнулась! – В дверь просунулась вихрастая голова.
– Спенсер? – Мои глаза расширились от удивления.
Но мальчуган уже исчез, а его голос звучал где-то в глубине дома:
– Мама! Мама! Она проснулась!..
– Ох, как хорошо! – произнес кто-то очень знакомый, и послышались торопливые шаги.
Дверь снова распахнулась, и я не сдержала улыбки: Магдалена! Да, передо мной стояла именно она, полненькая, розовощекая, уютная. Правда, одета несколько по-другому: вместо привычных расклешенных юбок и оборок – длинное платье-рубаха из тонкого льна, подвязанное таким же холщевым передником, на голове – белая косынка.
Безусловно, я сразу догадалась, что это двойняшка той миссис Флинн, которую я знала раньше, но видеть ее мне было не менее радостно!
– Не пугайся, милая, ты у меня в доме, – тем временем заговорила она. – Я Магдалена… А тебя зовут Кэтрин, так? Мне твой друг сказал.
– Друг? – переспросила я, в тот же миг вновь мысленно уносясь в события прошедшей ночи.