— Я хочу присутствовать при этом.
Откуда это гудение? Арни Тенебра стала уже опасаться, что гудит непосредственно у нее в голове.
Звук проник и в подвалы Бар/Отеля, где как раз происходило подпольное заседание движения сопротивления. Пять душ собрались вокруг бурого деревянного ящика: радиопередатчик в корпусе из упаковочного контейнера.
— Молитесь, чтобы они нас не засекли, — сказал Раджандра Дас, думая о распятых телевизионщиках.
— Вы уже поймали волну? — спросила убежденная противница авторитаризма Санта Екатрина Манделла. Батисто Галлацелли еще раз перекинул переключатель на передачу.
— Алло, парламентские силы; алло, парламентские силы; говорит Дорога Отчаяния, как слышите меня? говорит Дорога Отчаяния. — Он повторил этот рефрен несколько раз и был вознагражден ответным хрипом. Антиосвободители теснее сплотились вокруг динамика.
— Алло, говорит Свободная Дорога Отчаяния; предупреждаем вас — проявляйте крайнюю осторожность, Армия Родной Земли владеет средством смещения времени: повторяю, учтите наличие средства смещения времени. Необходимо атаковать как можно скорее, чтобы спасти историю. Повторяю, речь идет о будущем; прием.
Голос прокаркал ответ. Один господин Иерихон не пытался разобрать слова за треском статических разрядов. Он сосредоточился на некой точке над кровлями города.
— Шшшш, — прошипел он, жестами призывая всех к молчания. — Там что‑то есть.
— Конец связи, — прошептал Батисто Галлацелли и прервал передачу.
— Слышите? — господин Иерихон медленно повернулся, словно боясь упустить смутный образ. — Я знаю это звук, я знаю этот звук. — Остальные ничего не слышали сквозь черепицу, кирпич и скалу. — Двигатели, самолетные двигатели… погодите секундочку… моторы Майбах–Вюртель в толкающе–тянущей конфигурации! Она вернулась!
Забыв про пропускную систему и запрет на собрания, контрреволюционеры высыпали на улицу.
— Вон там! — господин Иерихон ткнул пальцем в небо. — Вон она! — Три крохотных блестки ринулись вниз и превратились в ревущие винтовые самолеты с акульими мордами. Стреловидным строем аэропланы прошли над Дорогой Отчаяния, с головной машины полетели листовки. Улицы заполнились мечущимися партизанами. Они окружили пятерых контрреволюционеров и загнали их в укрытие. Господин Иерихон успел разглядеть листовку, несущуюся мимо в облаке пыли.
«Встречайте Летающий Цирк Оборванки!» — гласила она. «Берегись, Вифлеем Арес!». Он умилился ее простодушию. Дожила до тридцати лет и так и не нажила житейской мудрости, благослови ее бог. Летающий цирк заложил петлю и пролетел над Дорогой Отчаяния на высоте крыш. Шесть резких взрывов сотрясли город. Господин Иерихон увидел бело–голубые вспышки на кончиках крыльев и присвистнул от восхищения.
— Тахионика! Где она раздобыла тахионику? — Затем его впихнули в Бар/Отель, а солдаты побежали на крышу, чтобы ответить на огонь огнем.
Ведя звено над железнодорожными путями для удара по Стальграду, Персис Оборванка осознала, что это вершина всей ее жизни.
— Ангелы, зеленый и голубой, — пропела она. — Второй боевой заход!
Бежать уже некуда. Эда больше нет, нет больше Эда, но и долетев до края вселенной, она не сможет его забыть. Что там край вселенной — даже со Станции Волламурра некуда было бежать. Было только заполняющее все безумие, в котором она нашла двух безработных пилотов сельхозавиации, купила им два пилотажника Ямагучи и Джонса, оснастила их по последнему слову техники и отправилась в безумный рейд во имя любви — напав сначала на поезд Сталелитейной Компании Вифлеем Арес, пыхтевший по Великим Равнинам, а затем направившись к угольно–черному сердцу Компании — твердыне Стальград. Она покачала крыльями и летающий цирк сомкнулся вокруг нее.
Как ей нравился вид солдат, разбегающихся, будто цыплята, под щелканье тахионных бластеров. Как ей нравилась чистый бело–голубой цвет лучей и яркие цветы взрывов, разносящих конторы, цистерны, грузовики, бункеры, дрегляйны, солнечные коллекторы. Она полюбила их после первого же нажатия на гашетку, которое ввергло два локомотива класса 88, пятьдесят вагонов и двух машинистов в пламя субквантового синтеза.
— Бабах! — завопила она, снова нажимая на нее. На стоянках под ней три грузовых лихтера превратились в сгустки огня.
— Ииииии! — верещала она, закладывая вираж. Радио захрипело и в ушах у нее раздался знакомый голос.
— Персисссс, дорогая это я. Джиммммм Иерихон, помнишь меня?
— Ага, помню! — крикнула она. Тахионные бластеры вспахивали Стальград, как раскаленные плуги. Мартены рушились сами в себя, трубы валились во все стороны.
— Важжжжная инфффформация. Дорога Отчччччаяния окккуппппирована, повторяю, оккуппппирована Такккктичччессской групппой Армии Родннной Зззземли, повторяю, Армммией Родддной Земммли. Компания разззбита, повторяю, раззззбита. — Ракеты веером сорвались с земли и ринулись к ней.
— Тадам! — сказала она и испарила их. — Разбита?
— Да. Я обращщщщаюсь к тебе из подвввала Бар/Отеля чччерезз нелегальнный передатчччик. Предлллагаю атаковать военные ццццели, повторяю, военные цццели. Командует ззздессссь Арни Тенебра.
Она пролетела над Дорогой Отчаяния на небольшой высоте и на сей раз увидела траншеи и блиндажи. Она пролетела над утесами и увидела распятые тела и блики на солдатских шлемах. Арни Тенебра? Здесь?
— Группа ангелов, смена формации, — приказала она.
— Умниццца, — прошипел господин Иерихон и дал отбой. Ангелы, зеленый и голубой, заняли свои места, восстановив стреловидный строй. Молодцы. Она коротко обрисовала им изменения в ситуации.
— Вас понял, — сказала Каллан Лефтеремидес.
— Вас понял, — сказал ее брат Венн.
Ангельская эскадрилья развернулась как единое целое и ринулась на позиции Армии Родной Земли. Они летели в нескольких метрах над поверхностью пустыни. Тахионные бластеры на кончиках крыльев принялись полосовать оборонительный периметр, ответивший ракетным залпом.
— Зеленый ангел, зеленый ангел, ракета у тебя по… — ракета Лонгбразерс 337 «Феникс» класса земля–воздух, в панике выпущенная рядовой Кассандрой О. Миссини, достала Венна Лефтеремидеса, начисто снеся хвостовое оперение его самолета. Зеленый ангел закрутил смертельную спираль и врезался в заброшенный жилой комплекс у железнодорожной линии.
Персис Оборванке показалось, что она заметила трепетание парашюта. Ну что ж, Арни Тенебра, это тебе. Она развернула самолет носом к Стальграду и вдавила гашетку.
Арни Тенебра наблюдала за воздушным налетом из окна, испытывая восторг и любопытство.
— Они хороши. Дьявольски хороши, — пробормотала она, когда два уцелевших участника Летающего Цирка Оборванки пронеслись на высоте крыш, заходя на новую атаку на Стальград.
— Мадам, не следует ли вам покинуть эту уязвимую позицию? — спросил Леннард Хеке.
— Конечно, нет, — сказала Арни Тенебра. — Они не причинят мне вреда. Для меня опасна только Мстительница.
Мария Квинсана, Мстительница, следила за собачьей свалкой с Земли Кристаллических Ферротропов.
— Кто бы это ни был, они хороши. Проверь регистрационные номера. Я хочу знать, кто это.
— Слушаюсь. Маршал, сигнал из города, от заложников. — Альби Весарян, подобострастный сикофант, никогда не нюхавший пороха, подал ей записку из центра коммуникаций и побежал выполнять приказ об идентификации пиратских самолетов.
Она изучила коммюнике. Темпоральное оружие? Она отбросила листок и посмотрел в сторону битвы как раз вовремя, чтобы увидеть, как взорвался самолет Венна Лефтеремидеса.
— Итак, — выдохнула она. — Сейчас. Скомандуйте наступление!
Пятнадцать секунд спустя второй самолет был сбит и врезался в Базилику Серой Госпожи.
— Скомандуйте наступление! — заорал генерал Эмилиано Мерфи.
— Скомандуйте наступление! — заорали майор Ли и майор Во.
— Скомандуйте наступление! — заорали разнообразные капитаны, лейтенанты и младшие лейтенанты.
— В атаку! — заорали сержанты с командирами взводов и сорок восемь длинноногих боевых машин сделали первый шаг в направлении Дороги Отчаяния.
— Парламентарии атакуют, мадам.
Арни Тенебра выслушала известие с таким безразличием, что Леннард Хеке решил, что она не расслышала.
— Мадам, парламентарии…
— Я слышала тебя, солдат. — Она продолжала брить голову, выкашивая волосы, пока обнаженная кожа не заблестела под солнцем. Она осмотрела себя в зеркале. Неплохо. Теперь она была олицетворением войны, Опустошительницей. Берегись, Мститель. Она неторопливо прознесла в ларингофон:
— Говорит командарм Тенебра. Враг атакует нас, используя неконвенционные бронированные машины и тахионное оружие: всем подразделениям действовать с предельной осмотрительностью. Майор Дхаврам Мантонес, мне нужен работающий времянамотчик.
Потрескивающий и несчастный голос Дхаврама Мантонесе возник в наушнике.
— Мадам, Темпоральная Инверсия еще не протестирована: мы по–прежнему не вполне уверены насчет одного знака в выражение: это может быть как плюс, так и минус.
— Я буду у вас через три минуты. — Переключившись на общий канал, она сказала: — Ну вот и все, девочки и мальчики. Это война!
Когда она отдала приказ контратаковать, на передовых позициях уже загремели первые взрывы.
62
Стрелок Джонстон М'боте относился к тому типу людей, что движутся по жизни как паровозы — по прямой. Будучи олицетворением предопределенности, эти люди к тому же совершенно неспособны это осознать и с грохотом несутся мимо бесчисленного множества других жизней, стоящих на обочине и приветствующих гордый экспресс. Поезд живет одним движением вперед, ни о чем не задумываясь, ни о чем не беспокоясь, а придорожные зеваки знают, куда мчится поезд. Они знают, куда ведут пути. Вот и госпожа Януария М'боте, едва поглядев на уродливого, неприглядного младенца, своего седьмого сына, лежащего руках у медсестры, сразу поняла, что независимо от его действий или бездействия ему суждено стать вторым подбрюшным стрелком на боевой машине парламентариев в битве при Дороге Отчаяния. Она увидела, куда ведут пути.