– Ой, только не говори, что можешь помочь с последним.
– Почему же? Могу.
– Верю. Только… если ты делаешь массаж плохо, то это… плохо, – сказала, тихонько смеясь. – Но если ты делаешь его хорошо, это еще хуже. Я…
Прикусила губу, понимая, что не готова рассказать об этом «хуже». Слишком сильно она любит массаж.
– Я готов рискнуть.
Он встал и шагнул к ней, не давая опомниться. Линда вскочила на ноги, внезапно остро ощущая и эту ночь, и хрупкое уединение с парнем, который ее волнует.
– Вик, я не…
– Лин, это всего лишь массаж. Лучшее, что можно предложить уставшим мышцам. Могу же я другу плечи размять?
– Ладно. Можешь.
Она повернулась спиной.
– Значит, я друг? Как Ваня или Тимур?
Сильные пальцы легли на плечи, пробежались чутко, тронули шею, и Линда вздрогнула всем телом. Губу закусила, чтобы не застонать.
– Ты определенно не Тимур, – дохнули ей в ухо.
Щеки так и запылали, и она порадовалась, что парень не видит ее лица.
Он разминал ее сильно, почти профессионально чувствуя напряженные участки. Тело под его пальцами расслаблялось, и хотелось сесть, а лучше – лечь, чтобы стало совсем уж хорошо. Но когда он перешел на шею… Линда не сдержала вздоха. Спина ее помимо воли выгнулась, голова откинулась в сторону, открывая больше доступа, призывая размять получше.
Сзади донеслось тихое «ого», и девушка шагнула вперед, разрывая дистанцию.
– Так. – Она нервно вздохнула. – Кажется, хватит. Спасибо большое, я спать.
– Подожди.
Он шагнул следом, развернул к себе.
– Я иду спать, – сказала она, собирая волю в кулак, и посмотрела в глаза. Ох, лучше б этого не делала!
– Нет, не идешь.
Он стоял близко-близко, и даже через одежду она чувствовала жар мужского тела, а плечи, на которых лежали его ладони, так и вовсе пылали. Наклонился, касаясь щекой щеки, шумно вдохнул. Щетина оцарапала легонько кожу, тревожа, закручивая спирали желания в животе. Жар затопил ее всю, растекся волной по телу, и стало легко и томно, и невыносимо прекрасно. Хотелось двигаться и касаться – кончиками пальцев, ладонями, голой кожей запястий. Но Витька медлил, и она замерла, не шевелясь, словно девочка неопытная, смущаясь и боясь разрушить то хрупкое, что возникло между ними. Губы, такие близкие, были недосягаемо далеко, и Линда подумала, что рехнется, если он ее не поцелует.
– Кхм, – раздалось за спиной. – Это так вы охраняете наш покой?
Линда отпрянула, как подросток, застуканный за неприличным. Тэн Рейнар смотрел требовательно, но не зло, и девушке опять почудились смешинки в его глазах. Его словно забавляло происходящее.
– Я… – начала Линда, чувствуя, как горят уши, и злясь на себя за это.
Витька перебил сухо:
– Охраняем. Есть вопросы?
Тэн ухмыльнулся.
– Ну, охраняйте.
И перевернулся на другой бок.
А им, конечно, стало не до романтики. Виктор усмехнулся и притянул к себе, коснулся губами лба.
– Учишься расслабляться? – спросила и тут же прокляла свой дурацкий язык.
– Типа того.
Девушка так и не решилась сказать: нравишься ты мне, зараза…
Линда вздохнула.
Ритка глянула с пониманием, губы дрогнули в улыбке.
– Чую, я знаю, где твои мысли. Случаем не Виктор их украл?
– Ничего подобного.
– Ты кого обмануть пытаешься, ведьму? Эти дела я сразу вижу, особенно когда девушка так улыбается.
– Как – так?
– Мечтательно.
Линда задержала дыхание, откинула голову назад. Выпрямилась, сказала резко:
– Да! Нравится он мне, очень!
– И…
– И из этого, возможно, что-то получится. Если я, конечно, не психану и все не испорчу. Потому не говори мне ничего, пожалуйста! Я очень хорошо умею все портить.
Рита не ответила, лишь улыбнулась лукаво.
Глава 14
То, что огонь не ее стихия, Марина поняла сразу. Он не давался ей, не говоря о том, чтобы слушаться, она не чувствовала его совсем и боялась, и вместо того, чтобы раздувать пламя, тушила его.
Грен Иртен фыркал и смотрел уничижительно, мол, еще один недомаг на его голову. Он, классический боевой маг, хотел, похоже, воспитать себе подобного. Радовала его лишь Алина да изредка Соня. Ну и Паша, конечно, у него способности имелись ко всему. Грен Лусар говорил, что подобная «многопрофильность» доступна каждому из ребят, но у них уже нарисовались определенные склонности.
Больше всего оказалось воздушников: младшая сестра Марины Лиза и красотка Валерия, мальчишки Дань и Никита. Да и Соня, помимо огня, чувствовала воздух. На Мию грен Лусар посматривал со смесью подозрения и одобрения, называя ментальным магом. Девочка смущалась и старалась держаться подальше. У Оленьки, самой младшей из ребят, способности сильно не проявились, Маргарите хорошо давалось все связанное с водой, а Максу приписали владение земной стихией.
Марина смотрела на него и качала головой.
Она сама любила землю и все, что на ней растет. Ее неудержимо тянуло в лес, деревья будто шептали и звали к себе. Девушка одновременно и побаивалась этого дара, и наслаждалась тем новым и искрящимся, что раскрывалось в ней.
Макс же был другим. Да, стихия откликалась на его призывы, пару заклятий простеньких выучил, но Марина не ощущала в нем родственного своему дара. И цветы в его присутствии почему-то быстрее сохли. Или ей так только казалось?
Учиться, несмотря на неудачи, было интересно. Из дома, в котором грен Лусар проводил ритуалы, для ребят оборудовали класс с двумя длинными столами и лавками. Там преподавали основы магического искусства, историю, туда же приглашали остальных для общих уроков.
Но сегодня занимались на свежем воздухе, за стеной, подальше от деревьев и построек. Грен Иртен решил перейти к «полевой» практике.
Тэн Рейнар тренировал своих подопечных по соседству. Две группы поначалу косились друг на друга, но после воинов поставили в пары, и будущим магам пришлось слушать лекцию под грохот и грозные выкрики. Младшие постоянно отвлекались, кто-то вздрагивал под особо громкое лязганье. Первой не выдержала Соня.
– Может, они выберут себе другое место? – морщась, спросила она. – Шумные очень.
– Настоящий маг должен уметь работать в любых условиях, – наставительно произнес грен Иртен. – Привыкайте.
И они привыкали. Слушали, стараясь не замечать беспокойных соседей, писали, нараспев произнося заклинания, а наставник морщился, наблюдая за их потугами. Способных к магии огня было мало, но учили все равно всех.
– Хватит. Перейдем к рунам.
Он замолк и уставился на Линду, которая встала позади Риты. Щеки девушки порозовели во время боя, волосы растрепались, и она ловким движением скрутила их в пучок на затылке. Поддернула штаны, оправила рубаху, тронула нож на поясе. Похожий, только поменьше, был у Марины – как и у всех свободных девушек старше десяти лет. Без ножей здесь ходили разве что дети да рабыни.
– Так, руна Йиру…
Рыжая наклонилась к уху подруги, шепнула что-то, и обе зафыркали, давясь смехом.
– Лин, если пришла, то сядь и займись делом! – раздраженно сказал грен Иртен. – Так, на чем я остановился? Руна Йиру, огонь в простейшей его форме. Пламя предначальное, очищающее.
Он начертил ее на земле, вдохнул капельку силы, и линии воспламенились. Взмах руки – и пылающая фигура, похожая на букву «К» без нижней наклонной линии, поднялась в воздух. Ребята слаженно вздохнули. Огонь завораживал во все времена, а такой, живой и меняющийся, особенно. Движение кисти – и знак округлился, превратившись в шар размером с футбольный мяч. Маг крутанулся на месте – и пламя растеклось, очертило круг и опустилось на землю, так что мужчина оказался в пылающем кольце.
– Владеющий этой стихией держит в руках огромную силу, дикую, яростную, прекрасную…
Грен Иртен говорил, распаляясь, любуясь собой и огнем. Марине показалось, что играет на публику: тэн Рейнар и ребята подошли ближе, встали полукругом за спинами будущих магов. Грен Иртен взмахнул рукой, словно мяч вверх подкидывал, и пламя взмыло ввысь, с хлопком взорвалось над головами и осыпалось тысячей искр.
По ученикам и зрителям прокатилось слаженное «ух!», все заулыбались.
– Нравится? Тогда приступаем.
Мальчишки и девчонки подобрали палочки и принялись чертить на земле руну и пытаться наполнить ее силой.
– Вояки, а вы чего стоите? Рисуйте!
– А толку? – лениво спросил Олег. – Мы же не маги.
Тэн Рейнар повел плечами.
– Слышали, что грен сказал? Рисуем.
Его подопечные переглянулись и нехотя взялись за дело. Смысла в этом не видел никто. Чурбачков, что использовали вместо стульев, на них уже не хватило, так что уселись прямо на землю. На ногах остались лишь сам наставник и – Ваня. Марина уставилась на него, даже про руну забыла. Парень улыбнулся и подмигнул ей, девушка потупилась, а после, краснея, снова стрельнула взглядом.
Прямой и честный, он был ей весьма симпатичен. Открытый взгляд серых глаз, добродушная улыбка, руки, теплые и сильные. Он умудрялся хорошо общаться со всеми: с врединой Лизкой и хмурым Тимуром, с ветреной Сонечкой и гордячкой Лерой. Малышня так вообще была от него в восторге. А сама Марина чувствовала в нем что-то свое, близкое и почти родное.
Один минус: магов он не любил. Злился, поминал весьма нелестно, и все эти уроки молчаливо – а порой и вслух – не одобрял.
– И чего ты стоишь? – спросил грен Иртен. Светлые брови приподнялись, лоб нахмурился.
– Я не собираюсь учиться этой фигне. Маговские приблуды мне ни к чему.
Ваня говорил по-русски, будто намеренно забывая нелюбовь Иртена к этому языку.
– Ни к чему, значит… – протянул маг на джерре. Зашептал что-то, и на ладони у него возник новый огненный шарик. – А защищаться ты как думаешь?
– Как-нибудь справлюсь, – ответил парень.
Плечи расправил и выпятил подбородок.
«Ой-ё, что сейчас будет…» – пронеслось в голове, и Марина впилась взглядом в лицо Вани, мысленно умоляя его уступить магу.