Он стиснул ее волосы крепче, и девушка скривилась. Она была не в том положении, чтобы болтать, но, чувствуя нарастающую злость, уже не могла остановиться.
– Нельзя убивать детей только потому, что ты чего-то боишься. Вообще нельзя! Младшему из нас восемь. Чем он успел провиниться? Чем заслужил все это? Или достаточно того, что он маг?
Ториец ответить не успел. В люк грохнуло с такой силой, что дрогнул вековой засов. Девушка дернулась, пытаясь толкнуть гьяррой, но мужчина надавил рукоятью меча на середину спины, и Линда сдулась, как воздушный шарик.
– Говорил же, не дергайся, – выдохнул он.
Тюкнул в затылок, легонько, почти ласково – она даже боли не почувствовала, лишь удар, – но в глазах помутилось, тело обмякло, балансируя на грани потери сознания. Будто в горячечном бреду она ощущала, как исчезает давление со спины и падает ее голова, которую никто больше не держит за волосы. Кое-как перевернулась на бок. Мужчина уже стоял на краю стены и проверял веревку, обвязанную вокруг одного из зубцов. Штука, похожая на сплющенную витую раковину, лежала рядом.
Манок. Прихватит с собой и уйдет. И повторится недавнее безумие, ведь никто и ничто не сможет ему помешать. Нет! Нельзя валяться тряпочкой, когда он – опасный противник, враг – угрожает безопасности близких тебе людей. Нельзя!
По телу прокатилась волна гьярры, и светлее стало в глазах, яснее сознание. Линда стиснула зубы, оперлась на левую руку, а правой потянула нож из сапога. И метнула его в мужчину, уже не глядя, попадет или нет.
Она знала, что попадет.
Все силы вложила в бросок. Ее тело обмякло, голова с глухим стуком ударилась о дерево, и она упала во тьму.
Знакомые руки обнимали бережно, нежно. Линда застонала, ткнулась носом в шею Витьке, втянула такой родной запах. Отстранилась.
– Где ториец?
– Внизу, – коротко ответил парень.
– Он…
…уйдет же, уйдет!
Манка на стене не было, и девушка встревожилась не на шутку. Попыталась встать, но Витька отпускать из объятий и не думал.
– Он мертв, Лин. После такого падения не выживают.
Линда замерла. Покусала губу, не в силах понять, что именно она сейчас чувствует. Радость? Он не ушел, не унес свое страшное оружие с собой. Грусть? Все же хороший был воин, а она всегда уважала мастерство. Вину? Он не стал ее убивать, а она… ударила в спину.
Ивар говорил что-то. О том, как они испугались, когда она свалилась со стены и повисла на веревке. Что она, скорее всего, безумна, раз полезла сюда. И что, конечно, молодец: и сама выжила, и врага победила.
Это не победа. Она не могла не думать об этом. Это случайность. Бой остался за ним.
– Так что тут случилось? – спросил молодой гьярравар. – Когда грен Иртен выбил люк, торийца уже не было, а ты валялась без чувств.
И девушка рассказала. Про столкновение с воином, который оказался удивительно, даже слишком хорош для нее. Про то, что баклер – чудесная штука, и она хочет себе такой же. И что воины подоспели удивительно вовремя: не стучись они в люк так настойчиво, неизвестно, как бы все обернулось. Умолчала она лишь о странном разговоре и о том, что ториец не стал ее убивать. Хотя мог, и легко!
Виктор слушал внимательно и смотрел так, будто чувствовал, что она недоговаривает. Но вопросов не задавал, лишь обнимал крепко, согревая, и девушка внезапно поняла, что дрожит.
– А что с Эсфеном? – встревожилась она.
Руки Виктора напряглись, Снур ругнулся и сплюнул, а Ивар грустно опустил голову.
– Нет больше Эсфена. Легкой ему дороги. Посекло взрывом, а потом ториец добил. Ты везучая, Лин. Или шустрая, да.
Он поджал губы. Помолчали.
– Его взяли? – тихо спросила девушка.
Молодой гьярравар мотнул головой.
– Предпочел умереть.
Вот так. Один разбился при падении, второй убился сам. И не спросить уже, сколько их, есть ли еще засады и чего вообще хотят эти фанатики. Хотя ясно чего. Чтобы и ребята, и маги, и гьярравары передохли тут все.
Торийцы пришли сюда лишь с одной целью – убивать. Мстить за своих или искоренять небезопасную магию – дело второе. Главное, они очень опасны.
– И что теперь? Я видела сотни иных тварей, они корчились на границе Верхнего города. Что будет с ними? И с нами?
Ивар ухмыльнулся хитро и показал пальцем наверх.
– Видела это?
Линда послушно запрокинула голову. Под остроконечной крышей, которая опиралась на четыре мощные колонны, висел колокол. Странный, чашеобразный, весь покрытый древними рунами. «Язык», похожий на палочку с вишневой косточкой на конце, оборванная веревка.
– И?
– Это наш шанс.
Девушка скептически хмыкнула. В ее мире верили, что колокола отгоняют нечисть, но…
– Помнишь, я говорил, что Арденбург долго держался? После Войны Магов и открытия темных порталов прошло много лет, прежде чем город оставили насовсем. Но до того они успели установить вот это, – сказал Ивар, огляделся и, подобрав небольшой камушек, бросил его в колокол. Тот ответил басовитым гулом, все нарастающим, а после переходящим в тоненькое гудение. – Каллар. Я и не знал, что он сохранился, но раз уж он тут и мы тоже тут, можно попробовать…
Он зарылся в заплечную сумку, что-то выискивая и бормоча.
– Только не говори, что он разгонит полчища иных тварей.
– Должен, – серьезно ответил Ивар, выпрямляясь. В руках у него был моток веревки. – Идите-ка вы подальше, а то оглохнете.
– А ты?
– Волнуешься?
В голосе его появились рокочущие нотки, и Линда не удержалась от улыбки. Вот ведь… Видел же их с Виктором той ночью, а до того и вовсе им свидание устроить помог. А ведет себя так, словно она ему интересна не как боевой товарищ. Или просто не умеет иначе?
– Конечно, волнуюсь, – отозвалась она.
– Я справлюсь, – пообещал он.
И она, поддерживаемая Витькой, отправилась вниз. Идти становилось все легче, и вскоре она отлепилась от его плеча и пошла самостоятельно. Забрала веревку, что не дала ей убиться тогда, на стене. Спустилась до провала. Лестницу перекосило еще больше, она скрипела, угрожая обрушиться вместе с людьми на ней. Линда глянула вниз.
Все пространство усеяно обломками, дверь вместе с косяком и кусками кладки лежит поодаль от проема, на стенах – следы огня.
– Класс, – пробормотала девушка.
Вот так: стояло здание сотню лет, закрытое и никому не нужное, а потом явились они и разнесли полбашни.
Линда спустилась по веревке, шагнула наружу и поморщилась, прикрывая глаза рукой. Ей казалось, что прошло много времени, едва ли не полдня. Но солнце, сияющее все так же неприлично ярко на непривычно чистом небе, даже на три пальца не сдвинулось в сторону. Девушка проморгалась, отвела руку подальше, всмотрелась. Запекшаяся кровь на подушечках, стесанных о камень, бурые разводы на ладони, темные брызги на рукаве.
Кровь, везде кровь.
Сжала руку в кулак и обернулась на башню. Задрала голову, прикидывая, в какую сторону двинуться.
– Нет, Лин. Лучше пойдем.
– Мне… надо увидеть.
– Поверь, это не то, на что хочется смотреть.
– Мне надо.
И Витька, ее хороший Витька, кивнул. Он ее знал. Понимал, что ей надо.
Ториец лежал на спине. Чуть раскинутые руки и ноги, повернутая вбок голова, замерший взгляд, засохшая кровь в уголке рта. Ни жутких переломов, ни торчащих костей. Казалось, может встать и уйти, но темная лужа, расходящаяся по стыкам камней вокруг него, говорила: нет, не может.
– Надо сжечь его. Вместе с Эсфеном и тем, вторым, – сказал Виктор, и Линда кивнула, прижимаясь к его плечу.
Да, надо. Тут не хоронят так, как они привыкли. Класть тела в землю не принято и… опасно. Поднятия нежити не случалось очень давно, но это не значит, что его не может быть вовсе. Потому надежнее сжечь. Чтобы точно не встал.
На серой мостовой остались кровавые отпечатки сапог, а на самом мужчине девушка не заметила ни перевязи с ножами, ни топора. Крутанулась на пятках, хищно оглядываясь. Широким шагом направилась к грену Иртену, который стоял поодаль и рассматривал чужой меч.
– Мой топор, – сказала она и требовательно протянула руку.
Рыжий маг поднял взгляд на девушку. Подумал чуть и, хмыкнув, выудил из заплечного мешка топорик.
– Точно твой?
– Точно, – мрачно отозвалась Линда. – Тэн Рейнар подарил, а я… оставила его на той стороне. В груди мага.
Глаза грена Иртена округлились.
– Так ты мага убила?
Линда двинула плечом.
– Может, и убила, не знаю. Топор отдашь?
Мужчина протянул оружие, и она, шагнув навстречу, обхватила ладонью топорище. На миг показалось, что чувствует тепло тех, других рук. Девушка тряхнула головой.
Да что это с ней?! Это же был ториец! Противник, враг. Отпусти его – и пострадают твои друзья. Таких нельзя оставлять за спиной, тем более с таким страшным оружием, как манок на иных тварей. Имей она возможность выбирать, то поступила бы так же.
Да, так же.
Снова метнула бы нож в того, кто по какой-то причине ее пощадил. У нее не было выбора. Наверное, не было.
«Нельзя убивать детей только потому, что чего-то боишься», – сказала она ему.
А взрослых? Взрослых – можно?
Над площадью разнесся гулкий удар, и Линда вздрогнула, отмерла. Низкий «боммм» повторился, и понесся звон, наполняя пространство гулом, отдающимся в позвоночнике.
– Надеюсь, это поможет, – сказала она, сама себя не слыша.
Глава 35
Грен Лусар допрашивал Линду, она вяло огрызалась, а Марина все думала о том, что на ужин у них будут дохлые зайцы. Нет, она и раньше их ела… неживыми, но… прежде не приходилось выколупывать тушки из месива иных тварей. Фин сказал, что нечего добру пропадать, пообещал выбрать самых целых, и Марину замутило. Маргарита глянула на нее так, словно, вздумай она отказаться от еды, ее саму пустили бы на жаркое.
– В любое другое время, – обводя взглядом ребят, сказала девушка, сейчас особенно похожая на ведьму, – мне было бы все равно, едите вы или нет. Но нам всем нужны силы, чтобы выбраться отсюда живыми. И если вы планировали упасть в голодный обморок или сдохнуть через час пути, то нет, не угадали. Не со мной. Я никому не позволю подвести остальных. Ясно?