Кажется, он где-то не там свернул, потому как шум стал еще тише, склон круче, а тропинка и вовсе потерялась. Виктор прошел еще немного, крутанулся и едва не рассмеялся. Кажется, он заблудился. И что дальше?
Был вариант пойти обратно, наверх, но… что все это значит, он начал понимать еще там, на холме. Ритуальный конец лета, праздник первого урожая, дань земле. Танцующие в кругу девы, энергия, пронзающая тело и скручивающаяся спиралью в животе. Слишком жаркое действо, чтобы после него просто так разойтись.
Вот ведь Ньорт, ушлая сволочь! Почему не сказал? Как позволил увлечь одну из них во все это? Или… так и было задумано? Кольнула совесть: Линду он унес, но там осталась Марго, что заменила в ритуале подругу. Добровольно ли, вот вопрос. И поможет ли маг, на которого она так надеется?
Линда вздохнула прерывисто и заерзала на руках. Парень поставил ее на землю, но ладони с плеч не убрал: вдруг упадет.
– Как ты?
– Я? Хо-ро-шо, – произнесла раздельно и четко, изогнулась, потягиваясь всем телом. – Правда хорошо. Так легко, будто не вешу ничего.
– Ох, Лин. И как тебя угораздило влезть во все это, а? Забыла, что магам не стоит доверять? И шаманам, похоже, тоже.
Она пожала плечами, не отрывая взгляда от его лица. Облизнула губу и подалась вперед, и Витьке как-то резко перехотелось ее отчитывать. Она была здесь, рядом, в этой прохладной и светлой ночи. Втянул носом воздух, чувствуя под ладонями горячее тело девушки. Не удержался и коснулся пальцем голой кожи, провел вдоль выреза платья. Она прикусила губу.
– Линда, ты энергией накачана под завязку, это даже я чувствую. Ты горишь.
– Вик-тор-р-р, – выдохнула она, и ее тихий рык прокатился огнем по венам. – Может, хватит болтать?
Качнулись друг к другу одновременно. Обхватив шею, притянул ближе, впился в приоткрытые губы поцелуем – и снесло крышу. Она, жаркая, гибкая, прижималась всем телом, руки гладили его спину, спускались на поясницу, обнимали с силой, совсем не девичьей. Целовал ее – до боли, до черных точек перед глазами – и вминал в себя, скользя ладонями по совершенным изгибам. Впился пальцами в ягодицы, мазнул носом по подбородку, уткнулся в изгиб шеи – целовать, прикусывать и тереться щетиной, сводя с ума. Она вздыхала прерывисто, и кусала губы, и пальцами тянулась к ремню.
Ухнуло слева, и Виктор резко вскинулся, оборачиваясь на звук. Птица, всего лишь птица. Ночной лес, сумрачный, влажный, был тих. Далеким рокотом звучал ритм, вторящий частящему сердцу, поскрипывали от легкого ветерка сосны, а мох на камнях так и манил – коснуться, присесть, прилечь.
Никого вокруг. Лишь они. Вдвоем.
Вновь уткнулся в шею, жадно втянул запах разогретой кожи, каких-то трав, вина. Как же сильно он ее желал! Так, что самого едва не трясло. И – не хотел пользоваться ее состоянием, не очень-то адекватным после ритуала.
– Лин, – сказал хрипло, – посмотри на меня.
Она отстранилась и подняла взгляд, и он чуть не забыл, что собирался спросить. Припухшие от поцелуев губы, бледное лицо, глаза, потемневшие от возбуждения.
– Лин-да, – прокатил по языку ее имя, и она со всхлипом вздохнула. – Лин, ты пила перед ритуалом? Шаман давал тебе что-нибудь?
Она скривила губы, усмехаясь. Шепнула:
– Да.
Виктор притянул ее обратно, погладил по спине.
– Ты же понимаешь, что с тобой может быть как с Мариной или Марго? Не свои чувства, чужие желания…
Она невнятно хмыкнула. Пальцы вцепились в его рубашку, потянули из-под ремня, скользнули под ткань и дотронулись до голого живота. Виктор вздрогнул всем телом, стиснул зубы до боли. Что ж творит эта рыжая, а?
– Нет, Вик. Это все мое. И чувства. И желания.
Каждое слово сопровождалось поцелуем: подбородок, шея, выемка над ключицей. Девушка прикусила плечо, провела ноготками по бокам, и он понял, что не остыл. Совсем не остыл. Резко прижал к себе, и она пискнула и заурчала довольно, словно того и добивалась.
– Я люблю тебя, Линда, и не хочу, чтобы ты потом о чем-то жалела.
– И я тебя люблю, Виктор, – сказала она и обняла крепко. – Но если ты не перестанешь играть в слишком хорошего парня, я тебя стукну.
Он хмыкнул и взялся за пряжку ее ремня.
– Грозная Лин.
В этом она вся. Резкая, чувственная, боевая, открытая. Красивое платье и мужской ремень. Женственность, которую она не хочет признавать, и сила, что в ее сути.
Он стянул верхнее платье, а нижнее сдернула с плеч и стоптала сама девушка. Качнулась и шагнула из комка одежды навстречу, доверяя всю себя – ему.
Может, и не отпущено им много дней, но есть ночь.
Для жизни довольно и этого.
Эпилог
В любой другой день ничего бы не получилось, но сейчас она рассчитывала на успех.
Спали почти все, и она шла по стихийно разбросанному в лесу лагерю с чутьем, обостренным до предела. Плащ в палатке схватила первый попавшийся, и он оказался длиннее ее самой сантиметров на двадцать. Чтобы не мешал при ходьбе, она перекинула его через локоть, и… теперь он мешался в руках. Была мысль бросить, но она знала: теплая одежда нужна – и утешилась тем, что верхом должно стать легче.
До лошадей добралась быстро, привычно оседлала любимицу Лею и уже грузила невеликую поклажу, когда за спиной хрустнула ветка. Мия вздрогнула, посылая в сторону звука ментальный приказ: спи. И потом лишь обернулась.
Напротив стоял Тимур, хмурый более, чем обычно. Остальным девчонкам он частенько казался мрачным, недобрым, но Мия знала, что это только видимость. Человека, с которым ей было бы комфортнее, она еще не встречала. Человека, которого не могла прочитать, – тоже.
– Вот, значит, как, – сказал он, и голос, не окрашенный легко ощутимыми эмоциями, показался бесцветным. – Бежишь.
– Да, – не стала отпираться девочка, – бегу.
Он смотрел на нее пристально и молча, и она, комкая пальцами край рубахи, продолжила быстро:
– Пожалуйста, Тимур, только не мешай. Я просто тихонько уйду. Я все обдумала и решила. Еще вчера. Ньорт сказал, что заберет меня, но грен Лусар, он… просто так не отпустит. Он вообще никого не отпустит. Они же не оставят меня в покое, так и будут тянуть каждый на себя. А я не хочу. Я не герой, понимаешь? Я боюсь. Боюсь, что теперь каждый раз будет так. Тронула за руку – и увидела все, даже то, что видеть не надо. Я не хочу… всего этого. Понимаешь? Ну что ты молчишь, а? Тимур!
– Что, неудобно не слышать чужих настроений? А мы все так живем.
Девочка стиснула кулаки. Она не отступится, что бы он ни говорил и ни делал.
– Как думаешь, если мы возьмем двух лошадей, они сильно разозлятся?
– Что? – охнула она и только сейчас поняла, что в его виде ее смутило.
Щит, меч, лук со стрелами, плащ, заплечный мешок. Походный набор, к которому она настолько привыкла за время путешествия по темным землям, что уже не задумывалась, зачем парню одеваться с утра пораньше именно так.
– Ты думала, я тебя брошу? Ну уж нет. Нечего тебе в дороге одной делать. Я с тобой. Грен Лусар мне и самому надоел.
Она закрыла глаза, кривя губы и пытаясь не расплакаться. Спасибо, спасибо, спасибо! Спутника лучше Тимура она и пожелать не могла. Да вместе они горы свернут! Или затеряются так, чтобы их не нашли.
– Эй, ну ты чего? Я что-то не то сказал? Мия, ну не реви, а?
Девочка всхлипнула и замотала головой. Она так не хотела, так боялась уходить одна. Но… она не могла остаться. А теперь…
– Все хорошо, – пробормотала Мия и вытерла слезы рукавом. – Теперь все точно будет хорошо.
К читателю
Здравствуй, дорогой друг.
Рада, что ты добрался сюда, пройдя длинный путь с героями моей книги.
Я очень люблю свою историю. Когда я писала ее, то вдохновлялась Карелией, в которой бывала неоднократно, и Норвегией, о которой пока только мечтаю. Это мой север, мой Джерр. Бесконечные леса и острые скалы, камни, укрытые мхом, озера и быстрые реки. Пелена дождя. Осколки луны в ветвях. Туман утренний. И – совсем близко – великолепные горы, которые я люблю не меньше, чем Карелию. Ошский хребет со своими пиками и темными землями, с прекрасным и опасным Арденбургом и нереальными закатами.
Как ты уже успел заметить, этот мир похож и не похож на раннее Средневековье. Я вдохновлялась Скандинавией эпохи викингов, внимательно и любовно сверяя детали, но при этом щедрой рукой рассыпала фэнтези-допущения. Мир этот – магический, он не имеет прямых аналогов в нашей истории, ни по региону действия, ни по описываемому периоду.
Верю, что ты надышался атмосферой юга Джерра и готов сделать шаг вперед: через Ошский хребет, на побережье Закатного океана и дальше, на север.
Спасибо, что ты со мной.
Пройди дорогой сильных.
Будь на моей стороне.
Глоссарий
Вторая война магов – внутренняя война в Эйлатейе, когда Сен-Ине и Восточная империя захотели отделиться, но Саллор не дал им независимости. Из-за противостояния великих магов произошел катаклизм и изменился магический фон мира – «магия рухнула на землю». Образовались темные земли со стихийными порталами в другой мир, полный недружелюбных созданий – иных тварей.
Джерр – общее название северной страны, разделенной на две части, Джер-риот и Джер-рият. Также язык этой страны.
Джеррец – житель Джерра.
Дзар – правитель Джерра.
Дзар-ет – сын правителя Джерра. Власть наследуется, но не обязательно старшим.
Ирборг – столица Джерра.
Саллор – столица Империи, «город, где родятся великие маги»: из-за особых магических потоков одаренные люди рождаются там чаще, чем где-то еще. До Второй войны магов назывался столицей четырех империй: северной (Таррагота), южной (Эль-Зарат), западной (Тарос) и восточной (Сен-Ине).
Таэллия – сердце Империи, страна, входящая в ее состав.
Тир