к своим заканчивался расстрельным рвом. Говорят, комиссар Мехлис многих из них опрашивал и допрашивал лично и тут же принимал решение, кого куда.
Вот какую историю рассказал мне в 90-х годах прошлого века бывший лейтенант и командир стрелкового взвода одной из дивизий, выходившей из вяземского котла, Иван Алексеевич Таланов из города Кирова Калужской области:
«Вышли мы из окружения из-под Вязьмы. Вместе с нами шли артиллеристы, весь расчет. Всегда вместе держались. Командовал ими сержант, уже в годах. Они его слушались беспрекословно, по имени-отчеству называли.
Когда вышли, сержанта того сразу забрали. И – под трибунал. Где орудие? Почему бросили? Военный трибунал рассмотрел дело и пришел к выводу, что командир расчета проявил трусость, бросив на поле боя исправное орудие…
Я видел, как его расстреливали. Мы, человек десять, стояли на опушке леса. Артиллериста поставили к березе. Вышел офицер НКВД, вытащил из кобуры новенький ТТ и выстрелил сержанту в затылок. Тело оттащили, стали закапывать.
Вот и вышел из окружения… Вывел людей… Если бы погиб во время прорыва, домой послали бы извещение: пал смертью храбрых…»Невеселая история. Война – вообще история не из веселых.
Вот из них, видевших расстрелы своих сержантов и лейтенантов, а также из тех, кто чудом избежал суда и строгих разбирательств особых отделов, следователей и дознавателей военной прокуратуры и скорого суда мехлисов разных уровней, и формировал генерал Акимов свою армию. И вскоре она была сформирована.
По сути дела это была уже новая армия. В нее влили конечно же пополнение, прибывавшее из тыловых районов. Маршевые роты и батальоны. Некоторые из них поступали из Сибири. Другие из Московской области, из Ярославля, Владимира и Иванова.
Кстати, из личного состава вышеназванных танковых бригад был сформирован мотострелковый батальон, а специалисты, в основном экипажи танков, направлены в город Владимир. Из них сформируют новую танковую часть и вскоре направят на передовую.
211-ю стрелковую дивизию расформируют. Личный состав вольют в 17-ю стрелковую дивизию. 17-я будет передана 43-й армии и займет участок обороны на левом фланге, закрывая стык с соседней 49-й армией на одном из самых сложных участков – высокиничском. Здесь противник сосредоточит довольно значительную группировку, в том числе и танки, для броска на Серпухов.
113-ю стрелковую дивизию, которую на фронте больше знали как 5-ю дивизию народного ополчения, тоже основательно пополнят, пришлют нового командира. Судьба этой дивизии в ходе рославльских боев сложилась трагично. Три дня она стойко сражалась на рубеже Семирёво – Григорьевское – Желны южнее Варшавского шоссе. Ее обошли с флангов. Полки и батальоны продолжали драться в окружении и полуокружении. Затем генерал Пресняков приказал отойти на новые позиции. По пути к колонне дивизии присоединился отряд из 211-й стрелковой дивизии. Это были разрозненные группы частей из разных полков. Они не имели ни обоза, ни продовольствия, ни боеприпасов. Генерал Пресняков приказал присоединить к своей колонне эту группу, включив ее в состав 113-й дивизии. Вскоре они займут оборону под станцией Занозная и почти целиком погибнут там в бою с немецкими танками и мотопехотой. Генерал Пресняков будет ранен и попадет в плен. В плену будет расстрелян за несогласие сотрудничать с германскими властями. Формированием 113-й как раз и занимался генерал Акимов по прибытии под Малоярославец.
Самой боеспособной из всех дивизий, прибывших с реки Десны, оказалась 53-я стрелковая дивизия полковника Н.П. Краснорецкого. Под Малоярославец полковник Краснорецкий вывел свою дивизию более или менее благополучно, сохранив основной костяк не только полков, но и батальонов, а также артиллерию и обозы. Согласно оперативной сводке, на 10 октября 1941 года дивизия насчитывала 4720 человек. Она первой вступит в бой на новом рубеже. Усиленная 17-й танковой бригадой майора Клыпина, она будет контратаковать от Ильнинского в сторону Медыни. К сожалению, полковнику Краснорецкому, так же как и генералу Акимову, судьба отпустит недолгие дни. Они погибнут почти одновременно и почти на одном и том же рубеже. Но об этом чуть позже.
К 14 октября 1941 года вновь восстановленная 43-я армия имела в своем составе следующие дивизии и части: 53, 110, 113, 312-ю стрелковые дивизии, 17-ю танковую бригаду, переданную из резерва Ставки 9-ю танковую бригаду, Подольские пехотно-пулеметное и артиллерийское училища и части усиления.
После того как рухнула оборона соседней 49-й армии под Калугой и противник овладел важнейшей рокадой, соединявшей Калугу и Варшавское шоссе, а далее на Боровск и Верею, создалась угроза не только левому флангу, но и правому, где на стыке с 5-й армией тоже образовалась брешь.
Накануне, 13 октября, Жуков в своем приказе пригрозил командарму 49 генералу Захаркину расстрелом за оставление Калуги и приказал 9-й танковой бригаде закрыть образовавшуюся брешь в районе Прудки – Тарановка. 49-я пыталась контратаковать в направлении Калуги с целью вернуть город. Так приказал Жуков. Но в распоряжении Захаркина была одна дивизия, и та наполовину выбитая, и с немецким корпусом, усиленным танками и артиллерией, он тягаться попросту не смог. Чтобы исполнить приказ командующего Западным фронтом, положил к северу от Калуги еще около батальона солдат и отошел к Тарусе.
Генерал Акимов вынужден был в этой непростой ситуации закрывать сразу три направления – боровское, малоярославецкое и детчинское. Каждое из них могло стать решающим в обороне Москвы. Боровское направление – это стык с 5-й армией, прямая дорога на Наро-Фоминск и далее к Москве. Малоярославецкое – Варшавское шоссе, Лопасня (ныне г. Чехов), Подольск и – Москва. Детчинское – Старая Калужская дорога, важнейшая рокада, позволявшая противнику оперативно маневрировать резервами, осуществлять подвоз и эвакуацию раненых.
Войска были так растянуты, что все нормативы, штаты и уставы казались просто насмешкой над реальностью. К примеру, 312-я стрелковая дивизия полковника А.Ф. Наумова была растянута в тонкую нитку на фронте более 50 км. Ее полки, не имея сплошной линии обороны, вынуждены были действовать самостоятельно, рискуя оказаться во время боя изолированными и погибнуть в окружении.
Штаб армии располагался в Малоярославце. Командный пункт генерала Акимова был выдвинут западнее, в деревню Сергиевка. Здесь же, в Сергиевке, находилась оперативная группа штаба армии. Ею руководил начальник оперативного отдела штаба армии комбриг Любарский.
Штаб Западного фронта, понимая, в каких обстоятельствах находится фронт обороны на главнейших направлениях, постоянно направлял к передовой новые и новые части.
15 октября в распоряжение генерала Акимова прибыл 2-й Особый Люберецкий полк. Командовал полком полковник Волков. Удивительный это был человек. Старый солдат, умный, талантливый и храбрый командир, по сути дела выброшенный из Красной армии накануне войны и едва не сгинувший за колючкой советских концлагерей, но призванный в трудный час в армию и получивший полк.
Федор Андреевич Волков родился в 1898 году в деревне Косколово Петербургской губернии. По национальности – ижорец. В 1916 году добровольцем вступил в Русскую Императорскую армию. Вскоре 148-й Каспийский полк, в который он был зачислен в команду связи, отправили на Румынский фронт. За проявленный героизм солдат Волков был награжден тремя Георгиевскими крестами и произведен в унтер-офицеры. 1917 год принес в армию анархию и разложение. Унтер-офицер Волков отправился на родину. В Ревеле (Таллин) ему предложили вступить в эстонскую армию, которая тогда энергично формировалась новым эстонским правительством. Но он отказался. Весной 1918 года записался в красногвардейский отряд. Участвовал в боях против генерала Юденича. В польском походе его 11-й стрелковый полк дошел до предместий Варшавы. За храбрость и воинское отличие, проявленные во время штурма крепости Брест-Литовск, был награжден орденом Красного Знамени. В Смоленске окончил Высшие объединенные курсы старших строевых начальников Западного фронта. Участвовал в подавлении мятежа в Кронштадте весной 1921 года. В возрасте двадцати трех лет Волков был награжден тремя Георгиевскими крестами и двумя орденами Красного Знамени. Служил в отрядах ЧОНа Петроградского военного округа. В 1923 году перешел на преподавательскую работу в Военно-политическую академию имени Н.Г. Толмачева. В 20-х годах началась дискуссия в войсках о разграничении полномочий командных и политических кадров. Толмачевцы выступили как сторонники укоренившейся в Красной армии комиссарской практики, когда комиссары действовали в войсках самостоятельно, не подчиняясь командирам. В 1928 году Реввоенсовет СССР резко осудил толмачевцев и политработников Белорусского военного округа, не подчинявшихся новым веяниям и приказам центра. Волков получил взыскание по партийной линии и отправлен в город Полтаву с понижением в должности. С мая 1930 по апрель 1932 года Ф.А. Волков командовал стрелковым полком 81-й Калужской стрелковой дивизии. Полк дислоцировался в городе Медыни на Варшавском шоссе. Затем пять лет командовал полком на Дальнем Востоке. В 1936 году получил воинское звание полковник. В 1937 году, когда в Отдельной краснознаменной Дальневосточной армии шла усиленная охота на «врагов народа», выплыла история толмачевцев. Л.3. Мехлис, назначенный в тот год начальником Политуправления РККА, издал директиву об участниках белорусско-толмачевской оппозиции. Тут же были подняты списки слушателей и преподавателей Военно-политической академии имени Н.Г. Толмачева. Согласно постановлению Особого отдела ОКДВА и 5-го отдела УГБУ НКВД по ДВК полковник Волков был привлечен в качестве обвиняемого по статье 58—1 пункт «б» (контрреволюционные действия), 58—7 (противодействие деятельности государственных учреждений и предприятий), 58—9 (разрушение с контрреволюционной целью сооружений или государственного и общественного имущества), 58–11 (организационная деятельность, направленная к подготовке совершения преступления) УК РСФСР. Но полковнику Волкову повезло. После бесконечных изнуряющих допросов, избиений и пыток в следственной камере о нем на какое-то время забыли. В далекой Москве произошли перемены: нарком внутренних дел Н.И. Ежов был арестован как враг народа, на смену ему пришел Л.П. Берия. Берия начал пересматривать дела арестованных и осужденных. Волна оправдательных приговоров захватила и дело полковника Волкова. 11 декабря 1939 года Ф.А. Волков был оправдан, освобожден из-под стражи и… уволен в запас РККА. Перебрался с семьей в Калинин и до начала войны работал в Калининском государственном педагогическом институте, на кафедре военного дела. С первых дней войны полковник запаса Волков начал осаждать военкомат с просьбой вернуть его в ряды действующей армии и направить на фронт по специальности, а если таковой нет, то рядовым бойцом в ополчение. 30 августа 1941 года он был восстановлен в РККА и назначен на должность начальника отделения боевой подготовки 3-й запасной стрелковой дивизии Московского военного округа. Формирование, оснащение и боевая подготовка вновь формируемых дивизий и полков происходили в полевых лагерях в окрестностях Москвы. Один из таких лагерей находился в Люберецком районе Московской области (ныне это 32-й микрорайон Выхино-Жулебино города Москвы). В начале октября, когда немцы прорвались на Десне и