Он позвал троих бойцов. Собрали гранаты. Винтовки поменяли на автоматы. Кутов автомата не взял. Засунул в санитарную сумку несколько гранат и сказал:
– Ну, пошли, что ли? Пока темно.
Группа скрылась в березняке. Началась поземка. Может, потому рассвет и не торопился. Остатки ночи гуще всего держались в лесу и в овражках.
Спустя несколько минут Авдеев увидел, как от опушки отделились сизые тени и, сливаясь с окрестными снегами, заскользили к деревне. Вскоре они исчезли в лощинке, потом опять появились, замелькали среди кустов, но уже совсем близко к домам. Немецкий пулемет, тот, что был установлен правее, в крайнем доме, полыхнул несколькими короткими очередями. Затих. Что это было? Стрельба для острастки? Или немцы обнаружили группу Кутова и расстреляли ее в упор? Оставалось ждать.
Кутов загребал снег голыми руками, но руки не мерзли. Следом и немного правее похрустывал снег под телами других бойцов. До крайней избы, откуда только что стрелял немецкий пулемет, оставалось совсем немного, шагов двадцать.
Пулемет бил из дыры, проделанной в фундаменте дома. Значит, сверху все завалено землей. Расчет сидит на метровой глубине, как в блиндаже, и взять его гранатой невозможно. Кутов видел такие огневые точки немцев в захваченных деревнях. Земля под полом выбрана в человеческий рост и насыпана сверху, до оконных проемов и выше. В фундаменте несколько амбразур. Ни из орудия, ни из миномета такую огневую точку не возьмешь.
Часового возле дома не было. И это их спасло. Они перебрались через изгородь, огородами пробрались к надворным постройкам и замерли. Послышался хруст снега по мерзлым доскам. В дверном проеме появился немец в шинели с винтовкой. Это, по всей вероятности, и был часовой, охранявший вход в блиндаж.
– Погоди-ка, летинар, это уже наше дело, – прошептал Кутову один из бойцов, которых ему в помощь выделил ротный. Кутов знал его – разведчик, сержант из первого взвода.
Разведчик переполз за сарай, исчез за углом. Через минуту там завозились, как будто в углу ловили кого-то, поймали, но не могли придавить как следует и пойманный вот-вот мог вырваться.
– От Ростовского не уйдешь, – прошептал другой боец, успокаивая Кутова.
Затихло. Но уже через мгновение послышался приглушенный кашель.
– Пошли, – скомандовал Кутов.
Это был условный знак. Они протиснулись в узкий проем, облицованный досками. Лаз вел вниз. Гранаты держали в руках наготове.
Вскоре стало светать – в конце зала мерцал желтоватый свет. Видимо, горела керосиновая лампа. Пахло пороховой гарью. Послышались голоса.
– Бросай! – крикнул Кутов и швырнул свою гранату на свет. Туда же полетели еще несколько чугунных ребристых шариков. Загрохотало. Затрещали над головой доски. Посыпалась холодная земля. Свет погас.
Второй пулеметный расчет они встретили наверху. Немцы уходили к лесу, прикрываясь редким огнем из винтовок. За ними организовал погоню первый взвод.
Дело было сделано. Прибежал ротный и обнял Кутова:
– Ну, Иван Савельич! Ну, герой! На взвод тебя, что ль, поставить?
– Зачем на взвод? – насторожился санинструктор.
– Лейтенанта Фролова ранило. Ребята в тыл понесли. В грудь навылет.
Фролов был земляком Кутова, и призывались они в один день.
– Кто ж его перевязывал?
– Да перевязали. Как смогли.
Вот беда, думал Кутов. И зачем он напросился идти в деревню? Фролова бы он сам перевязал хорошо, как следует, и в лазарет бы отправил на подводе, чтобы поскорей до места доставить.
– Сильно ж его?
– Сильно. Не жилец. – И ротный снова похлопал его по плечу. – К медали буду представлять. Всю группу.
Кутов махнул рукой. В глазах стоял лейтенант Фролов. Мальчишка совсем, двадцать лет. С его матерью, Галиной, Кутов вместе ходил в школу, а потом как-то раза два-три даже провожал после танцев до дома…Глава 10 Атака на Малоярославец
«На залитых кровью улицах разгораются жаркие бои
…»
Кому брать Малоярославец? – Фон Клюге перебирается в Юхнов . – Дивизии 43-й армии все упорнее атакуют противника. – Освобождение Белоусова, Угодского Завода и Маклина. – Блокада Малоярославца. – Уличные бои в Малоярославце. – Трофеи и потери. – Полк капитана Гусака. – Изумление генерала Наумова. – Ильинский рубеж противника: в бывших курсантских дотах теперь сидели немецкие пулеметчики и артиллеристы. – Подвижной отряд решает исход боев на Ильинском рубеже. – Путь на Медынь открыт
Еще 26 декабря, когда началось преследование отходящего противника, было неясно, кому предстоит атаковать Малоярославец. Вначале штаб фронта на город нацеливал 49-ю армию. Потом Малоярославец оказался на разгранлинии 49-й и 43-й армий. Но вскоре малоярославецкое направление стало для армии генерала Голубева основным. Зимой 42-го подобная ситуация в полосе Западного фронта возникнет при подходе к Юхнову. Казалось бы, небольшие города, провинциальные райцентры, песчинки на карте Подмосковья… А тогда, зимой 1941/42 года, – мощнейшие укрепрайоны с цепью опорных пунктов, соединенных хорошо продуманной и так же четко работающей системой перекрестного огня.
25 декабря 1941 года штаб командующего 4-й полевой армией фон Клюге из Малоярославца был срочно перемещен в Юхнов. Оба города стоят на Варшавском шоссе. Их отделяют 46 км. Полчаса на машине. Для танков – чуть больше. Сейчас, проежая по Варшавскому шоссе от Малоярославца до Юхнова через Медынь и Мятлево, трудно представить, какая упорнейшая и кровопролитная битва здесь происходила в те дни. Она началась в октябре 41-го и не утихала до весны 42-го, а потом продолжалась до конца лета 43-го, лишь немного сместившись на запад, к Зайцевой горе и Спас-Деменску. На этом сорокакилометровом участке и в его окрестностях сгорали целые дивизии, полки и батальоны. Тысячи, десятки и сотни тысяч судеб столкнулись здесь в кровавой схватке. Десятки языков. В рядах вермахта, как известно, воевали не только немцы и австрийцы. Местные жители и архивные документы свидетельствуют о том, что в дивизиях 4-й полевой армии служили финны, поляки, итальянцы, венгры (самые верные союзники Гитлера), чехи, словаки, французы, испанцы. Все промелькнули перед нами, все побывали тут… В Красной армии, сродненные бедой и общей волей к победе, сражались рядом с русскими, украинцами и белорусами татары, казахи, мордва, башкиры, якуты, латыши, узбеки, азербайджанцы, грузины, армяне, осетины, молдаване, евреи, киргизы. Пройдут годы войны, советские фронты, тесня врага, подойдут к границам СССР и западных стран, начнется освободительный поход, и все эти народы и народности, одетые в красноармейские шинели и телогрейки, будут с гордостью именовать друг друга одним общим словом – славяне. И это славяне будет раздаваться в окопах и атакующих цепях как боевой клич единого народа, монолитной непобедимой армии.
Отступали немцы не так быстро, как наступали. Отдавали захваченную территорию с боями неохотно.
На следующий день генерал Голубев отдал приказ на наступление. Малоярославец назначен конечной целью атаки 93-й сд, 26-й танковой бригады и особого батальона майора Эпельгардта.
В этот же день 93-я сд была выведена из состава 43-й армии и передана соседу справа – 33-й армии.
27 декабря частями 17-й сд атакован Угодский Завод. 30 декабря части 17-й и 53-й стрелковых дивизий ворвались в Угодский Завод. Родина генерала Жукова была очищена от неприятеля.
В этот же день 93-я дивизия при поддержке 26-й танковой бригады на Варшавском шоссе освободили крупный населенный пункт Белоусово.
О том, что происходило в Белоусове на Варшавском шоссе, лучше всех хронистов расскажет наш немецкий коллега Мартин Гарайс:
«Отправленные за Протву для рекогносцировки части истребительно-противотанкового батальона и разведывательный эскадрон Виммера отзываются и по тревоге маршем перебрасываются в Белоусово к 282-му пехотному полку, куда они и входят около полудня. Также части батальона связи привлекаются к исполнению задач пехоты. Враг напирает на Белоусово с использованием лыжных частей и танков по обе стороны от «автострады».
Связь с северным соседом утеряна. 27 декабря у Пантелеевы! атакован 2-й батальон 289-го пехотного полка, он отражает атаку, следующей ночью пробивается через позиции врага, уже стоящие у него в тылу, и выходит на Мишкино. Там он сутки держит оборону фланга дивизии. В течение 27 декабря обер-лейтенант Айгельсбургер с полутора ротами пробивается через занесенный снегом лес к батальону фон Бозе. Затем под напором неприятеля им приходится отступить от Балабанова; ночью они входят в Самсоново на Протве. Численный состав компаний уже не более 20–30 бойцов.
Сильную тревогу дивизионного командования вызывает неопределенность участи 290-го пехотного полка. На протяжении нескольких часов от него не поступает известий.
Остатки 2-го и 3-го батальонов 282-го пехотного полка на рассвете 28 декабря выходят на «автостраду» с заданием к северу от Белоусова снова занять временный оборонительный рубеж. Но там ничего, кроме глубоких сугробов! Тогда они расстилают плащ-палатки, устанавливают на них пулеметы – и позиции готовы.
По широкой дороге все еще беспрестанно тянутся на Малоярославец, в полной неразберихе отступления, повозки, орудия, боевые машины, грузовики и танки трех дивизий: 19-й танковой, 34-й и 98-й пехотных. Теперь уже нет и малейшей возможности отойти, а честнее – «убежать» на юго-запад обходным путем. Единственная дорога проходит через узкое «горлышко» въезда в Малоярославец.
Это хорошо известно и большевику, который, под впечатлением своего успеха на Истье, бросается по нашему следу.
Слабое прикрытие 282-го пехотного полка и истребительно-противотанкового дивизиона у Белоусова заставляет ожидать новых атак с душевным смятением. К полудню появляется враг. День снова солнечный, и скользить по сухому снегу легко. Танки выстраиваются на дороге и оттуда осуществляют огневую поддержку. На белом снегу наши оборонительные позиции быстро обнаружены. Скрывающееся в лесу северное крыло истребителей танков охвачено, и теперь с фронта и фланга ведется атака на позиции 282-го пехотного полка под Белоусовом. Вскоре схватка переходит в ближние бои.