Стрегон, наконец, не удержался на краю черной пропасти, где так долго балансировал, и провалился в спасительную темноту. Но даже там его преследовали бешено горящие глаза, которыми Белка смотрела на свои будущие жертвы.
Глава 18
- Как он? - тихо спросила Гончая, когда Тирриниэль со вздохом отнял горячую ладонь от окровавленной груди Стрегона.
- Плохо. Дважды пробита голова, из ребер целыми осталось только два, несколько осколков задело легкие, печень разорвана, почки отбиты, лодыжки и обе голени сломаны, про пальцы вообще молчу. Кровотечение мне удалось приостановить, но это его не спасет. Он даже "нектар" сейчас не сможет выпить, потому что первая же волна боли убьет его. Не говоря уж о том, что у него просто не осталось сил на регенерацию.
Она медленно кивнула.
- Что еще?
- Разве этого мало? - устало удивился Владыка Л'аэртэ. - Ему жить осталось несколько часов. А помочь я смогу, только если полностью откроюсь. Ланниэль, как твой отвар?
- Почти готов, - напряженно отозвался молодой маг, как раз закончивший колдовать у походного котелка. - Только горячий.
- Воды из ручья плесни, он и остынет, - ровно посоветовала Гончая.
- Тогда эффект будет слабый!
- Стрегону уже все равно. Нам главное, чтобы он выпил, а травы - дело второстепенное. Тиль, придержи его, чтобы не рвался.
- Да куда ему рваться? - вздохнул Тирриниэль. - У него костей-то целых почти не осталось. Не знаю, как вы вообще его сюда дотащили!
Лакр с Тергом пугливо покосились на Гончую.
Они единственные, кто в подробностях видел, что она сотворила с эльфами и агинцами. Сквозь ливень стрел прошла, словно не заметив, разметала их по кустам, развалила на неравные половинки. За несколько минут забрызгала кровью всю поляну, избавив Братьев от необходимости вмешиваться. Всех до единого достала своими неповторимыми клинками, да так быстро, что они просто не успели опомниться! Никто даже рта не раскрыл, как она уже остановилась! А потом только холодно следила за тем, как падают растерянно моргающие люди и Перворожденные, у которых вдруг не стало обеих ног, туловища или головы. После чего на пару минут исчезла в лесу, вылавливая тех, кто все-таки успел проникнуться и попытался сбежать. Столь же безжалостно добила. Разорвала голыми руками жалобно скулящего возле мертвого хозяина пса. Потом вздернула на ноги единственного уцелевшего агинца, которого оставила напоследок. Коротко взглянула в его посеревшее от ужаса лицо, а затем негромко велела:
- Умри.
И Арит умер - тут же, у нее на руках, до последнего мига видя перед собой ее яростно горящие глаза. Умер в муках, сполна испытав ту боль, которую успел причинить Стрегону. А когда в нем больше не осталось жизни, она так же бестрепетно отрубила ему голову и вышвырнула в ближайшую канаву, чтобы и после смерти палачу не было ни упокоения, ни прощения.
Того, что случилось дальше, Лакр уже не видел - покрываясь холодным потом от ужаса, со всех ног бежал обратно, таща на себе вздрагивающее тело погибающего вожака и моля всех своих богов, чтобы успеть донести его до эльфийского целителя. Он плохо помнил, как добрался до Тихого Ущелья, как Белка бесшумно нагнала их у самого обрыва, едва не напугав своим жутким видом до заикания. Как коротким знаком велела перебираться по перекинутой на ту сторону веревке, а сама, без видимых усилий взвалив на плечо тяжелого полуэльфа, внезапно разбежалась и, мощно оттолкнувшись, прыгнула. Но не упала, не разбилась и не споткнулась, приземлившись на твердой почве уже на той стороне. Обманчиво легко перелетев через пропасть, осторожно уложила Стрегона на траву, что-то тихо шепнула в слегка заостренное ухо и бережно погладила запавшую щеку, словно пыталась отдать ему немного своих сил. А едва побратимы ее нагнали, снова поднялась и молча направилась к Месту Мира, которое сумела отыскать только к середине ночи и откуда немедленно направилась обратно, велев остальным готовиться к приему раненого.
Тирриниэль осторожно провел ладонью над головой Стрегона и снова вздохнул.
- Я не смогу его вернуть, Бел.
Она нетерпеливо отмахнулась.
- Я смогу. Прикрой меня только и не дай ему порвать жилы.
- Думаешь, это - хорошая идея?
- Предложи другую! - Белка раздраженно дернула щекой и опустилась возле умирающего полукровки на колени. - Лан, давай быстрее! Картис, держи его за руки! Терг, Лакр - ноги! Ивер, следи за небом: Одер может прийти очень некстати, а у меня не будет возможности отвлекаться на такие мелочи!
- Ты что задумал? - подозрительно обернулся молодой маг.
- Что надо. Ты готов?
- Э-э-э...
- Как только он очнется, дашь ему выпить свою бурду. "Нектар" добавил?
- Да. Целых двадцать капель.
- Хорошо, - Белка на мгновение прикрыла глаза. - Когда скажу, намажешь его так, чтобы закрыть самые большие раны. Особенно грудь, понял? И живот - там, где кровило. Остальное не так важно.
Наемники нерешительно сгрудились вокруг обеспокоенных эльфов. Из разговора поняли мало. Только то, что Стрегон умирает, а Белик собирается ему помочь.
- Бел, что нам делать? - тихо спросил Лакр.
- То, что я сказал. И чтоб помалкивали, пока не разрешу!
Он понятливо кивнул и тут же присел на корточки, осторожно придерживая вожака за ноги, на которых не осталось живого места. Нагота его не смущала - видел побратима еще и не таким. Правда, настолько жутко Стрегон никогда не выглядел, но если шансы для него есть, то он сделает все, что угодно, лишь бы этот белобрысый молчун выкарабкался. Даже за эти самые ноги укусит, если б кто сказал, что оно поможет.
Белка, глубоко вздохнув, сняла перчатки и приложила ладони к лицу полуэльфа, обхватив его, словно хрупкое сокровище, которое ни в коем случае нельзя было потерять. Затем наклонилась к самому уху, осторожно переложила его голову к себе на колени и, мысленно взмолившись Ледяной Богине, очень тихо, почти неслышно запела. Что-то плавное, непостижимое, странно притягательное, но совершенно непонятное.
Лакр возбужденно заерзал, не зная, чего ждать от этого странного существа, чей мягкий голос неожиданно тронул его за душу. Выжидательно уставился на красивое, умиротворенное лицо, ища в нем что-то новое; настойчиво гадал, сомневался, шумно сопел, но спросить все же не посмел - вдруг помешает? А Белка тихо пела для потерявшейся в темноте души, пела и звала обратно, заново собирая ее из многочисленных осколков, терпеливо уводя от края и медленно возвращая в заметавшееся от боли тело.
- Стрегон...
Полуэльф судорожно вздохнул и, услышав свое имя, внезапно рванулся из чужих рук, стремясь на чужой голос, как внезапно обретший надежду смертник. Братья, хоть и изумились проснувшейся в нем силе, поспешно прижали его к земле, не давая сделать глупость. Непонятно, что с ним сотворил Белик, но пускай продолжает, потому что Стрегону от этого явно лучше: он уже не такой бледный, дышит шумно, но ровно, пытается двигать изувеченными пальцами. Кровь из разбитого носа тоже перестала сочиться, а багровые кровоподтеки на боках стали, кажется, даже чуточку бледнее.
- Стрего-он...
Терг вздрогнул от неожиданности, когда полуэльф вдруг выгнулся струной, а затем, опомнившись, с тихим шипением налег на его плечи. Торк! Откуда что взялось?! Только что ж помирал! Трупом висел на плечах!
- Стрегон?
Лакр тихо охнул, когда полуэльф внезапно распахнул глаза и, безошибочно найдя лицо Белки, уперся в них жадным взглядом.
- Живи, - ласково велела она, и он судорожно вздохнул, не смея ни противиться, ни возражать, ни даже лишний раз пошевелиться. Он не видел ничего вокруг. Не замечал радостно переглянувшихся Братьев, помрачневших эльфов, на лицах которых почему-то не появилось облегчения. Ни темного неба. Ни ярких точек далеких звезд. Ни луны, выглянувшей узким месяцев из-за сгустившихся туч. Ничего не видел, кроме огромных сияющих глаз, от которых невозможно было оторваться..
- Живи, - властно повторила Белка, слегка отстраняясь. - Отдай мне свою боль. Ты - мой, Стрегон. И она тоже теперь моя. Отдай. Она тебе не нужна. Отдай. Я заберу ее ненадолго. Отдай!
И полуэльф послушно обмяк, неожиданно осознав, что прежней боли больше нет - вся она отразилась в позеленевших глазах Гончей, а потом спряталась куда-то очень глубоко. Туда, где никому не достать и не увидеть.
Белка, до скрипа сжав челюсти, прикрыла веки и хрипло велела:
- Лан, давай.
Молодой маг проворно поднес кружку к бескровным губам Стрегона.
- Пей.
Стрегон послушно проглотил, неотрывно следя за ее лицом.
- Еще. До конца пей.
И он снова выпил, чувствуя странный покой от одного лишь звучания ее ровного голоса. Какую-то непривычную умиротворенность, ощущение правильность происходящего, от которого никак не мог избавиться. Он бы сделал сейчас все, что потребовал от него Белик: рассмеялся, взбеленился, зарыдал, прыгнул с обрыва... хотя где-то на задворках сознания смутно теплилась мысль, что это странно, что где-то он уже слышал эти слова и наблюдал что-то похожее. Только не с собой. С кем-то другим...
- Бел! - внезапно выдохнул Стрегон, наконец-то, вспомнив про Курша. - Что ты...?!
- Молчи, - сухо приказали ему, и тяжелый взгляд Гончей снова пронзил его душу до самого дна. - Лан, "нектар"! Скорее, пока у него есть силы. Тиль, помоги!
Эльфы проворно вскрыли пузырек с драгоценным составом, в четыре руки обмазали им обезображенное тело Стрегона, то и дело содрогаясь от мысли, что каждое прикосновение причиняет ей дикую боль. Внутренне сжались, боясь услышать ее стон, но так и не дождались: Белка наблюдала за процессом молча и отстраненно, словно это ее никоим образом не касалось. Словно горящее нутро и заживо сгорающая от "нектара" кожа ей больше не принадлежали. Словно ничего вообще не происходило, и ей не требовалась вся накопленная за века выдержка, чтобы не показать того, что творилос