– За глаза, – ответила она, вымученно улыбнувшись.
– В глаза бы я не рискнул, – признался он.
– Я уже не та, что была, Дарси, – заметила она серьезно. – Я сильно изменилась за эти восемь лет.
– Ну и замечательно. Все течет, все изменяется.
С этими словами он прижал к ране ватку, смоченную бетадином. Маккенна прошипела что-то неразборчивое.
– Прости, прости, малышка.
– Ты давай мне еще пофлиртуй.
– Даже не надейся. – Он стер чистой ваткой излишки бетадина. – Ты общаешься с кем-нибудь из нашей команды?
– Нет. К чему эти воспоминания?
– Поэтому ты не отвечала на мои звонки?
– Отчасти поэтому.
– А отчасти?
– По ряду причин.
– Ты все еще злишься, – понял Дарси. – Все еще не можешь простить мне смерть Майкла Кэмерона.
– Да, я не могу себе этого простить.
– И того, что послушалась меня?
– Нет, того, что не вытащила его раньше, чем здание взорвали. – Она вздрогнула. – Могла бы знать маршрут получше и найти другой способ добраться до Майкла.
– Пойми, не было другого способа, Ригсби.
– Был.
– Если бы он существовал, я сделал бы все возможное, чтобы спасти Майкла. – Он накрыл ее ладони своими. – Послушай, солнышко. Я знал это здание как свои пять пальцев. Запасной выход имелся, но его перекрыла рухнувшая стена. Сама понимаешь, я не смог бы сдвинуть ее голыми руками.
Маккенна закрыла глаза, и Дарси испугался, уж не потеряла ли она сознание? Но она усилием воли заставила себя на него посмотреть.
– Это правда?
– Чистая правда.
Она вздохнула и подняла футболку.
– Ну, хорошо, теперь давай лечиться.
Он быстро и ловко перевязал ее раны, убрал бинты в аптечку и открыл пачку ибупрофена.
– Еще воды?
Она покосилась на пустую бутылку:
– Похоже, у меня и впрямь обезвоживание.
– Хорошо, что ты это наконец-то поняла. – Он открыл новую бутылку. Маккенна жадно глотала воду, пока не напилась, а затем проглотила таблетки.
– Сейчас и боль утихнет, – пообещал Дарси, – и лихорадка пройдет.
– Скажи честно, мои дела очень плохи?
– Да все с тобой нормально. – Он улыбнулся. – Молодой, сильный организм. Выкрутишься. К тому же я о тебе забочусь, так что успокойся.
– Ну да, ты великий эскулап. – Она улыбнулась в ответ. – Расскажи мне о своем друге. Зачем он приходил?
– Так, – сказал Дарси, – это моя забота. А тебе стоит как следует выспаться. Хочешь супу?
Она покачала кудрявой головой:
– Хочу спать. Долго-долго, целую неделю.
– Хоть две. – Он не удержался и накрутил себе на палец рыжую кудряшку. Она подняла глаза – темные, как сгущавшиеся за окном сумерки, лишь слегка отливающие зеленым.
– А ты где будешь спать?
Совершенно невинный вопрос. Почему же его тело так реагирует?
– На диване. Если что нужно, зови. Я не очень крепко сплю.
Она взяла его руку. Ее ладони согрелись, и их прикосновение жгло его еще долго.
– Спасибо, Дарси. Я понимаю, насколько тебе тяжело со мной возиться.
– А вот и нет, – запротестовал он. – Я умирал со скуки. Раненый агент ФБР на пороге моего дома – именно то, что мне требовалось. Поэтому тебе спасибо, Ригсби.
Она улыбнулась.
– Всегда к вашим услугам, Дарси.
В шкафу, к своей великой радости, он обнаружил одеяло и подушку. Его нельзя было назвать избалованным человеком, хотя это было бы простительно при его воспитании. Но кое-какие удобства ему тем не менее требовались. Тем более он не знал, как сложатся обстоятельства. Вдруг ему скоро придется обходиться вообще без удобств?
Каин Деннисон, конечно, не представляет серьезной опасности. Квин, каким бы недоверчивым ни был, все же на стороне Дарси. Но существует кто-то еще.
Тот, кто охотился на Маккенну.
И этот человек очень опасен.
Глава 6
Раненый затылок Ника Дарси наконец перестал кровоточить, однако следующий выстрел превратил его лицо и белую рубашку в кровавый кошмар. В комнате, куда его за руку втащила Маккенна, он смотрел перед собой невидящими глазами, будто все еще пытался понять происходящее. Выстрелы не могли заглушить крики и стоны снаружи.
– Дарси, – прошептала она и сама испугалась своего голоса. – Посол…
Его взгляд по-прежнему оставался безучастным.
– Ему ничем не поможешь, – пробормотал он.
Она сжала его руку, стараясь не обращать внимания на то, что он весь перемазан теплой липкой кровью. Главное, они оба живы. Многим не выпало и этой доли. Слишком многим.
– Дарси, мы должны найти выход.
– Выхода нет, – ответил он на автомате.
– Я знаю, есть. Люди говорили о нем. Нужно только поискать.
– В западном крыле здания. – У него наконец получилось сконцентрировать на ней взгляд. – Он перекрыт рухнувшей стеной. Мы не пройдем.
Ее сердце колотилось, как набат.
– Мы не выберемся?
Он крепко сжал ее руку:
– Я такого не говорил. Просто нужно напрячься и подумать. – Он потер рукой висок и вздрогнул, дотронувшись до кровоточащей раны над левым глазом. Этот след ему на память оставила пролетавшая шрапнель. – Правда, сейчас мне что-то не думается.
– Для этого есть я. – Она потянула его из комнаты. – Найдем удобное место, спрячемся и поразмыслим.
Они проследовали из гостиной по узкому коридору в кухню, где встретили троих поваров. Один из них – Джамиль Гурам, гениальный кулинар из Пенджаба, – услышав шаги, бросился навстречу, угрожающе размахивая огромным ножом для разделки мяса. При виде агентов облегченно выдохнул и уронил нож на пол.
– Агент Ригсби, – прошептал он.
– Вас только трое?
– Да. – Его слова было трудно разобрать из-за волнения и акцента. – Террористы где-то рядом, мы слышали выстрелы. Вы вытащите нас отсюда?
Маккенна не могла ничего обещать. Она не знала, суждено ли им вообще выбраться живыми. Но Дарси придвинулся чуть ближе. Жар его тела наполнил ее сердце отчаянной решимостью.
– Мы найдем выход, – пообещала она Джамилю.
И все моментально смешалось в пламени и дыме.
Маккенну разбудил стук собственного сердца. Девушка села на кровати, тяжело дыша от ужаса и боли. Плотно обступала темнота, и она не сразу поняла, что проснулась. Когда глаза привыкли к мраку, она различила очертания привычных предметов – шкафа, двери, окна, сквозь плотные занавески которого уже просачивался бледный утренний свет.
И тут она вспомнила, что находится в хижине Хантера Брэгга. Ей пока не угрожает опасность, хотя это всего лишь временное явление.
В соседней комнате на диване спит Ник Дарси, ее защитник и верный помощник, несмотря на восемь лет весьма напряженных отношений.
Почему она пришла к нему? Только ли потому, что больше некому было довериться? Как ни крути, но именно эта версия послужила объяснением для Дарси. Хотя самой-то себе она могла признаться, как все складывалось на самом деле.
Она боялась умереть. И хотела увидеть его перед смертью. В последний раз.
Совсем не ее типаж. Вот бы удивились подруги, узнав, как сильно ей нравится сдержанный, немногословный Ник Дарси. Она всегда предпочитала других мужчин. Румяных разговорчивых южан, на деле знающих трудности жизни и цену хорошей шутки. Дарси был совсем не похож на них.
В нем ее привлекало другое – высокий интеллект, безукоризненные манеры и загадочный блеск темных глаз. Ей сразу захотелось познакомиться поближе, да и он, казалось, не возражал. Так началась их странная история, если вообще можно назвать историей обмен взглядами, как бы случайными прикосновениями и одним-единственным поцелуем, воспоминания о котором даже сейчас причиняли боль.
Она знала, Дарси вырос в Лондоне, лето привык проводить в Вирджинии, на родине отца. Мать его, англичанка, принадлежала к очень знатному роду. Ее далекую предшественницу рассматривали в качестве невесты короля. Но, как ни удивительно, Дарси описывал мать как женщину весьма далекую от высшего общества, предпочитавшую охоту светским раутам.
– Ее привычки выводили из себя отца, – рассказал однажды Ник за ужином в посольстве. – Потом он понял, где она этого набралась, – в поездках по загородным имениям.
Очевидно, он любил мать и уважал отца. Но каким далеким от них он казался!
– Ты не спишь?
Как приятно было услышать его голос в кромешной темноте! По спине пробежала сладкая дрожь. Она обернулась и увидела в дверном проеме темный силуэт Ника.
– Только что проснулась. – Ее голос был хриплым. Прочистив горло, она спросила, который сейчас час.
– Самое время принять ибупрофен, – ответил он и зажег свет, больно резанувший по глазам.
Маккенна зажмурилась.
– Извини.
Зато при свете она смогла рассмотреть Дарси. Босиком, в поношенных джинсах и растянутой серой футболке, с запутанными, сильно отросшими волосами, сейчас он показался намного прекраснее пылких южан. Но, заговорив, снова вдруг предстал перед ней серьезным и сдержанным агентом. Таким, которого она знала в Таблисе.
– Ты кричала во сне.
Она попыталась припомнить кошмар, но в памяти вспыхивали только обрывки.
– Мне, кажется, снился Таблис, – ответила она наконец. Дарси снова коснулся ее щеки.
– Лихорадка прошла, – отметил он. – Давай измерим температуру.
Когда он расстегивал молнию сумки, она схватила его за руку:
– Я знаю, в Таблисе ты поступил правильно.
– Я не мог позволить тебе погибнуть зря. А Кэмерона было невозможно спасти.
– Я сходила с ума. Столько погибших.
Он гладил ее по щеке, и его пальцы были мокрыми от слез, которых она уже не стыдилась.
– Ты была смелой. И храброй. Я не выдержал бы всего этого, если бы не ты.
– И я тоже, – ответила она.
– Тридцать восемь и восемь, – оповестил он, взглянув на градусник. – Совсем не плохо.
– Я себя чувствую гораздо лучше.
– И это радует. – Он протянул ей две таблетки. – Допивай воду, сейчас принесу еще.
– Ты сам-то выспался? – поинтересовалась она.
– Ну, как бы да.