— Хорошо, моя дорогая, — согласился он. Поразмыслив немного, добавил: — Вы должны понять, все эти доктора упорно настаивают на соблюдении предписанной ими диеты...
Лилиан снова взялась за карандаш. Так они проговорили еще четверть часа. Затем раздался настойчивый стук в дверь. Папа Франциск поднялся с дивана и пересел в свое стоявшее на возвышенности кресло с высокой спинкой, являвшееся одним из эффектных предметов библейского антуража.
В дверном проеме стоял взволнованный кардинал Игнацио Кварце.
Промокнув платком свой большой, орлиный нос, он шумно высморкался.
— Прошу извинить меня за вторжение, святой отец, — сказал он по-итальянски, при этом обращение «святой отец», хотя и произнесенное с долей почтительности, прозвучало весьма иронично, даже богохульственно. — Должен информировать вас, что вы, ваше святейшество, изволили выразить несогласие с моим указанием относительно созыва высшего совета «Банка Христа».
— «Несогласие» звучит слишком резко, — улыбнулся папа. — Я лишь предложил пересмотреть время созыва. Мне представляется непозволительным занимать Сикстинскую капеллу на целых два дня в разгар туристского сезона.
— Если вы соблаговолите выслушать мою точку зрения, то я скажу вам откровенно: Сикстинская капелла действительно самое лучшее и наиболее посещаемое место из всех, которыми мы обладаем, но, прошу учесть, все заслуживающие хоть какого-то внимания собрания всегда проводились именно в ней.
— Однако из-за этого мы каждый год отказываем многим тысячам людей насладиться красотой капеллы. Нет, кардинал, я совсем не уверен в том, что собрание, о котором вы так печетесь, нужно непременно проводить там и именно в назначенное вами время.
— Но мы не в парке развлечений, папа Франциск. — Странные звуки продолжали исторгаться из глотки кардинала, и он торопливо, хотя и не без аристократического изящества высморкался в белейший носовой платок.
— Иногда я просто поражаюсь, — молвил спокойно Джиованни, — сколько мы продаем повсюду разной ерунды. И знаете ли вы, что имеется даже стенд, на котором демонстрируются четки из фальшивых бриллиантов?
— Пожалуйста, ваше святейшество, поймите меня. Банкиры «Банка Христа» рассчитывают на Сикстинскую капеллу. Не забывайте, мы финансируем чрезвычайно важные дела.
— Да, дорогой мой кардинал, я получил ваш меморандум. Кажется, «Накопления во благо Христа» уже дают плоды, но я полагаю, тут играют свою роль и определенные налоговые льготы. — Внимание Джиованни неожиданно переключились на Лилиан. Она вежливо, но решительно закрыла свой блокнот и явно собралась уйти. «Ах, как приятен был разговор с ней! Даже приход Кварце не смог испортить мне настроения. Пусть он подождет!» — подумал папа Франциск и обратился к молодой привлекательной женщине с приятным голосом, — конечно, на английском языке, вряд ли понятном его оппоненту: — Как мы невоспитанны! Простите нас. Этот беспокойный кардинал, размахивающий руками, как пропеллером, опять счел мои доводы недостаточно убедительными.
— Мне же хотелось бы заметить, что его аргументы оставляют желать много лучшего, — произнесла Лилиан с мягкой улыбкой, поднимаясь с дивана и пряча блокнот в сумочку, а затем, глядя в глаза Джиованни, произнесла с чувством: — Возможно, мне не следовало бы говорить об этом, но, поскольку я не католичка, я все же скажу. Вы, ваше высокопреосвященство, один из самых милейших людей, с которыми я когда-либо встречалась в своей жизни. Надеюсь, вас не обидела моя дерзость.
В мозгу Джиованни Бомбалини, папы Франциска, наместника Христа на земле, всколыхнулись воспоминания пятидесятилетней давности. Они были прекрасны. В самом святом смысле, и он чувствовал себя бесконечно счастливым.
— А вы, моя дорогая, будьте искренни и честны, даже если ваше мнение ошибочно в данный момент: это путь к светлому учению Христа.
— Если я стану поступать именно так, то только потому, что слышу эти слова из уст столь уважаемого человека, как вы. Ведь очень немногие люди в нашем мире следуют этому принципу.
— Вы льстите мне. Что же касается таких людей, то пусть пребудет всегда с ними благословение их духовного пастыря.
Лилиан улыбнулась и направилась к двери. В ее проеме по-прежнему стоял кардинал Кварце и, размахивая платком перед разгоряченным лицом, шмыгал носом и шлепал тонкими губами. Прелат отступил в сторону, пропуская Лилиан с таким видом, словно бы ее не заметил. Когда же журналистка на секунду задержалась, проходя мимо него, он непроизвольно взглянул на нее. А она ему озорно подмигнула.
Когда дверь за Лилиан затворилась, папа Франциск отчетливо и твердо, с нотками гнева в голосе, сам того не заметив, произнес по-английски:
— Вы не получите Сикстинскую капеллу, Игнацио! Вместо нее я предлагаю вам использовать вашу же виллу на побережье в Сан-Винценто... Что вы подразумеваете под «обеспечением безопасности»? Уж не плавательный ли бассейн с подогреваемой водой?
Хаукинз зарезервировал для себя два места в салоне первого класса в самолете «Боинг-747» компании «Люфтганза». Он не хотел ни в чем себя стеснять и не собирался даже думать о том, что тем самым лишает возможности лететь другого потенциального пассажира. Чтобы сэкономить время, этот полет он хотел совместить с просмотром папок, для чего и предназначалось соседнее сиденье.
Он специально выбрал ночной рейс в Цюрих. Пассажирами в подавляющем большинстве будут либо дипломаты, либо финансисты или государственные чиновники, обычно летающие такими трансатлантическими рейсами. Ночью они, как правило, спят, а не общаются между собой. Следовательно, практически его ничто не будет отвлекать.
И уже из Цюриха он без промедления свяжется с подобранными им людьми и предложит им достойную их работу.
В портфеле Маккензи находились биографические справки на них. Эти документы, отксерокопированные генералом в архивах «Джи-2», содержались в последних папках, просмотренных им. Воспользовавшись имевшимися в его распоряжении сведениями, он в состоянии теперь сформировать хоть целый полк. Это его личная армия, которую можно будет привлечь к участию в самых необычных маневрах в современной военной истории.
И каждый солдат вернется со службы одним из богатейших людей в своей части света.
Ибо люди соберутся из разных частей света. Ведь непременным условием набора добровольцев станет соблюдение святейшего правила, согласно которому ни один из вербуемых не должен никогда и ничего знать о других, в противном же случае договор подлежит немедленному расторжению. И, несомненно, лучше всего; чтобы все эти люди прибыли из самых различных мест.
Папки в портфеле Хаукинза содержали детальные сведения о наиболее подготовленных двойных и тройных агентах, взятые из банков данных армии США. Материалы каждого досье объединял общий знаменатель:
все эти люди были уже демобилизованы из вооруженных сил.
Организация двойной и тройной агентуры находилась явно в упадке. Специалисты, фигурировавшие в досье, долгое время не имели доходного задания, а для них это, естественно, было проклятием, поскольку означало не только потерю престижа в сообществе международного преступного мира, но и снижение уровня их жизни.
Вряд ли кто-то из этих людей отвергнет перспективу получить 500 тысяч долларов. Впрочем, потенциальные рекруты стоят этих денег: каждый из них является лучшим специалистом в своей области.
Все это логика. Думай, и еще раз думай. Каждая функция выполняется специалистом, каждое движение расписано по секундам.
И еще здесь нужен командир, способный требовать от своих групп точного исполнения своих распоряжений, обучать их действовать с максимальной эффективностью и, не дожидаясь, покуда его контингент окончательно будет снаряжен и укомплектован, приступить к занятиям в обстановке, максимально приближенной к условиям, в которых будет совершена планируемая акция. В сущности, таким командиром должен быть офицер высокого ранга. А им-то, черт побери, и является он, Хаукинз!
Сформировав бригаду, он ознакомит личный состав с основными положениями своей стратегии и позволит офицерам высказать предложения и уточнения к плану: хороший начальник обязан выслушать мнение своих подчиненных, хотя последнее слово всегда остается за ним.
Недели обучения помогут выявить сильные и слабые стороны наемников, и это уже залог устранения недостатков.
Небольшие группы предпочтительнее, но не в ущерб делу; иначе на кой дьявол платить каждому из них по 500 тысяч долларов! И никакого вознаграждения, если кого-то схватят. Правда, в случае пленения офицера или рядового их семьям придется все же выплачивать определенное пособие. Так заведено во всех армиях. Люди более активно ведут себя во время боевых действий, если их головы не заняты мыслями о семье. Подобные выплаты могут рассматриваться как своего рода компенсация за разлуку.
«Шеперд компани лимитед» заранее учредит специальный фонд для окончательных денежных расчетов с участниками операции под кодовым названием «Нулевой объект» после ее успешного завершения.
Черт побери, он не просто, а всем сердцем ратовал за подобную систему материального стимулирования. Если бы кретины из Пентагона доверили ему армию США, они бы не испытывали никаких затруднений с вербовкой волонтеров. Эти пентагоновские ослы скорее всего не понимают, что такое расчетная книжка. Само по себе это чертовски хорошая вещь, если только солдат принимает ее за то, чем она и является, и не ищет в ней политического или какого-либо еще скрытого смысла. Конечно, и в ней могут иметься изъяны, но в целом она наверняка полезна для солдата.
Впрочем, свободного времени размышлять о кретинах из Пентагона у Хаукинза не было. Главное для него сейчас — это его бригада. Особого внимания требовали от него следующие семь пунктов: маскировка, средства уничтожения и разрушения, медикаменты, ориентировка на местности, авиация, пути отхода после завершения операции и электроника.
Следовательно, и соответствующих специалистов потребуется семь. Он уже сократил число рассматриваемых им досье до двенадцати. К Цюриху их должно остаться семь. А. сейчас он внимательнейшим образом еще раз ознакомится с каждым досье. Деловые предложения отобранным людям он отправит из Цюриха. Именно из Цюриха, а не из замка Махенфельд, ибо это название нигде не должно фигурировать.