— Опять станет рыдать как маленькая и говорить: «Зачем мине?» — бурчал Валик.
— А мы её закутаем в шаль, и пусть ворчит! — азартно блестел глазами Петька.
Снег в этом году все как-то не удерживался. Нападает вроде прилично, затем пара дней оттепели, каша под ногами, сырость, нежелание высовывать даже нос из дома, а горах зима…
Перед самым Новым годом, дня за четыре, Маринку по пути с работы остановили два земляка Дильшота-«Пиривет передал для жина».
Нисколько не испугавшись, Маринка спокойно сказала:
— Никому я никакая не жена, будете приставать, напишу заявление, и депортируют вас.
Те что-то заворчали, Маринка, удивляясь самой себе, громко заорала:
— Люди добрые, помогите, грабят!
Середина дня, центральная улица — народу в предновогодней суете много. Тут же мальчики-чурбаны были окружены молодыми ребятами, вышедшими дружной компанией из «Макдональдса», а из торгового комплекса спешили два полицейских.
Маринка пробыла в отделении два часа, прозвонилась Чаплинскому, он появился через час, подписав заявление Маринка ушла, сказав:
— Мне от них нужно только одно — чтобы не подходил ко мне никто с приветами.
Дома потихоньку сказала Коле, он весь день матерился себе под нос. Решили предупредить Валика, парнишка внимательный, пусть поглядывает по сторонам. Петьке такое сказать, это только опять будет дергаться.
Дядь Вова позвонил к вечеру:
— Марин, мальчики оказались понятливые, никому не захотелось из-за какого-то козла быть депортированными, не переживай, не подойдут. Забей сразу вот эти два телефона, в случае даже подозрительной рожи звони, ребята в курсе, отреагируют.
— Спасибо, дядь Володя, извините за мои проблемы!
— Нормально, приезжайте к нам второго-третьего с пацанами. Мы тут горушку раскатали, мои внуки, Костаревы с Арсюшкой, вы, деда прихватывайте — ледяную крепость построим, шашлычков сгондобим.
— Спасибо, скажу своим! — Сама точно не пойдет, а ребятишки с дедом — им в удовольствие будет.
Елку нарядили, искусственную двадцать восьмого числа, Петька посмеялся, вспомнив, как до школы наряжал елку с бабой Галей десятого декабря, деловито считая, что так быстрее дед Мороз придет.
Маринка приготовила всем троим связанные джемперочки, по большому пакету конфет-шоколадок, купили с дедом в складчину ребяткам одинаковые планшеты.
Новый год решили встретить в городе, а с третьего числа ребята с Колей поедут в деревню до окончания каникул.
Баба Шура категорически отказалась приезжать — у неё же хозяйство, а Новый год она с соседками встретит, чуть-чуть. Приедут её дорогие, тогда ещё раз встретят!!
Тридцатого мальчишки вместе с дедом ушли пошляться, Маринка занималась хозяйственными делами. Время проскочило быстро, стемнело, а мужики все не шли. Набрала отца:
— Вы где есть?? Темно уже?
Он как-то торопливо ответил:
— Скоро будем, мы у Костаревых задержались
. -Понятно! — Маринка сделала маску на лицо, но что-то сильно устала, начала задремывать, спохватившись, быстренько смыла её и заснула.
Спалось так славно, слышала сквозь сон, как пришли мужики, что-то шумно обсуждая, но проснуться, хотя она и бормотала ребятам:
— Немного посплю и встану! — не получилось.
Зато проснулась ни свет ни заря, пошла на кухню, потихоньку начала возиться, отварила все овощи на салаты, вытащила размораживаться мясо и рыбу, сделала бисквитное тесто, поставила выпекаться коржи. На запах проснулся только отец.
— Где вы вчера так долго были?
— Да погуляли, потом Марка с Арсюхой встретили, ну и завалились к ним — там, сама знаешь, Лидка быстро не отпустит. Пока посидели, поперетирали с Марком за жизнь, пацаны во что-то там заигрались, не, не в планшете — Арсюха им какие-то китайские позы показывал, вот и явились поздно. Автобус ждали, то-сё, а ты спишь. Будить пробовали, бормочешь чего-то, сказала, отстаньте, вот и спала до утра. Мясо как отойдет, я им займусь, ты это, не грусти — Новый год же, всю хрень в этом оставим!
День прошел в суете, к вечеру мужики заставили Маринку пойти отдохнуть, мальчишки взялись вырезать фигурки из фруктов, приглушили орущий во всю мочь телевизор, а Маринка, прикрыв глаза, с такой острой тоской вспомнила, как они встречали этот год… Так ясно встала перед глазами с любовью наряженная необычными игрушками елочка, что она едва не застонала, осознав — именно эти двое, Демид и Мик ей так, оказывается, нужны.
— Но выбрала жизнь здесь, дома, что уж скулить?? Хотя, нигде тебе, идиотке не место. Там, у Демида-тоска по сыну, по цивилизации была, здесь, наоборот, и впрямь — ущербная какая-то!!
В комнату зашел кто-то из сынов, скорее всего Валик.
— Вот ведь, мамшка его… пацан же чудесный, понимающий, первый помощник во всем, а как к теплу тянется??
— Валик, что?
— Мам, уже одиннадцатый час пошел.
— Встаю, сын, встаю. — Мама Марина, я вот все спросить хочу, ты только не обижайся… Дед Коля, он сразу меня внуком считать стал, а ты меня… просто так… сыном называешь, ну, вроде как, мы с Петькой братья — так и надо?
— Иди сюда! — Маринка притянула своего нечаянного второго сына, крепко обняла. — Валик, я неважная мать, много чего накосячила, много о чем ой, как жалею, что сделала! Не ласковая, вот из депрессняка никак не выползу, но вы с Петькой… ты у меня-за старшего сына, однозначно, я, если ты ещё не заметил, всегда с тобой первым советуюсь. И, прости меня, я сейчас немного тебя зацеплю, но мать твою… башку назад ей завернуть хочется, как и мне тоже.
— Не, мама Марин, моя, она, — он помолчал, — ну, я обузой ей всегда был, нежеланной.
— Ты — и обуза? — Маринка чмокнула его в макушку. — Ты, как дед постоянно говорит — надёжа наша. И, Валик, я даже жалею, что ты так долго где-то не с нами жил.
Ребенок теснее прижался к ней:
— А я, знаешь, как боялся тебя вначале? Думал, ты скажешь — вали в детдом, у меня свой сынок имеется!
— Ага, как же, я только прилетела, едва выехали из аэропорта, дед твой тут же сказал — «Валик мой внук, и ты не смеешь его обидеть!!» А я и не собиралась, особенно, когда увидела, как Петька от меня шарахается, а ты наоборот. Не бойся, Валик, ты для меня сын старший — навсегда.
— Ох! — ребенок счастливо вздохнул. — Я тебя тогда просто мама стану звать, как Петька.
Петька как услышал, открыл дверь:
— Вы скоро там нашепчетесь?
— Иди сюда на минуточку, — позвала Маринка.
Петька подсел с другой стороны:
— Раз уж у нас с Валиком случился откровенный разговор, то и ты должен знать тоже. Петь, Валик — он для меня как старший сынок, а ты младшенький!
— Ты на самом деле так будешь всегда говорить? — недоверчиво спросил Петька.
— Почему говорить, считать так и любить вас обоих — я без вас теперь совсем пропаду!
— Мы вот задумали с Валиком… Мам, ты узнай, можно ли так?? — зашептал сын. — Вот смотри, Валику в этом году уже паспорт получать, он так хочет вместо Захарова стать Носовым и Николаевичем, по деду. Вот бы получилось, для деда нашего сюрприз!! Мам, он совсем другой теперь, дед Коля. Я, когда сюда шли, так боялся, что он станет опять, ну, пьяницей, а он такой больной, худой, старенький стал и сильно нас любит!!
— Вы там, чё, примерзли все? — заглядывая, недовольно забурчал дед. — Обнимашки устроили, а я чё, вам чужой? — с явной ревностью спросил Коля.
— Не, дед, ты у нас самый мировой! Мы тебя сильно любим, одевайся, мам!
Маринка накинула симпатичную, выбранную мальчишками блузку, одела брючки, причесалась и, выйдя, попала под внимательные взгляды трех пар глаз.
— Ой, это что, красиво как? — перевела Маринка их внимание на стол.
— Это мы в инете нашли, как необычно фрукты нарезать.
— Сказочно просто! — восхитилась Маринка. — Умнички вы мои!
Стол уже был накрыт, для мужиков охлаждалось детское безалкогольное шампанское, Коля беззлобно ворчал:
— Дожил, Николай Иванович — детское шампанское пить будешь, ещё бы бутылочку с соской!
— Дед?? — встревожился Петька. — Ты??
— Да не боись, это я по-стариковски ворчу! Не, я вас на выпивку не поменяю. О, Шурка звонит!
Поздравили свою бабулю, твердо обещая приехать завтра к вечеру.
— Не, мам, дед, мы к Костаревым потом поедем, а бабуля, она там одна, мы к ней хотим!
— Ну вот завтра и рванем на последнем автобусе.
А минут без десяти-пятнадцати в квартиру позвонили, открыл Валик и завопил:
— Дед Мороз? Ты к нам? Но мы же уже не мелкие??
Дед Мороз чего-то там прогудел, зашел, поздоровался со всеми, поздравил с наступающим и как-то огорченно вздохнул:
— Новый год придется на улице встречать, ещё столько подарков не разнес!
— Нет, дед Мороз, посидишь немного с нами, а потом уже и пойдешь! — решительно взяла его за рукав Маринка.
— Так, ребятишки — вот вам подарки! — дед Мороз достал из мешка большие коробки, а потом как-то лукаво взглянув на Маринку — ватная борода и густые брови не позволяли даже цвет его глаз увидеть, добавил:
— А для вашей мамы у меня тоже подарочек имеется, специальный!!
Подошел к входной двери, чуть приоткрыл её, и к Маринке стрелой метнулось что-то рыже-коричневое, налетело на неё уронило, поскуливая и повизгивая, стало вылизывать лицо.
— Микушка? — ахнула Маринка и изо всех сил обняла своего нечаянного, такого любимого пса. Она заливалась слезами, нацеловывая его, пес взвизгивал, слизывал её слезы, а дед Мороз сняв бороду, усмехнулся:
— А меня вот так не обнимут наверное??
— Демид? Демид?! Боже мой?? Это, правда, ты??
— Мама, три минуты осталось, вон, уже Президент говорит!
— Да, да, — торопливо ответила Маринка, не сводя сияющих глаз со своих подарков — Демида и Мика, вытерев лицо, ухватила бокал с шампанским — откуда только и взялось нормальное, она не видела, да и мало чего сейчас замечала. Её такие родные, самые лучшие Демид и Мик — вот они!!
Глядя на счастливую Маринку, радовались и мальчишки, а Коля приглядывался. Они же не говорили Маринке, что вчера, то есть уже позавчера — полдня проторчали в аэропорту, встречали Демида с Миком. Как они все трое волновались, хотя и знали, что Демид выйдет не скоро — Мика-то в салон самолета нельзя было, летел в спецотсеке, пока его заберешь, пока вещи выгрузят. Да и кто знает, как перенёс пес такое путешествие. Когда Мика вывели, Демид только и сказал: