ли отбросить конспирологические теории о берущей свое начало из Древнего Египта концепции порабощения человечества, складывалось впечатление, что все остальное вполне объясняет действия лондонской тусовки. Если же эту конспирологическую составляющую не отбрасывать, происходящее вообще выглядело страшноватым.
Опять же, Орлов откуда-то узнал о самом факте лондонской конференции, значит, как минимум какой-то информацией он все же располагает. Однако не вполне ясно, что из сказанного им правда, а что нет. Как бы то ни было, Максим пришел к однозначному выводу, что недооценивать Орлова и игнорировать его слова вовсе не стоит.
Вместе с тем стоял извечный вопрос. Что делать? И делать ли вообще что-то или лучше вообще собрать, пока есть возможность, вещички, свалить куда подальше, залечь на дно и не высовываться до конца жизни? Конец, правда, при таком варианте, мог настать очень скоро, чего Максим, конечно же, не мог не понимать.
Ему всегда было отвратительно чувствовать себя маленьким человеком. Поганое ощущение, ничего не скажешь. Быть человеком, на которого вовсю давят другие люди и обстоятельства, и которому остается только одно – терпеть. Такие люди живут, год за годом терпя невзгоды, становясь озлобленными на всех и вся. И вот, когда их жизнь подходит к концу, задаются вопросами. Чего я добился? Зачем все это? Неужели, нельзя было жить по-другому?
Маленькие люди не находят утешительных ответов на эти вопросы. Не находят смысла. Не находят себя. По большому счету, полагал Максим, они даже не живут в полном смысле этого слова, а просто поддерживают существование своей жалкой физической оболочки, не способной принести что-либо стоящее в этот мир.
И вот сейчас, будучи богатейшим человеком в стране, Макс чувствовал себя именно маленьким человеком. Осознавал, что заигрался с силами, которые изначительно масштабнее его самого. Играть с которыми в принципе нельзя.
С одной стороны – мировая элита, которая, возможно, действительно закулисно управляет странами и народами на протяжении тысячелетий. Даже если это не так, то уж Максима-то эти люди точно держат в ежовых рукавицах. С другой – не менее таинственная группа сектантов, стремящаяся этой элите противодействовать, и, похоже, активно на это противодействие работающая. И посередине – он, богатый человек, который и шага не может ступить без контроля со стороны своих хозяев и вместе с тем страстно желает от этого контроля освободиться, отнюдь не доверяя при этом таинственным противникам мировой закулисы. Да, толку от богатства немного, если он совсем себе не принадлежит.
Ситуация отнюдь не веселая. Возможные перспективы вызывали у Максима страх. Однако, кроме этого страха было еще что-то. Очень сильное чувство. Негативное. Чувство, зарождающееся в груди и словно сжигающее Макса изнутри, причиняющее боль его душе. Гнев? Да, пожалуй, именно гнев. Это чувство было сильнее страха. Что вызывало этот гнев? Все. Сама ситуация беспомощности, наличие вредителей-контролеров, следящих за каждым шагом, подозрительный тип, появившийся непонятно откуда и устроивший проповедь. Подумать только, пророк нашелся!
Какой еще отклик в сердце Максима могло вызвать сложившееся положение дел? Возможно, все могло быть по-другому. Однако было то, что было. Макс чувствовал то, что чувствовал. Во всяком случае, гнев оказался значительно сильнее страха. Страх мешал принять решение. Гнев помог.
Однако в этом ли все дело? Только ли гнев руководил им и стал тем решающим фактором, который определил дальнейшие действия Максима? Тогда он, наверное, ответил бы на этот вопрос положительно. Однако впоследствии, вспоминая свое состояние, он осознал, что не мог при принятии решения руководствоваться лишь низменными эмоциями. Было что-то еще, сокрытое глубже. Нечто, тогда неосознанное, однако заставившее его решиться. Некая сила, способная оказать влияние на человеческую судьбу. Быть может, единственная сила, способная изменить ее.
То могла быть только любовь. Не конкретная, привязанная к какому-либо человеку. Нет, любовь более глубокая. К Богу, к жизни, к миру, к людям, к самому себе. К существованию. К истине. К развитию. Впоследствии, уже подойдя к финалу своей истории, Максим в итоге понял, что именно это чувство заставляло его на протяжении всего пути двигаться вперед. Именно оно зародило в нем жажду истины, стремление к саморазвитию.
Как бы это парадоксально ни звучало, оно же зародило в нем жажду власти. Ведь зачем Максиму, в конечном счете, нужна была власть? Ответ на самом деле был прост. Вовсе не для того, чтобы управлять другими. Лишь для того, чтобы управлять, насколько это возможно, своей собственной судьбой. Для того, чтобы можно было не просто жить в соответствии со своими взглядами на мир, но и воплощать эти взгляды в конкретных действиях, не опасаясь при этом противодействия других – тех, кто был выше и мог помешать.
Именно любовь является первоосновой, движущей силой. Она порождает мечту, мечта заставляет ставить цели и лишь за этими целями идут действия, направленные на их достижение. Так, во всяком случае, устроена настоящая жизнь.
Да, это не ошибочная формулировка. Именно настоящая жизнь, которую познают, к сожалению, далеко не все. Лишь те, кто, будучи способными отстраниться от мира материального (или чувственного), приближаются к сути мира божественного (или умопостигаемого). Те, кто, познав настоящее чувство, идущее свыше, освобождаются от страстей и идут навстречу истинной жизни, исполненной настоящего величия, первородной красоты, не имеющей аналогов в мире материи.
Остальные, к сожалению, остаются в плену своих страстей и порождаемых ими иллюзий. Они – настоящие рабы, хотя многие из них и мнят себя господами. Рабы своих неуемных желаний, предметов материального мира – того, что сближает их с низшей, а отнюдь не с высшей формой существования. Они сами обречены на зависимость, но вдобавок к этому порождают зависимость других от себя. Культивируют порочный общественный строй, который, на самом деле, противоречит высшему порядку, а потому должен рано или поздно быть уничтожен. Можно сколько угодно оттягивать этот момент, но то, чему следует произойти, произойдет.
Максим осознал это лишь потом. Тогда же, полагая, что руководит им заурядный гнев, преобладающий над страхом, он принял решение. Быть может, оно было неправильным. Возможно, наоборот – единственно верным. В любом случае, оно было принято.
Что это было за решение? То, что еще несколько минут назад казалось Максиму сложным, теперь было невероятно простым. Он решился во что бы то ни стало выбраться из-под гнета своих хозяев. Даже, если для этого потребуется довериться их мутным противникам. Даже, если это впоследствии будет стоить ему жизни. Любой ценой.
Глава 9. Что дальше?
Принятие решения еще не означало победу, если она вообще была возможна. То был лишь общий замысел. Принятое решение каким-то образом нужно было воплотить в действительность. Поэтому у Максима и возник вопрос: «Что дальше?»
На него предстояло ответить.
Что нужно сделать, чтобы нанести ощутимый удар по голдмановскому сброду? Удар, после которого они не смогут как прежде продолжать свою деятельность – какой он? Чего боятся эти люди, из тени направляющие и контролирующие все общественные процессы?
Ответ пришел сам собой. Они боятся выйти на свет. Боятся истины. Как иронично, что Максим как раз всегда стремился к ее постижению. Макс, придя к такой мысли, нашел для себя и толкование своего недавнего кошмара. Там ведь он, помнится, указал толпе на оковы, которых те не замечали. Другими словами, вывел секрет на свет, дал людям истину. Даже этот бредовый посталкогольный сон теперь обрел для Макса смысл. Как будто сама судьба изначально запланировала для него этот путь противодействия, а выбор, сделанный им недавно, окончательно поставил его на этот путь.
И все же, как вывести этих людей на свет? Они далеко не идиоты, скрываются давно, отлично умеют манипулировать общественным сознанием. Очевидно, нужны были весомые доказательства их вины, подумал Максим. Вставал вопрос, как же их достать?
Хотя, минуточку. Все может быть намного проще. Так ли уж нужны эти доказательства? Быть может, не менее эффективным вариантом будет подбросить в общественное сознание всего лишь идею? О том, что люди не свободны. О том, что есть кто-то, кто эксплуатирует народы и при этом паразитирует на их труде. Такое уже бывало. Многие под этим предлогом пытались воздействовать на людей. Коммунисты, например, говорили об эксплуатации несчастного пролетариата. Да, плохой пример, подумал Максим. Коммунисты провалились.
А что, если к этой идее добавить еще одну? О том, что существующий порядок на самом деле можно изменить. Не просто дать людям веру в утопию вроде коммунизма, а сделать нечто иное. Внедрить в сознание идею того, что перемены реально возможны. Да, это может сработать. Идеи не умирают. Если такую удастся подбросить в общественное сознание, она может рано или поздно детонировать, а это уже не плохо. Максим, конечно, не надеялся одномоментно покончить с мировыми хозяевами. Однако он мог бы создать условия, при которых вероятность их падения значительно увеличится.
Итак, нужно дать обществу идею. Для этого, конечно, потребуется афишировать наличие закулисной игры, вывести игроков из тени. Необходима широкая огласка. Интернет, СМИ – придется привлечь все имеющиеся ресурсы. С учетом того, против каких сил придется играть, потребуется работать на пределе возможностей.
Однако достаточно ли только идеи? Нет, все сложнее. Нужен какой-то прецедент. Инфоповод. Некое событие, которое заставит всерьез воспринять угрозу, исходящую от мировой закулисы.
Быть может, что-то относительно произошедшей пандемии? Нет, в распоряжении у Максима слишком мало доказательств. Только домыслы и слова, ничего кроме этого. Нужно что-то более весомое. Необходимо найти в действиях лондонской тусовки то, что может их опорочить. Нечто, к чему у Максима есть или мог бы появиться доступ. Если же не удастся найти, придется этот инфоповод создать самому. Итак, что же это может быть?