– Да, конечно, – отозвался Максим. – Я непременно буду.
Они попрощались, на чем разговор и завершился.
Максим пытался осмыслить суть диалога.
Никаких угроз и требований не поступило. Неожиданно. Неужели, ему и в самом деле поверили? Сомнительно. Не идиоты же эти люди, в самом деле. Его позвали на встречу в Лондон. Зачем? Действительно дать новые инструкции или потому, что там проще будет организовать «несчастный случай», который с ним произойдет? Причем лететь нужно не прямо сейчас, а на следующей неделе. Почему? Чтобы усыпить его бдительность, делая вид, что это обычный деловой визит? Или это и есть обычный деловой визит?
Как всегда, вопросов больше, чем ответов. С этими людьми по-другому просто не бывает. Тайна и неопределенность – вот их щит. А что за этим щитом? Может статься, вовсе ничего там нет. Ничего хорошего уж точно.
Максим, конечно, никуда лететь не собирался. Выиграл еще неделю времени – и ладно. Слишком многое стояло на кону. Да и не будет же он, в самом деле, облегчать работу своим противникам. Захотят достать его – пусть сначала подберутся ближе. Сам он к ним ни ногой. Если же они действительно просто хотят дать ему новые инструкции – да и черт с ними. Рано или поздно верховники все равно догадаются, что никто их выполнять всерьез не собирается.
Пока же можно будет сосредоточиться на делах. Времени-то оставалось в обрез.
К счастью, задуманное подходило к последнему этапу реализации. Секретный отдел «Максимус текнолоджис» завершал работу, система находилась на стадии тестирования. Люди из «Либерти» тоже были почти готовы. Максим им, конечно, не доверял, но доверять в его ситуации было особо некому – приходилось работать с тем, что есть. Информационный холдинг был, насколько это возможно, вычищен от деструктивных элементов и был готов к запуску пропагандистской машины.
Как только будет ясно, что технически возможно организовать слив, Максим нанесет удар. А там уже будет действовать по обстоятельствам.
Конечно, все в любой момент могло пойти не так, как хотелось бы. Теоретически еще, правда, не поздно было сдаться – можно было все отменить, полететь в Лондон и как следует вылизать элитные жопы. На это, однако, Максим пойти уже не мог. Не хотел. Лучше уж, считал он, пройти свой путь до конца. Должна же быть какая-то последовательность в человеческих поступках. У всего есть начало и конец. И вот сейчас, пройдя значительную часть пути, он понимал, что идет к концу. Подобравшись к финишной прямой, Макс просто не мог себе позволить повернуть назад. Оставалось только одно – уверенно идти вперед.
Неделя прошла быстро. Максим, как и планировалось, в Лоднон не полетел. Звонков от Голдмана больше не поступало. Похоже было на то, что заправилы догадались, в чем дело. Максима сейчас, наверное, уже списали со счетов. Пока он готовил свой удар, одновременно ждал удара со стороны противника.
И этот удар, разумеется, последовал. Не сильный, больше походил на разведку, проверку обороноспособности. Даже не волне понятно было, действительно ли это происки мировой элиты, или просто имело место случайное стечение обстоятельств. Максим, впрочем, на данный счет не сомневался. Обставлять свои делишки так, будто сами не имеют к ним никакого отношения – это вполне в духе лондонской тусовки. Говорило в пользу этого сценария и молчание Голдмана.
Что же произошло? В принципе, ничего такого, о чем Максим не мог бы догадаться заранее. Многие крупные клиенты почему-то начали отказываться от услуг «Максимус текнолоджис». Как-то вдруг неожиданно, ни с того ни с сего. Бизнес начал терпеть убытки.
Ход элиты вполне понятен, если понималка работает. Ударил по нам – получи удар по своему бизнесу. К такому развитию событий Максим, в общем, был готов. Ресурсов, чтобы какое-то время сдерживать натиск негативных действий от бывших клиентов, хватит. Конечно, речь идет именно лишь о временном сдерживании. Если так пойдет дальше, бизнесу рано или поздно придет конец. Макс это понимал. Впрочем, очевидно, что это понимали и его противники.
Однако был интересный вопрос. Понимала ли элита, что он готов пустить весь свой бизнес ко дну ради достижения цели? Ответа на этот вопрос у Максима не было. Однозначно сказать, какой именно из возможных шагов предпримет дальше элитарная тусовка, он не мог. Макс видел разные варианты развития событий и готовился к худшему.
Шаг, впрочем, тоже оказался предсказуемым. Именно тот, которого Максим больше всего опасался. Противники решили ударить по его репутации. Дискредитировать его. В СМИ, за исключением, конечно, подконтрольных ему, началось очернение его бизнеса. В общественное сознание настойчиво внедрялась мысль, что Максим Николаевич Смирнов – недобросовестный предприниматель. Утверждалось, что от работы с ним отказываются потому, что он не выполняет свои обязательства, и что лучше бы порядочным людям с ним никаких дел не иметь.
Тут уже однозначно ясно было, откуда у всех этих разговоров ноги растут. Само собой, Лайтборн постарался – медиасфера ведь контролируется им. Без его ведома такая масштабная кампания против столь авторитетного человека вроде Максима не могла бы просто так начаться.
Примечательно при этом, что единственный факт, которым манипулировали враждебно настроенные СМИ – это массовый отказ от работы с «Максимус текнолоджис». В медиасфере вовсю прогнозироваось его банкротство. Интересно также, что никакие вопросы, связанные с деятельностью Максима по заказу глобальной элиты, вообще не упоминались. Ни слова о том, что этот же холдинг, который так стараются потопить, вообше-то обслуживает банки персональных данных и по сути, располагая огромными массивами информации, вмешивается в частную жизнь граждан. А это ведь куда более серьезное деяние, чем то, которое ему инкриминируют.
Максим, конечно же, не стал стоять в стороне. Пришлось давать бой. Через свой медиахолдинг он начал обороняться. Действовал, впрочем, осторожно, вполсилы. Нельзя было раньше времени давать понять элите, ради чего все это задумано. Поэтому тема персональных данных на этом этапе вообще не поднималась.
С подачи Макса через подконтрольные ему участки медиасферы было выпущено журналистское расследование происходящей дискредитации его бизнеса. По существу, основной целью расследования было обозначить точку зрения о том, что имеющее место очернение – спланированная акция. Кроме того, расследованием был поставлен традиционный вопрос: «Кому это выгодно?»
Конечно, этого ответного удара было недостаточно, чтобы отбиться в полной мере. Однако такой задачи Максим перед собой и не ставил. Теперь он более или менее ясно видел вектор развития направленной против него деятельности. Макс понимал, что физически утранять его пока не будут – во всяком случае, до тех пор, пока шумиха вокруг его имени не уляжется. Кроме того, заявив о том, что происходящее – явная заказуха, Максим обезопасил себя на какое-то время. Элита не будет сейчас убирать его, чтобы не подтвердить тем самым истинность его утверждений.
Нет, они поступят по-другому. Более тонко. Именно так, как любят. Его подвергнут остракизму[11] двадцать первого века. Дискредитируют. Очернят его имя. Сделают нерукопожатным. Все это – с помощью массмедиа и интернета. Жестокий путь. Может, даже более жестокий, чем убийство. Правда, этот путь нельзя назвать непредсказуемым. Максим его предвидел.
Беда дискредитации в том, что ее нужно постоянно поддерживать в общественном сознании. Иначе народная память о каком-либо негативном событии стирается. Во всяком случае, забываются связанные с ним эмоции. Забвение – такова оборотная сторона памяти, обусловленная человеческой природой. Кроме того, очернение идет успешно в случае, если в общественном сознании нет альтернативной точки зрения. Поэтому Максим и поспешил это другое видение проблемы обозначить и выставить себя слабой, защищающейся стороной.
Само собой, у него не хватит ресурсов на долгое сопротивление. Рано или поздно он эту информационную войну проиграет – при условии, конечно, что не сможет реализовать свой план. Если же сможет, возможен иной исход.
Максим отчетливо понимал, что, не устранив его сразу и решив организовать по нему эту информационную атаку, элита совершила ошибку. Ему дали именно то, что было так необходимо, – время. Такой вот странный поворот противодействия. Похоже, люди, считающие себя выше остальных, на самом деле вовсе не всезнающи, вопреки наличию той завесы тайны и оболочки показной мудрости, в которую они себя облекают. В этот раз они точно совершили ошибку.
Оставалось только использовать появившуюся возможность. Именно этим Максим и намеревался заняться. Главное – не налажать на последнем этапе, что было бы очень неприятно в сложившейся ситуации.
Существуют обстоятельства, в которых нельзя совершать ошибок. Да, зачастую их можно исправить. Однако, такая роскошь доступна не всегда. Как бы массовая культура не внушала нам, что есть второй шанс, это правило не во всех случаях работает.
Что, если последствия ошибки слишком велики? Если эти последствия ошибающегося затрагивают не только его лично, но и других людей? А что, если множество других людей? Об этом нужно бы подумать, перед тем как принимать решение, которое может оказаться ошибочным.
Глава 6. Дискуссия
Что же в это время происходило по другую сторону баррикад? Все, как и в прошлый раз. Встреча происходила у Генри дома. Вот только настроение у Марка в этот раз было хуже. Теперь он был не подавлен, а зол, что не сулило ничего хорошего.
– Ты сам все слышал, – сказал Генри после телефонного разговора.
– Я предупреждал, – заявил Лайтборн. – Нельзя было и глаз спускать с этого выскочки. Теперь вот, посмотри, что он творит. Этот гандон ставит под угрозу наши планы. Собрался нас кинуть, это же очевидно.
– Не сказал бы, что так уж очевидно, – возразил ему Генри. – Я, по правде говоря, не понимаю, врет он нам или нет. Определенный смыл в его словах есть. Этот холдинг требовал оптимизации. Быть может, все совсем не так плохо, как тебе кажется.