– Гомонюк! – окликаю я ближайшего бойца. – Двигаем! Дальше передай.
И снова хлюпает под носом болотная жижа. Неудобно по этим лужам передвигаться, но мы тут шастаем уже не в первый раз, знаем, как и куда переползать. Не сразу нашли этот маршрут, но бережем его как зеницу ока.
Вот и земля, в смысле – сухая, под локтями, вот и кусты долгожданные!
А над болотом снова зависают ракеты – похоже, саперов отрезали…
И что теперь делать?
Мы прошли. Можем работать, нас теперь в лесу отыскать не шибко-то и легко. Оторвемся, места более-менее знакомые.
Но как быть с основным заданием?
Саперов не пропустят, это уже понятно. Не стреляют пока немцы, не совсем, видать, уверены в том, что видели кого-то. Лежат саперы, головы в траву запрятав, не двигаются. Вот и немцы чего-то ждут, огня не открывая. Но долго это не будет длиться. Рано или поздно – но ударят пулеметы. Или минометчики подбросят туда свои «гостинцы», у них это место пристреляно. А может – и то и другое разом. Очень даже запросто, фрицы в таких ситуациях не мелочатся, лупят из всего, что есть.
Взойдет солнце, немцы осмотрят болото. Найдут саперов, осмотрят их груз – взрывчатка! Много. Готовые заряды (сам видел, как их ребята вязали), детонирующий шнур, подрывные машинки – все есть! Вывод?
Простой, как грабли – русские шли на крупную диверсию.
Не одни шли, кто-то их сопровождал. В том, что и наши следы найдут, я и не сомневаюсь – отыщут. И двинут уже и по ним тоже. Разумеется, мы можем в сторону свернуть, это запросто. Уведем погоню куда-нибудь в чащобу.
Итог?
Сорвем ли мы выполнение задания или нет – Бог весть… Но поднагадим ребятам качественно! Минус взвод да минус саперы – нехило так выходит.
Да и дураков среди немцев немного, прикинут они, где такую диверсию надобно провести, чтобы туда еще и саперов тащить. Не так уж и до фига здесь таких объектов. Прямо на склад они, может, и не подумают – но охрану усилят и там. На всякий, так сказать, случай.
И будут правы!
И что теперь делать?
Думай, старшина, времени в обрез!
– Харченко, Самойлов – со мной! Никонов – за старшего! Не вернусь – задание знаешь! Полтора часа ждешь, если нас нет, уводи взвод!
– Понял, старшой!
Ну вот, теперь и посмотрим, кто у нас тут самый хитрый?
Под ногами чуть слышно хрустнули ветки, и я резко сбавил темп, осторожнее нужно быть. Здесь все же немецкий тыл…
Забирая чуть вбок, я ориентировался на мертвящий отблеск осветительных ракет, которые регулярно продолжал подвешивать над болотом немец (у него там что, целый грузовик запасен?). Пулеметы пока молчат, стало быть, фрицы еще не усмотрели для себя чего-то опасного. И это неплохо. Ибо, начнись стрельба, вытащить из-под огня саперов будет крайне затруднительно. А пока… пока оставался шанс. Не слишком большой, но выбирать мне не приходилось.
Тропка!
То, что и искал…
Обернувшись назад, делаю знак своим сопровождающим. С этого места – максимальная осторожность.
– Идти тихо! И позади меня метров на десять!
Тропка – это хорошо. По ней часто топают ноги, обутые в немецкие сапоги, – этим путем пробираются на позиции пулеметчики. Сплошной линии обороны здесь нет, только отдельные опорные пункты, имеющие между собой огневую и визуальную связь. Оттого и ползаем именно в этих местах, есть шанс пройти незамеченными. Увы – не в данном случае.
Поворот… еще один.
Чу!
Кто-то спешит навстречу, торопится.
А кто тут может спешить?
Немец, кто ж еще…
Вот он совсем близко…
– Parole?
Вполне реальный вопрос. Солдат бежит в тыл, и тут его окликают. А кто может здесь такие вопросы задавать? Да свой же камрад, больше некому. Русский диверсант нападет молча, стараясь сохранить элемент внезапности до последнего.
Вот и не удивился фриц, понятно ему все.
– Hamburg!
Теперь – отзыв.
А вот тут, друг ты мой ситный, ожидает тебя обидный облом! Ибо чего-чего, а отзыва я не знаю. И вопрос тебе задавал исключительно для того, чтобы выяснить хотя бы первую часть пароля.
Спасибо тебе, неведомый камрад, с этой задачей ты вполне справился. И более мне не нужен. В смысле – совсем.
Шаг вперед – и вылетает снизу окованный приклад СВТ.
Хрясь!
Такой штуковиной совершенно не обязательно именно по голове стучать. В грудь – оно тоже вполне ничего выходит. Во всяком случае, дыхалку перебивает начисто, не то что крикнуть – просипеть и то не всегда получается. Так что не позовет фриц на помощь, попросту не сможет. Ну и я, разумеется, тоже тут рассусоливать не собираюсь… давая немцу шанс прийти в себя.
И дальше по тропочке топаем, отправив тело незадачливого солдата подальше в кустики. Утром найдут… может быть.
Хлоп!
А вот и ракетчик, рядышком совсем.
Шагов двадцать или около того.
Так, винтовку в сторону, стрелять мне категорически нельзя. Всех сразу на ноги подниму.
А вот подаренный кинжал – он очень даже к месту будет. Обоюдоострый, можно им во все стороны работать, руку не слишком выворачивая.
Шаг… второй…
– Parole!
Не спит второй немец, бдит. Соблюдает, собака, уставную дисциплину.
– Hamburg!
Получи, родной.
– Magdeburg!
Вот, значит, как… был я в том Магдебурге. Ничего себе городишко, впечатляющий. Можно было бы устроить вечер воспоминаний.
Можно, но не сейчас.
У нас тут нонеча другой вечер намечается. Не песни и пляски, а, скорее, акробатики…
– Ха!
И вылетает у меня из-за плеча тяжелый сидор. Надо же так случиться, что попадает он при этом аккурат в любопытную морду вопрошавшего фрица.
Добрых восемь кило – не комар чихнул!
Вот и немец тоже не чихнул. Скорее поперхнулся вопросом, который хотел мне задать. Ничего, дорогой, помолчи. Молчание – оно золото, как умные люди говорят.
Прыжок!
Аж мускулы на ногах хрустнули!
А хорош кинжал! Вошел в спину ракетчику – как по маслу. Немец только сдавленно хрюкнул и обмяк.
Разворот!
А вот за винтовку хвататься команды не было!
Взмах – и хлынула кровь на приклад. А вы что думали? Разом несколько пальцев срубить – кровянки будет ого-го!
Раскрыл фриц рот, но вот крикнуть не успел – влетел ему туда, кроша зубы и обдирая кожу на суставах, мой кулак. Я ведь и левой рукой приголубить могу… не хуже многих!
Клинок кинжала уже не блестел, весь кровью вражеской покрытый. И оттого не усек фриц, как кинжал оказался в опасной близости от его горла. А может, и усек… только легче ему с того не стало.
А где третий?
Тот, кому мой сидор в рыло прилетел?
Хрен его, фрица этого, знает… сбежит еще с моим добром, с него, пожалуй, что и станется.
Нет, не сбежал! Вот он, голуба, на земле ворочается, все же не пуховой подушкой-то его приложили.
Вот и славно, тебя мы резать не будем, и живой вполне пригодишься. Вздергиваю немца на ноги и разок добавляю по многострадальной морде. Обмяк, болезный, к транспортировке готов.
Условный свист – и в окоп вваливаются мои сопровождающие.
– В темпе! Этого гаврика спеленать – и к нашим! Пусть думают, что мы за «языком» приходили. Саперов по дороге подгоните, хватит им там спать! А я тут пока за фейерверк поработаю, ракет немец оставил еще много. Пусть не переживают – в другую сторону шарашить стану. Каждые тридцать секунд по ракете буду давать, считайте, чтобы вас не подсветить! С десяток брошу – и хорош! Никонову пусть скажут – догоню, пущай саперов подхватит и топает быстрее.
Вот так!
Ребята особо не рассусоливали, спеленали немца (унтер оказался, точно прокатит идея с «языком»), да прямо через бруствер его и перевалили. И правильно, второй пулемет у фрицев левее стоит, метров сто отсюда, не засекут парней.
Первую ракету я запустил в сторону от места предполагаемого залегания саперов, не дураки ведь там подобрались, должны сообразить, что уже уползать оттуда можно, успокоился пулеметчик.
Вторая пошла… третья… тихо. Нет выстрелов, ничего не заподозрили немцы.
Ф-ф-ф-у-у-у… аж вспотел.
Сейчас бы водки глотнуть. Не любитель я этого дела, но в такой обстановке даже трезвенники завзятые и те выпьют.
– Итак, товарищ старший лейтенант, что у вас такого срочного произошло? – Майор Федоткин ополоснул лицо водой, прогоняя сон.
– На наши позиции вышли два бойца из взвода старшины Красовского.
– Так… – Майор присел на табуретку и застегнул воротник гимнастерки: – Вышли. Двое бойцов. Понятно. И что же эти бойцы?
– При пересечении нейтральной полосы приданные разведроте саперы были обнаружены противником. Подсвечены ракетами и залегли. Дальнейшее их продвижение было невозможным, там все простреливается насквозь из пулеметов.
– Умеете вы обрадовать… – покачал головою штабной гость. – Но, я так понимаю, что это еще не все новости?
– Вы правы, товарищ майор, не все. Старшина Красовский принял решение отвлечь немцев и совместно с этими бойцами организовал нападение на пулеметный расчет противника. Собственноручно уничтожил трех немецких солдат, а унтер-офицера взял живым. Перешедшие линию фронта бойцы привели его с собой. Только он квелый какой-то, видать, сильно досталось при задержании.
– Совсем весело… Да фрицы же сейчас только что на уши не встанут!
– Старшина таким образом смог предотвратить обстрел залегших саперов! Ведь именно эти самые немцы и пускали ракеты. А так, со слов Красовского, у немцев будет понятное объяснение – пулеметчики что-то заметили на нейтралке. И это была та самая группа разведчиков, которая их потом и атаковала. Вполне ведь разведчики могли имитировать какую-то активность для отвлечения внимания, ведь так?
– Ну… – поджал губы майор. – Может быть, может быть…
– Зато, товарищ майор, – торопливо продолжил ротный, – саперы прошли беспрепятственно! А у немцев теперь есть логическое объяснение всему произошедшему!
– Хрен его знает, что теперь там, у немцев, есть… – пробурчал Федоткин. – Стрельбы там не было?