– За чем, товарищ подполковник? – искренне удивляюсь я.
Вздохнув, Дронов подробно поясняет мне свои слова. И наблюдает некоторое показное обалдение с моей стороны.
– Ну, ни фига ж себе! Ох, извините, товарищ подполковник!
– Понимаю, – кивает он. – Так как, Красовский? Что скажете?
– Ну… даже и не знаю… Да не гоняюсь я за ними – сами лезут! А что злой… не знаю, вроде бы это никому не мешало пока…
– Хм! – качает головой офицер. – Ладно. Поверим пока. Так вот, старшина, нужен ты даже и не мне. Дело в том, что, когда вы по складам во второй раз ударили, там такая буча повсюду поднялась! Решили немцы, что не просто так все происходит, – хотим мы эти пушки обязательно заткнуть перед грядущим наступлением. И очень сильно этим озадачились – даже части некоторые с фронта сняли и в единый кулак свели. Через это нам большое облегчение получилось – притихли фрицы со своими атаками.
– Надо же, как все вышло!
– Да. Именно так! Так вот, старшина, ты мне эти склады взорвешь! Во что бы то ни стало и любой ценой! Пусть немцы и дальше в обороне сидят, нам это только на руку.
– Так как же их рвануть?
– Ты знаешь.
– То есть? – растерявшись, спрашиваю я. – Это как?
Дронов вытаскивает из полевой сумки лист бумаги – это мой рапорт ротному.
«… и вот что я хочу отметить – не так надо было все делать, не так!..»
– Твои слова?
– Да я под утро писал, сейчас и не помню уже – спать сильно хотелось!
– В сарае отоспался?
– Да. На всю жизнь вперед.
– Тогда – вспоминай! И учти: рванешь склады – получишь лейтенанта и орден. Ну а если не рванешь…
Тут тоже все понятно, и даже очень хорошо.
Глава 19
– Становись!
Моя разношерстная команда торопливо заканчивает кормежку и пулей выскакивает на улицу. Быстро и без толкотни бойцы выстраиваются в шеренгу. Приятно, когда под твоим командованием собраны не зеленые салажата, а вполне себе сформировавшиеся солдаты.
Прочитав мои предложения, Дронов только крякнул и в затылке почесал. После чего осведомился, как давно я пил в последний раз.
– Да, прилично уже, товарищ подполковник… А что?
– После таких вот творений, – кивает он на мой рапорт, – в этом возникают сильные сомнения…
Впрямую мой план авантюрой никто не назвал, во всяком случае, при мне. Стремно это, видя рядом со мной такую суровую фигуру, как подполковник. Он, кстати говоря, оказался куда как более зловещим дядькой, нежели мне показалось при первой встрече.
Нет, внешне-то он как был, так и остался.
Но вот слава про него… она, как выяснилось, бежала далеко впереди своего хозяина. Заставляя нырять под корягу даже совсем тупых и упертых.
Так что все мои придумки в жизнь воплотили очень быстро и даже с некоторым опережением.
С вновь прибывшими бойцами разговариваю со всеми сам. Некоторые только что пальцем у виска не крутят и отказываются. Никого не принуждаю, с самого начала было оговорено, что никого силком не затаскиваем – только добровольцы.
Самое смешное, что меня (!) поставили рулить всем этим бардаком, который по недоразумению назвали диверсионным отрядом. Да хоть ротой конных парашютистов – принципиально ни на что это не влияло.
Нет, формально всей нашей группой командовал капитан Горшенин. Но еще по прибытии он зазвал меня к себе в комнату и кивнул на стул:
– Короче, старшина. Сопли размазывать не стану, скажу прямо. Дронов меня предупредил, что идея твоя и ты за нее отвечаешь. Головой, ежели не ясно еще.
– Ясно, товарищ капитан.
– В таком разе – воюй! Все хлопоты и хождения по начальству – моя работа, туда не лезь. Что нужно – рапорт мне на стол. В процесс подготовки приказано не соваться и тебе не мешать.
Но тем не менее Горшенин мне помогает, и весьма ощутимо. Сидеть на попе ровно он не может – не тот человек. Да и вообще здесь подобрался народ грамотный и понимающий. Командир минометчиков лейтенант Василенко вообще спец, как говорится, от Бога. Как он стреляет! Думаю, что может уложить мину прямо в печную трубу. Аж с полуверсты.
Снайперы.
Тут вообще молчу.
Куда там мне со своими потугами лезть!
Их четверо, трое мужиков и миловидная девушка. Такой же стрелок, как и все остальные.
Старший лейтенант, лейтенант и два старших сержанта.
Эти приехали под вечер, привез их лично Дронов.
Вызвал меня к себе, познакомил нас и коротко объявил:
– Свою задачу вы знаете. А старшина ознакомит вас с обстановкой на местности. Лучше него там никто не ориентируется.
С ними я засиделся далеко за полночь, ребята оказались хваткие и внимательные. Выпотрошили меня своими расспросами аж до самой… гм… словом, выпотрошили всего.
Неделя – больше времени нам не дали. Спали мы все хреновато, не успевали сделать почти ничего. Порою мне казалось, что вся моя хитромудрая затея в какой-то момент вдруг затрещит по швам и рухнет, как карточный домик.
Мы не укладывались во временной норматив, действовали несогласованно. Связь, как это всегда и бывает, рвалась в самый ответственный момент. Группы опаздывали с развертыванием на местности… Словом, бардак был еще тот.
Подполковник, наблюдавший все это безобразие, мрачнел с каждым днем все больше. И однажды, после феерического ляпа одной из групп – ребята ухитрились опоздать аж на полчаса (как? да хрен его знает!), он в сердцах высказал мне свое неудовольствие:
– Смотри, Красовский, облажаемся мы по твоей вине – Особый отдел курортом покажется!
И вдруг…
Именно что вдруг!
Очередная тренировка прошла ну прямо как по маслу. Дронов не поверил своим глазам.
Я тоже…
Но второй заход дал еще более ощутимый результат – ребята ускорились так, что это было видно невооруженным глазом.
Делаем перерыв – скачу к парням, надо побалакать с их командирами.
На полпути меня встречает капитан – морда как у довольного (и сытого!) кота.
– Удивлен?
– Не то слово!
– То-то же!
Ребятам, как я узнал впоследствии, рассказали в тот день о нашей неудавшейся попытке… О том, как уходила рота, вытаскивая на руках своих раненых. О том, как давили гусеницами тех, кто не успел или уже не смог уйти с поля. Наш замполит рассказал о предыдущей попытке. Даже не сам рассказал – привез из нашей роты Казина и Ляпунова из первого взвода, они и говорили. Даже Казин, который обычно отмалчивался, – его словно прорвало… Каким образом все это подействовало на бойцов? Не знаю, откровенно говоря. Те вроде бы и так не были кабинетными креслопросиживателями, все мужики воевавшие и видевшие такое, что я и представить себе не всегда могу. Или все дело было в словах замполита, который, вместо того чтобы толкнуть собравшимся громовую речугу, просто сел рядом и спокойно поговорил? Что уж он такое рассказывал, чего спрашивал и как отвечал – не ведаю, я рядом не сидел. А выяснить у остальных просто не хватило времени.
Да и не сошелся я тут ни с кем близко.
Какая-то отчужденность чувствовалась между мною и всеми остальными. Ведь свои вроде бы все, а что-то такое было…
– Который раз тебе говорю, старшина, – не будь таким злым! – говорит мне подполковник. – Боятся тебя люди, злость твою чувствуют.
А сегодня он инспектирует нас в последний раз.
Все в который уже раз проверено, все проинструктированы и заинструктированы по самое не могу – но Дронов еще и еще раз проверяет знание каждой мелочи.
– Второй этап! – обращается он к Василенко. – Даю вводную – сигнал не прошел, связи нет. Ваши действия?
– Открываю огонь по квадратам шестнадцать и восемнадцать. Одним минометом обрабатываю позиции зенитной артиллерии в квадрате пять…
– Ваши действия? – перебивает его подполковник, поворачиваясь к командиру снайперов.
– Выдвигаю одну пару вот в эту точку. – Палец старшего лейтенанта касается карты. – Еще одна пара блокирует проход подкреплений вот из этого района…
– Видишь ли, Максим… – говорит мне потом Дронов. – Я консультировался по поводу твоего плана со знающими людьми. Разумеется, без привязки к конкретным реалиям. Мнение было двоякое. Одни – преимущественно строевые командиры – высказались однозначно: авантюра! Но!
Подполковник поднимает палец вверх. Мы сидим одни, всех командиров подразделений отпустили готовиться к выходу.
– Но есть и другое мнение. Его высказали люди, которые хорошо знают порядки в немецкой армии, знают их тыл, принципы организации управления и схему прохождения информации.
Делаю малость удивленное лицо – не очень-то мне сейчас охота показывать знание мной столь специфических терминов.
– Не совсем понял вас, товарищ подполковник.
– Не суть! Так вот, они, напротив, были очень сильно удивлены самой идеей. С их точки зрения, вероятность успеха крайне велика. Они настойчиво интересовались, кому вообще могли прийти в голову такие мысли? Более того, от меня потребовали! От меня! – Дронов удивленно пожимает плечами. – Предоставить автора данного плана. Причем – незамедлительно.
– Э-э-э… – Даже не знаю, что ему ответить.
– Так что, Максим, по возвращении – готовься! В гости поедем…
Да, видал я такие «гости»!
Переступив порог своей комнаты (мне отдельную выделили!), расстегиваю ремень и, не глядя, бросаю его на койку.
– Ой! Аккуратнее надо!
Это тут еще кто?!
Нина!
Не понимаю как, но я одним прыжком перемахиваю комнату и подхватываю ее на руки.
– Ты?! Откуда?
– За мной заехал подполковник. Незнакомый, я его раньше не видела никогда. Сказал – собирайтесь, поедете со мной. Даже главврач не возражала! Это кто ж такой? Чтобы наша Инга Семеновна не спорила – я даже и припомнить такого не могу.
– Он из штаба фронта. Я и сам толком не знаю, как его должность называется. Но дядька суровый!
– Ты что-то натворил? Мне говорили, что тебя арестовали особисты, я даже пробовала выяснить… Но никто ничего не знает…