— Думаю, что да. Я связана с соплеменниками кое-какими обязательствами и в состоянии оказывать им помощь как юрист-консультант.
— Тогда воспользуйтесь своим особым положением, прежде чем начнется эта заварушка — если только она вообще начнется.
— Что вы имеете в виду?
— Скольким из избранных детей своего племени можете вы доверять? — ответил Сэм вопросом на вопрос.
— Ну, моему брату Чарли — конечно, когда у него в голове прояснится. И еще шестерым-семерым, которые, надеюсь, не купились на приманку вроде Алисы в Стране Чудес.
— Так вот, соберитесь-ка вместе и составьте доверительный документ, согласно которому, после того как он будет подписан всеми членами вашего совета старейшин, ни один из вопросов экономического характера, затрагивающих интересы всего племени, не может решаться никем, кроме лиц, означенных в этой бумаге в качестве поверенных.
— Но это означало бы некий тайный сговор в преддверии лишь предполагаемого нами официального рассмотрения дела, — возразила Редуинг.
— При чем тут сговор? Разве у вас нет права предпринимать любые юридические действия в пользу своего племени?
— Черт возьми, не могу не согласиться с вами! У меня оно действительно есть. И даровано мне это право свихнувшимся братцем моим Чарли и моим новым знакомым Сэмом в насквозь промокших штанах.
— Подумайте сами, выбор у вас весьма ограничен: или тот доверительный документ, или спецрейс в ад.
Вернувшись к письменному столу, Редуинг уперла руки в бедра и, откинув голову назад, уставилась в раздумье в потолок. Провокационная поза, в которой стояла она, вызвала у Дивероу соответствующую реакцию.
— Вам обязательно это делать? — полюбопытствовал он.
— Что «это»? — отозвалась Афродита из племени уопотами, переведя взгляд на Сэма.
— Ну вот принять такую позу.
— Какую «такую»?
— Конечно, вы можете сколько угодно изображать из себя бесстрастную леди: не у вас же при этом вырабатывается в избытке тестостерон![106]
— О чем вы там, не пойму никак, толкуете?
— Где вам понять: вы же не мужчина.
— Вы совершенно правы: я не мужчина. — Редуинг бегло оглядела себя. — Ах так... Послушайте, адвокат, давайте-ка покончим с этим. Сконцентрируйте внимание на своей монахине.
— Не прозвучала ли в вашей речи нотка ревности? О лучшем я не мог бы и мечтать! — Сэм запел, безбожно фальшивя: — «Ре-е-е-вность... Вижу я, ре-е-внуешь ты меня...»
— Господи, да заткнитесь же!.. Этим мог бы заняться и Чарли...
— Надеюсь, что нет.
— Что вы хотите этим сказать?
— Не важно. Итак, чем бы мог заняться этот ваш Чарли?
— Составлением доверительного документа, — ответила Редуинг, берясь за телефонную трубку. — К его услугам — моя секретарша. Он может передать по факсу все, что следует. Это займет у него не больше дня.
— Хэй! — воскликнул Дивероу, вскакивая с кушетки. — Звоните же ему побыстрее. И, кстати, я не смог бы принять участие в разговоре в качестве вашего секретаря?
— А зачем?
— Чтобы услышать голос бедненького сукина сына, вляпавшегося в грязные делишки Хаука точно так же, как и я когда-то... Можете называть это идеей фикс, но я рассмотрел ваше брачное предложение. Что вы скажете по этому поводу?
— Только то, что я разрешаю вам побыть здесь в роли моего гостя, — проговорила Дженнифер, набирая номер.
— А как его полное имя? — поинтересовался Сэм, подходя к умопомрачительной индианке-юристу. — Чтобы он не усомнился в моей аутентичности.
— Чарлз... Заход Солнца... Редуинг.
— Вы шутите?
— Он родился, когда последние лучи заходящего солнца золотили небо. Что же касается ваших комментариев по этому поводу, то я не собираюсь выслушивать их.
— Разве отважился бы я на такое?
Набрав номер, Дженнифер передала трубку Дивероу. Спустя какое-то время Сэм спросил в ответ на спокойное «хэлло» на другом конце линии:
— Это Чарлз Сансет[107]Редуинг?
— Вы от Орлиного Ока? — отозвался братец. — Там что-нибудь не так?
— От Орлиного Ока? — повторил недоуменно Дивероу и, прикрыв микрофон ладонью, обернулся к Дженнифер: — Он сказал: «Орлиное Око». Это что, индейский пароль?
— Нет, это наш дядя. Вы произнесли среднее имя Чарли, которое мало кому известно. Дайте-ка я сама с ним поговорю.
— Он до смерти напугал меня, — признался Сэм.
— Почему? Он же славный паренек.
— У него такой же голос, как у меня.
— Чем и поверг он в ужас белого человека, — съязвила Редуинг, беря трубку. — Хэлло, осел, это я, твоя старшая сестра! Запомни: ты будешь делать то, что я скажу. И не смей приставать к моей секретарше, а не то я перепеленаю тебя, как делала это, когда ты был маленьким, только на этот раз ты недосчитаешься парочки очень важных своих принадлежностей. Усвоил, Чарли?
Сэм направился было к кушетке, однако, передумав, подошел к утопленному в стене зеркальному бару и замер, потрясенный изобилием разнообразных напитков. Пока Ред Редуинг отдавала распоряжения своему брату, он извлек из этой сокровищницы графин сухого мартини: если уж ему не остается ничего, кроме как кричать, то он прекрасно сделает это и в состоянии легкого опьянения.
— Эй! — сказала Дженнифер, опуская трубку на рычаг и оборачиваясь в уверенности, что Дивероу — на кушетке. Но, не обнаружив Сэма там, перевела взгляд на бар, где и застала его в момент священнодействия — приготовления коктейля. — Чем это вы занимаетесь?
— Стараюсь смягчить боль, как мне кажется, — ответствовал Сэм, тыча крошечной вилочкой в горшочек с маслинами. — Скоро здесь появится Арон, а затем раньше или позже и Мак, если, конечно, ему удастся выбраться из «Времен года»... Но это будет вовсе не то совещание, в котором я хотел бы принять участие... Хотите глоточек?
— Нет, благодарю. Ведь хотим мы того или нет, а в совещании участвовать нам придется. От хорошего «глоточка» я запросто могу оказаться на полу. Боюсь, виной тому — мои гены. Так что лучше воздержаться.
— Право? А я-то полагал, что это все дурацкие выдумки об индейцах и огненной воде.
— Уж не думаете ли вы, что Покахонтас[108]взглянула бы на этого тощего англосакса Джона Смита, если бы не была пьяна в стельку? Как-никак, ее окружали такие славные парни!
— Я считаю, что от этих слов отдает расизмом!
— Да бросьте вы! Оставьте же нам хоть что-нибудь!
Пройдя в импозантные парадные двери фешенебельного загородного клуба в Фонинг-Хилл на восточном побережье штата Мэриленд, крепко сбитый мужчина кивнул в ответ на почтительный, но молчаливый, без, обращения к нему по имени, поклон, которым приветствовали джентльмена элегантный управляющий этого заведения и его помощник, и прошествовал дальше.
— Роджер, мой мальчик, — сказал затянутый в смокинг управляющий, — ты только что видел, как эти двери впустили сюда не менее двенадцати процентов богатства нашей страны.
— Да ты шутишь, — ответил младший собеседник, столь же чисто выбритый, как и его начальник, и тоже в смокинге, но без белой розы в петлице.
— Вовсе нет, — молвил управляющий. — Сейчас в Золотой комнате состоится тайное совещание. В присутствии самого государственного секретаря. И при этом — никакого угощения, никаких напитков, только минеральная вода. Вопрос обсуждается очень серьезный. Час назад здесь побывали двое из госдепартамента и прочесали комнату электронными приборами, чтобы убедиться в отсутствии подслушивающих устройств.
— И кто еще там будет, кроме министра, Морис?
— Промышленные магнаты и прочие предприниматели, Роджер. В их числе — руководители таких компаний, как «Монарк-Макдоуэлл эйркрафт», «Петротоксик амалгамейтид», «Зенит болл-биарингз уорлдуайд» и «Смитингтон-Фонтини индастриз», чьи владения простерлись от Милана в Италии до Калифорнии.
— Вот это да! А кто этот тип?
— Король международных банкиров. Он из Бостона. В его руках больше ремешков от кошельков, чем у казначейства.
— Как ты думаешь, что они там решают?
— Если бы я знал, то, вероятно, был бы несметно богат.
— Муз! — приветствовал громко владельца «Монарк-Макдоуэлл эйркрафт» Уорнер Пиз и обменялся с ним у дверей сердечным рукопожатием.
— Твой левый глаз вылез из орбиты, Уорти, — ответил новоприбывший, быкоподобный мужчина. — У нас какие-то проблемы?
— Ничего такого, чего бы мы не смогли разрешить, приятель, — ответил нервно государственный секретарь. — Поздоровайся с ребятами.
— Привет вам, старые друзья! — произнес Муз, обходя стол и пожимая каждому руку. Одет он был в зеленого цвета почетный пиджак для гольфа, своего рода униформу Фонинг-клуба.
— Рад тебя видеть! — сказал Дузи из «Петротоксик амалгамейтид». Его синий блейзер был украшен не эмблемой клуба, а фамильным гербом.
— Ты опоздал, Муз, — заметил блондинистый Фрогги, владелец и глава администрации «Зенит болл-биарингз уорлдуайд». — А я спешу. Они там в Париже создали новый сплав, который позволит нам заработать миллионы на наших оборонных контрактах.
— Прости, Фрог Фейс[109], но не в моей власти было изменить погоду над Сент-Луисом. Мой пилот настоял на том, чтобы сделать крюк... Хэлло, Смита, как там дамочки в Милане?
— Они все еще чахнут по тебе. Муз! — отозвался облаченный в белый фланелевый костюм Смитингтон-Фонтини, полуангличанин-полуитальянец. Его свободного кроя блуза яхтсмена пестрела множеством ленточек — знаков его спортивных побед.
— Итак, Брики, — молвил Муз, здороваясь за руку с бостонским банкиром, — как там твой горшок с монетами? В прошлом году ты неплохо на мне заработал!
— Большая часть денег уходит на выплату налогов, старый приятель, — улыбнулся банкир из Новой Англии. — А у тебя что, все по-другому?
— Конечно же нет, Брики, черт бы тебя побрал! Ты всегда ухитришься сказать что-нибудь приятненькое!.. Где мне садиться? Здесь?