–На это у нас нет времени. Ты должна быть сильной. Ради себя и ради Анны… Анна, ты тоже должна быть сильной ради себя и ради мамы. Таких моментов может быть много. Когда я войду в дом, он, скорее всего, будет пуст.
Пат достала из сумочки салфетку, кивнула и вытерла глаза и лицо.
Анна не плакала. Она взяла себя в руки и только коротко кивнула.
Майкл улыбнулся им, каждой отдельно – сначала Пат, затем дочери.
–Я люблю вас, мои девочки.
–Я люблю тебя, Майкл,– тихо сказала Пат.
–Папа, я люблю тебя.
–Увидимся через минуту.
И Майкл, выглядевший с головы до ног как солидный руководитель курорта, в сером костюме и галстуке, выбрался из машины, прошел к двери в кухню и, совсем как обычно, вошел в дом семьи Сатариано.
Все было как обычно, кроме пистолета у него в руке.
Глава пятая
Полуденное солнце светило через стеклянные двери в патио. Майкл вошел в современную желто-белую кухню и остановился. Лучи солнца с пляшущими в них пылинками были настолько яркими, что он зажмурился. Они придавали сюрреалистический оттенок обыденной обстановке дома Сатариано, который казался привычным, как буханка хлеба на столе.
Майкл стянул туфлю с одной ноги, потом с другой, и пошел дальше в носках. Тишина нарушалась только безобидными домашними звуками гула холодильника, урчания посудомоечной машины и тиканья часов.
Сначала он проверил кладовку и прачечную, расположенную налево от кухни,– ничего. Соседняя дверь, за которой была лестница, ведущая в подвал, натолкнула его на мысль, что нужно проверить и там – незаконченный подвал состоял из комнаты для стирки (над которой стоял Майкл), чулана и пустой комнаты со столом для пинг-понга. Там лежал старый ковер, на котором стоял второй телевизор и магнитофон. Майкл решил оставить подвал напоследок – маловероятно, что незваные гости могут быть внизу, если только они не спрятались там, услышав, что в гараж въезжает машина.
Значит, не исключено нападение сзади.
Кухня выполняла роль столовой в правой части комнаты и гостиной в левой. У Майкла был хороший обзор обеих частей, но в любом случае ему пришлось нагнуться, чтобы как следует осмотреться, хотя вряд ли кто-то мог спрятаться в просторной столовой со стульями «Баухауз» столом с мраморной столешницей и пушистым белым ковром, из-за которого обедали там очень редко.
Гостиная – с удобной кушеткой возле стены (за которой никто не мог спрятаться) и со стеллажами, которые Майкл сделал, чтобы поставить телевизор, магнитофон, все свои пластинки и сборник Пат «Книги месяца» – тоже была достаточно открытым пространством. Лохматый красно-коричневый ковер и окно, выходящее во двор, впускающее солнечные лучи с плавающими в них пылинками, располагались с одной стороны, а с другой стороны была стена с оловянными мексиканскими масками, которые Пат коллекционировала,– странные лица, глядящие с немым осуждением.
Держа пистолет перед собой, как фонарик, освещающий темноту, Майкл неслышно прошел по столовой, признавая, наконец, что современный стиль Пат ему нравится – не бело-желтые геометрические формы, а отсутствие мест, где может спрятаться незваный гость. Красно-зеленые и черно-белые росписи, казалось, кричали проходящему мимо них Майклу, предупреждая о том, что нужно быть осторожным. Он прокрался через фойе в холл, который разделял дом на две части. Рядом с холлом располагались комнаты Анны и Майка, потом ванная, спальня родителей, еще одна ванная и кабинет Майкла.
Он начал с ближайшей комнаты, принадлежавшей Майку, в которой, после того как их сын ушел в армию, Пат решила ничего не менять. Но конечно, она там все-таки убрала, так что теперь эта комната совсем не походила на ту комнату, в которой жил Майк, где на полу валялись обложки пластинок (Хендрикс и Джоплин), книги (Хайнлайн и Азимов) и, конечно, грязная одежда. Постель редко была застелена. Несмотря на республиканские взгляды Майка и умение обращаться с оружием, он не подходил для военной жизни – постеры с изображением мистера Спока, пещерной женщины Рэйчел Уэлч и Клинта Иствуда в фильме «Еще несколько долларов» в казармах не приветствуются, и это помещение не выдержало бы никакой инспекции, до того как мать Майка привела его в порядок…
Единственным местом, где можно спрятаться, был туалет, но там ничего не было, кроме одежды Майка и полки, на которую мальчик складывал журналы «Плейбой» (о них родители ничего не должны были знать).
Комната Анны – девочка содержала ее в порядке без помощи матери – была также пуста, хотя в шкафу висело гораздо больше одежды, за которой можно спрятаться, и проверить ее без шороха оказалось не так уж просто. Снова выйдя в холл, Майкл прислушался. Ничего, кроме электрического пульса любого современного дома, и все же он мог поклясться, что кто-то здесь был. Может, он настолько потерял форму, что стал жертвой паранойи!То, что он сохранил боевые навыки, еще не значило, что его инстинкты не ослабели…
Майкл продолжил исследовать дом и направился в ванную. С пистолетом наготове он толкнул стеклянную дверь душевой кабинки… Никого, даже Джанет Ли не выпрыгнула навстречу.
Начиная чувствовать себя дураком, Майкл пошел вперед. Следующей комнатой была их с Пат спальня.
Там было множество мест, чтобы спрятаться,– под старинной кроватью с балдахином, например, или в гардеробной Пат, или за восточной красно-черной ширмой (сохранившейся от предыдущего декора), и в большой ванной комнате, соединяющей спальню с двойной душевой кабинкой…
Никого.
Ничего.
Наконец Майкл дошел до кабинета, быстро открыл дверь и обнаружил коренастого человека в темном костюме, сидящего за его столом; мужчина – лысый, в очках с темной оправой, увеличивающих его темные глаза,– радостно улыбнулся, как будто уже давно ждал Майкла на заранее назначенную встречу.
И когда Майкл протянуляистолет, чья-то рука высунулась из-за двери, сжала его запястье и вывернула его.
Пистолет выпал из руки Майкла, ударившись о покрытый ковром пол (к счастью, не разрядившись); иМайкл повернулся, чтобы встретить нападавшего, атлетически сложенного загорелого парня с темным лицом и индейскими скулами. Даже в пылу борьбы Майкл был поражен необыкновенным спокойствием, застывшим в голубых глазах незваного гостя.
Пистолет – девятимиллиметровый?– был во второй рукенападавшего. Он приставил дуло к животу Майкла и покачал головой, как будто советовал непослушному ребенку подумать над своим поведением.
Так как мужчина не выстрелил сразу, Майкл понял, что это не нападение,– если только кто-то не решил его сначала пытать, а потом убить, что весьма вероятно в Синдикате,– и исходя из этого предположения ударил сукиного сына коленом в пах, схватив его за запястье, и толкнул дуло пистолета вниз, направляя его в пол.
Очевидно, удар был достаточно сильным – колено Майкла двигалось с достаточной скоростью и энергией,– чтобы ослабить захват оружия, и Майкл уже держал пистолет в руке… Это действительно был девятимиллиметровы браунинг… Одним плавным движением Майкл подня свой пистолет с попа, отступив в угол между книжными полками и направив браунинг на согнувшегося в три погибели голубоглазого ублюдка, а кольт на лысого, который все еще сидел за столом и улыбался. Его улыбка напоминала волчий оскал из-за выступающих клыков.
–Встать!– раздраженно приказал Майкл «веселому человеку».– Руки вверх, оба. И убирайся из-за моего чергового стола… нет, в другую сторону… ближе к стене. Правильно.
Он качнул пистолетом в сторону голубоглазого, который все еще стоял согнувшись и тяжело дыша, жестом приказывая ему подойти ближе к своему лысому напарнику.
Голубоглазый умудрился подчиниться, он даже выпрямился и поднял руки вверх. Он был высоким, примерно шесть футов два дюйма, лет тридцати пяти (уж точно не старше сорока). Второму было около пятидесяти. Он все еще улыбался пугающей зубастой улыбкой, как будто пистолет был у него, а не у Майкла. Увеличенные очками глаза делали его похожим на полоумного.
Что заставляло этого придурка думать, будто козыри в его руках?
Их одежда не была сшита на заказ, нои дешевой ее назвать нельзя. Высокий мужчина был одет в темно-синий костюм с голубым галстуком, а лысый – в траурно-черный костюм, но с ярким зеленым полосатым галстуком. Они подозрительно хорошо выглядели, как профессионалы.
–Че-е-ерт,– произнес высокий. Его восклицание, видимо, касалось травмы, так как он стоял немного сгорбившись. Выражение лица у него было как у человека, которого заставляют смотреть на солнце.
–Вы не из мафии,– сказал Майкл.– Кто вы? Федералы?
Лысый улыбнулся и кивнул, словно профессор, который очень рад, что отстающий студент дал наконец правильный ответ.
–Да, мистер Сатариано.
Майкл махнул пистолетом.
–Положите ваше оружие на стол… медленно достаньте и держите за ствол.
Теперь эта чертова улыбка лысого гостя стала застенчивой.
–Я с удовольствием выполнил бы вашу просьбу, мистер Сатариано, но у меня нет оружия.
–Расстегните пиджак. Посмотрим, что у вас там. Представьте, что вы Мерв Гриффин.
В стиле этого угодливого ведущего ток-шоу лысый подчинился и произнес:
–Мы не вторгались в ваш дом. У нас есть ордер. Могу я достать его и показать вам?
–Перестань улыбаться,– приказал Майкл,– и показывай.
Федерал постарался сдержать свою радость и осторожно достал из кармана несколько свернутых листков.
–Брось на стол,– сказал Майкл.– В чем меня обвиняют?
–Обвинения нет – пока нет. Этот документ позволяет нам войти в ваш дом с определенной целью. И это не обыск.
–Я в это верю,– согласился Майкл, переводя взгляд с одного гостя на другого; высокий, кажется, начал приходить в себя.– Или вы самые аккуратные копы, которых я встречал.
–Мы здесь, чтобы поговорить с вами,– сказал лысый федерал.– С вами и с вашей семьей.
–С моей семьей?– Майкл шагнул вперед, направив пистолет на ублюдка.– Какого черта?
Улыбка вернулась на его лицо, он успокаивающе взмахнул руками.