Вот и все, что он собирайся сказать, разве что еще не сколько слов:
–Слушай, я обещаю, что позвоню еще при более спокойных обстоятельствах, но сейчас мы с Пат сходим с ума от беспокойства. Мы пытаемся найти Анну. Мы думаем что она соскучилась по дому и уехала на выпускной. Вы случайно не видели ее?
Так, обходя острые углы, Майкл избежал ненужных вопросов и получил необходимую информацию, потому что большинство из тех, кому он звонил, тоже имели детей. Потом, когда тот, кому он звонил, отвечал, что не видел Анну, Майкл говорил:
–Спасибо, извини, мне нужно продолжать поиски, пока,– и вешал трубку.
Такой подход был удачен во всех отношениях, кроме одного, самого главного…
… никто не видел Анну.
Хуже всего было то, что никто не брал трубку, когда Майкл звонил родителям Гэри Грейса, а он набирал их номер каждые пять минут. Но в трубке раздавались только бесконечные гудки, и его монеты выпадали обратно. Необходимость вести короткие разговоры не позволяла Майклу получить более полную информацию, как, например, не уехали ли Грейсы из города. Но кое-какая информация у Майкла уже была: например, он знал, что перед выпускным дети всегда ходили небольшими компаниями в кафе пообедать, это не школа организовывала, просто так было принято, а после выпускного бала вечеринки будут продолжаться до утра, в основном дома у выпускников.
Иногда выпускной бал проводили в спортзале школы Инклайн-Вилладж, но все флаги и транспаранты мира не могли превратить это гулкое, пропахшее потом помещение в романтическую страну чудес, о которой мечтали выпускники. Поэтому чаще всего организационный комитет находил другое, более подходящее помещение, а в районе озера Тахо их было предостаточно.
Несколько месяцев назад (которые сейчас казались годами), Майкл лично заказывал помещения, помогая дочери, которая была в оргкомитете школы: выпускной бал 1973 года должен был проводиться в Индейской гостиной «Каль Нева».
Это, возможно, не пришло в голову Пат, в любом случае Майкл не собирался ей об этом напоминать…
Когда он, так ничего и не узнав, вышел из телефонной будки, на Таксон уже спустилась ночь и неоновый знак «САМБО» заменил солнце. Майкл поднял воротник пиджака, так как вечер обещал быть холодным.
Он подъехал к дому после семи.
Пат встретила его в дверях. Его всегда красивая жена выглядела ужасно: макияж был смыт слезами, глаза покраснели, обычно аккуратная прическа превратилась в спутанную копну сальных светлых прядей. Только желтый костюм казался свежим – полиэстр был способен выдержать любую трагедию.
Пат никогда не выглядела хуже, но Майкл никогда не любил ее больше, чем теперь.
–Звонки ничего не дали,– сообщил он.
–От Анны по-прежнему никаких вестей,– сказала она дрогнувшим голосом.
Майкл обвил рукой ее талию и повел в дом.
Он закрыл дверь. Голова Пат легла ему на плечо. Они сели на кушетку в гостиной. Похожие на мишени абстрактные росписи на стенах комнаты сейчас казались Майклу особенно уродливыми.
–От Пархамов были новости?– спросил он.
Пат, сглотнув, кивнула.
–Да, Молли говорит, что позвонила всем кому только можно, начиная с друзей Синди из начальной школы. Все родители очень хотят помочь, но никто ничего не знает.
–Прошлой ночью не было никакой вечеринки?
–Нет. И никто больше не врал родителям про вечеринку с ночевкой. Похоже, этот план принадлежал только Анне и Синди.
–Действительно, похоже на это.
Пат подняла голову.
–Думаешь, Анна поехала куда-то в другое место?
–Ты хочешь сказать, не в Кристал-Бей?
–Да. Я имею в виду, что если мы действительно ей так надоели, может, она отправилась в Калифорнию или еще куда-нибудь. Там много детей живет на улице – Хайт-Эшбери [7]или что-то в этом роде.
Майкл покачал головой.
–Наша девочка не хиппи. Она любит комфорт. В самом деле, мы скорее всего слишком волнуемся.
Пэтси Энн откинулась назад.
–Как ты можешь такое говорить?
–Я имею в виду… из-за нашей особой… ситуации наше волнение вполне понятно,– он пожал плечами.– Но если не принимать во внимание ПЗС, Анна просто подросток, родители которого переехали и заставили ее пропустить выпускной.
–Ты хочешь сказать… она не убежала насовсем, просто хочет попасть на выпускной?
–Правильно. Если мы ничего не будем делать, возможно она войдет в эту дверь завтра вечером или в воскресенье утром и будет извиняться за то, что натворила.
Глаза Пат сузились.
–Может, ты и прав. Я думаю… я думаю, ты прав.Она просто сбежала на выходные. Но в нашей… как ты сказал, «ситуации»… это ужасно опасно.
–Да.
Майкл обнял Пат, и она заплакала, уткнувшись в его плечо.
Он долго сжимал ее в объятиях, утешал, а потом сказал:
–Может, поедим? Я не ел весь день.
–Ты можешьесть? Я не думаю, что смогу проглотить хоть кусочек.
–Наверное, мы должны попытаться.
Он хотел занять ее чем-нибудь, но думал и о том, что должен подкрепить свои силы,– ему придется лететь ночным рейсом, в конце концов. А завтра будет тяжелый день.
Через пятнадцать минут они ели в кухне сэндвичи с ветчиной и сыром. Пат пила молоко, Майкл колу.
–Смешно,– сказал он.
Она безрадостно улыбнулась, держа в руке надкушенный сэндвич.
–Я не могу даже предположить, что тебя рассмешило.
–Я вспомнил… В Де-Калбе… когда мы были детьми… подростками, как Анна… мы пили то же самое. Прилавок в «Вулвортс». Молоко для тебя, кола для меня.
В улыбке Пат была и радость и горечь.
–Мы так давно вместе, Майкл.
–Я знаю. И я бы не променял это ни на что.
Пэтси Энн потянулась к нему и сжала его руку.
–Что теперь? Я сойду с ума от ожидания.
Майкл рассказал ей о билете на ночной рейс.
–Ты должна остаться здесь,– сказал он.
–Охранять крепость?– подняла она бровь.
–Хранить домашний очаг,– произнес он, кивнув.– Я буду держать тебя в курсе, сообщать о каждом своем шаге.
–Я знаю. Но я… я…
Пат положила сэндвич и снова заплакала. Майкл поднялся и подошел к ней, опустился перед ней на колени обнял за плечи и сказал:
–Я знаю, трудно быть сильной. И ты сейчас ничего не можешь сделать. Ты должна немного поспать.
–Поспать? Я не думаю, что это возможно.
–Ты думала, что и есть не сможешь, и что случилось с половиной этого сэндвича?
Она засмеялась.
–У меня еще остались эти таблетки, которые я принимала после того… как мы узнали о Майке.
Пат имела в виду успокоительное.
–Ты можешь принимать снотворное с э-э-э-этими таблетками?
–С валиумом, Майкл. Это не неприличное слово. Да. И те и другие прописал один врач, так что волноваться не о чем.
–Хорошо. Мне будет спокойнее в самолете, если я не буду думать, что ты ворочаешься в постели и…
–Переживаю?– Пат вздохнула, выдавила из себя улыбку. Потом зевнула.– О Боже, я так устала от всего этого…
Она взяла таблетки из шкафчика в кухне, и Майкл проводил ее в спальню. Пэтси Энн переоделась в свою любимую мешковатую черную мужскую пижаму. Их разговор, а может быть, таблетки ее успокоили.
Майкл взял ее руку в свои.
–Ты прекрасно выглядишь.
–О да, конечно.
–Но это действительно так,– он нежно поцеловал жену в губы.– Отдохни немного, а я буду охранять нашу крепость…
–Я люблю тебя,– сказала она и забралась под одеяло. Майкл выключил свет и выскользнул из темной комнаты в холл, плотно прикрыв за собой дверь.
Он вернулся в кухню и доел сэндвич. Учитывая то, через что довелось пройти Пат, она хорошо держалась. Майкл был рад, что у нее хватило благоразумия лечь спать, хоть и с помощью таблеток. Он убрал со стола, поставил посуду в раковину и открыл воду. Майкл снял костюм, в котором проходил весь день, и надел черную рубашку, серые брюки и туфли на каучуковой подошве. Потом собрал сумку, положив туда смену одежды, туалетные принадлежности и коробку патронов к пистолету сорок пятого калибра.
Хотя у Майкла от усталости закрывались глаза, он не позволил себе заснуть. Он сел в кресло в гостиной и, прихлебывая колу (кофеин был как раз тем, что ему требовалось), стал смотреть телевизор, сделав звук потише, чтобы не разбудить Пат. Он посмотрел «Досье детектива Рокфорда» – сразу после «Мэверика» с Джимом Гарнером, который нравился Майклу. Он уже посмотрел половину фильма «Женщина-полицейский» и как раз подумал, что Энджи Диксон недостаточно красива, чтобы оправдать весь этот бред, когда на столе возле него зазвонил телефон.
Он посмотрел в сторону холла, на спальню, думая, что звонок разбудил Пат, и ожидая, что она выбежит из комнаты.
–Дом Смитов.
–Это Сид Пархам,– начал без предисловия дружелюбный хриплый голос.– Послушай, Синди вернулась домой.
Майкл выпрямился в кресле.
–Что она говорит об Анне?
–Почему бы тебе не прийти и самому с ней не поговорить? Она утверждает, что с Анной все в порядке, но…– в голосе Сила, возможно, слишкомдружелюбном, послышалось смущение,– приходи, поговори с ней сам.
Майкл вошел в спальню, чтобы рассказать об этом, Пат, но она крепко спала…
Решив не беспокоить ее, он закрыл дверь и вышел на улицу, вдыхая прохладный, чистый ночной воздух. Фонари в их квартале не горели, полная луна светила в одиночестве. Почти бегом Майкл приблизился к дому Пархамов расположенному через дорогу. На крыльце он остановился и посмотрел на часы, вспомнив о ночном рейсе: было без пятнадцати одиннадцать.
Коренастый лысый Сид Пархам в желто-оранжевом кожаном костюме (он что, собирался прыгать с парашютом?) встретил Майкла у двери и проводил его снова в кухню. Молли была в таком же кожаном костюме. «И эти родители еще удивляются, что их ребенок их не слушается…» – подумал Майкл.
Все четыре стула были придвинуты к квадратному стеклянному кухонному столу. Мать и отец сидели рядом с дочерью, а Майкл сел напротив Синди – изящной блондинки; которая взяла лучшее от обоих родителей, но все равно была некрасивой.