–Ты не знаешь, с какими людьми ты связался,– проговорил Хьюз с фальшивым смехом. Он дрожал. Дуло пистолета впивалось в толстую шею Гарольда Шора.– Маленькое итальянское дерьмо, что ты знаешь?… Это парни из высшей лиги, ты их не достанешь, ты тупой сукин сын…
–Анна!– крикнул Майкл.– Я предупреждал тебя, что может дойти до этого. Дорогая, нужно стрелять в голову. Ты можешь это сделать. Это выключит его двигательные навыки.
–Хорошо, папа!– крикнула она в ответ, и эхо повторило ее слова.
Прикрываясь испуганным Шором, Хьюз смотрел вверх почти без страха, скорее надменно, на юную девушку, целящуюся в него с балкона.
–Ты действительно думаешь, что я поверю…
Выстрел прозвучал как удар грома. Глаза и рот заместителя директора Шора были широко открыты, когда стоявший за его спиной «маршал» Дон Хьюз застыл на мгновение – достаточно долгое, чтобы Майкл успел заметить пустоту в его глазах, когда череп федерала треснул, как яйцо, от пули, которая вошла между небесно-голубыми глазами.
–Потом Хьюз покачнулся и упал с громким стуком между двумя скамьями. Его пистолет клацнул о деревянный пол. Потрясенный Шор замер на месте, не веря в свое спасение.
Майкл поднялся на ноги.
–Тебе придется разбираться со священником, Гарри. Мы с Анной будем на связи.
В глазах Шора застыла мольба, когда он протянул руку и воскликнул:
–Майкл!
Заместитель директора ОБПВ получил жестокий урок, выходивший за пределы курса его программы.
–Все будет хорошо, Гарри. Но я не могу оставаться здесь до приезда копов. Вам доводилось заметать следы преступления и раньше. Радуйся: мы залатали брешь в системе защиты.
И Майкл выскользнул из церкви на улицу, залитую лучами заходящего солнца, создающими уютный полумрак. Белая как мел Анна спустилась по ступенькам, в топе и джинсах, с винтовкой в руках. Она была явно потрясена.
–Я убила его, папа,– сказала она.
Майкл взял у нее винтовку и завернул в куртку (они принесли оружие в разобранном виде, положив его в спортивную сумку, а затем Майкл собрал винтовку Гранда на балконе).
–Только потому, что ты была вынуждена это сделать, дорогая. Только потому, что у нас не было другого выхода.
«Это не месть,– подумал он.– Это правосудие».
Взяв оружие под мышку, он обнял дочь, и они быстро зашагали по длинному коридору.
Лицо Анны по-прежнему было мертвенно-бледным.
–Я… я странно себя чувствую.
–Ты справишься?
Она кивнула.
–Хорошая девочка,– сказал Майкл.
Они были уже возле машины, припаркованной у церкви на Кенилворс-стрит, когда ее вырвало.
Глава пятая
В своем номере в «Оак Армс» Майкл и Анна сидели за маленьким столиком в кухоньке, пили «Таб» и колу и разговаривали. Ночь была душной, сырой от дождя, который вес никак не хотел начаться. Окно было открыто, занавески развевались от ветра. В спальне работал кондиционер. Он громко гудел, но его усилия не распространялись на маленькую гостиную и на кухню.
–С тобой все будет в порядке,– мягко сказал Майкл дочери.
Она сидела сгорбившись, уставившись на серые пятна на столе.
–Я знаю. Но я чувствую себя… виноватой…
–Так и должно быть.
–… из-за того, что не ощущаю вины.– Она посмотрела на отца.– Тогда, в церкви, я все слышала, папа. Я слышала, что ты сказал об этом… этом Гьянкане…
–Мне пришлось солгать, милая. Нам нужен Гарольд Шор» точнее его помощь, которую он может оказать нам через ПЗС. Единственная альтернатива – снова работать на мафию.
Анна нахмурила брови.
–Они бы взяли тебя обратно?
Майкл кивнул.
–Я оказал большую услугу Тони Аккардо, убрав Муни Гьянкану. H Аккардо знает, что мы были жертвами с самого начала. Он как Фрэнк Нитти – хороший человек в плохом мире.– Майкл покачал головой.– Но, дорогая, это не то будущее, которого я хочу для нас.
–Ты не убивал Сэма Ди Стефано. но – Гьянкана. Ты стрелял б него снова и снова, так написано в газетах. Это для… того чтобы было похоже на… разборки мафии?
Он мог бы солгать ей, но вместо этого ответил:
–Нет. Я сказал так, чтобы убедить Шора в том, что не делал этого, но нет, малышка, я обманул его. Я был на грани нервного срыва, когда подумал, что они сделали с твоей мамой. Я был в бешенстве. Обычно я… спокоен. Это как на войне. Но прошлой ночью, когда я убивал эту тварь. Знаешь, есть такое выражение – выйти из себя? Именно это произошло со мной. Я был вне себя от гнева.
Теперь Анна посмотрела на отца, кивнула, отхлебнула напиток из стакана со льдом (Майкл пил из банки) и снова уставилась на серые пятна.
–Теперь я убийца, так же, как ты.
–Нет.
–Но закон будет считать это убийством?
–Да.
–Неважно. Я рада, что он мертв. Я не думаю, что смогла бы сделать то, что сделал ты, но… может, я и смогла бы. Но там, в церкви, я была… как ты сказал? Спокойна, хладнокровна. Я просто прицелилась в этого «маршала», в этого проклятого ублюдка, и…– Анна закрыла лицо ладонями, зажмурив глаза. Она не плакала.
Майкл потянулся к ее левой руке, взял ее в свои ладони и сжал.
–Это было ее убийство, дорогая. Я видел глаза этого животного – он был готов убить меня и Шора, и если бы пришел священник этой церкви вместе с детьми из воскресной школы, Хьюз застрелил бы и их тоже. Совсем не испытывая угрызений совести, которые испытываешь ты.
–Значит, то, что я сделала… это была самозащита?
–Борьба за выживание.
–В любом случае, я тоже рада, что он мертв. Гэри умер из-за этого кретина. Мама тоже. Я бы сделала это снова.
Майкл сжал ее руку.
–Но тебе не придется больше этого делать. Дорогая, мой отец не хотел, чтобы я пошел по его стопам. Больше всего на свете он хотел, чтобы я не стал таким, как он,– но я стал.
–Из-за него?
Майкл пожал плечами.
–Наверное… в каком-то смысле. Но это был мой выбор. Знаешь, малышка, мы должны очень осторожно выбирать дорогу, по которой будем идти.
Анна выдавила из себя улыбку.
–Не похоже, чтобы у нас был большой выбор.
–Ты права,– улыбнулся Майкл.– Но заместитель директора Шор нам поможет. Ты ведь хочешь учиться дальше, правда? Вернуться в театр.
Ее смех был коротким и натянутым.
–Я не знаю. Сейчас это кажется мне таким… абстрактным. Я чувствую себя такой далекой от этого, отстраненной… Я умерла изнутри?
Похлопывая ее по руке, Майкл ответил:
–Нет, милая, это просто защитный рефлекс… Эй, все позади, мы проснулись. Страшный сон закончился.
Анна недоверчиво смотрела на отца.
–Ты уверен, папа?
–Нам всегда придется быть осторожнее, чем другим людям. Но я прошу тебя вернуться к прежней жизни, прежним целям, прежним мечтам.
Ее глаза смотрели мимо него, в никуда.
–В моих мечтах был Гэри.
–Я знаю. А в моих была твоя мама. Но нам нужно продолжать жить. Я знаю, мои слова покажутся тебе чудовищными, но можешь мне поверить – ты влюбишься снова.
Анна покачала головой, ее лицо ничего не выражало.
–Нет.
–Ты никогда не перестанешь любить Гэри, но ты встретишь кого-то другого.
Она не спорила. Ее лицо стало насмешливым.
–А ты, папа? Думаешь, ты тоже найдешь кого-то еще?
–Нет,– ответил Майкл, помолчав.– Нет, дорогая. Твоя мама была единственной женщиной, которую я любил. По этой дороге я больше не пойду. Мы прожили с ней много замечательных лет, у нас была прекрасная семья, и часть меня… умерла вместе с ней.– Он отвернулся.– И это то, о чем я хотел с тобой поговорить, дорогая… Я думал об этом, много думал, но боюсь, я просто глупец. Или, может, сошел с ума.
Теперь Анна сжала руку отца.
–Что, папа?
Глубоко вдохнув, он сказал:
–Что, если мы будем учиться вместе?
Первой реакцией Анны было изумление, но она взяла себя в руки и спросила:
–Ты хочешь пойти в колледж?
Майкл не решался посмотреть на нее.
–Ну… вообще-то мне нужно будет подготовить документы, но Гарольд Шор умеет творить чудеса. Ты ведь знаешь, что я два года учился в колледже на вечернем отделении,– о, это было давно, двадцать лет назад.
Анна смотрела на него, приподняв одну бровь.
–И ты хочешь закончить?
–Нет… нет. Я хочу попросить Шора сделать Майкла О'Салливана-младшего выпускником колледжа. Чтобы я мог пойти в духовную семинарию.
Ее лицо застыло.
–Семинарию?
–Да.
–Ты хочешь быть… священником?
Майкл пожал плечами, все еще не решаясь взглянуть на дочь.
–Многие священники когда-то были женаты. Это вдовцы, которые хотят пойти по другому пути.
Анна наклонилась к отцу, ласково улыбаясь.
–Ты хочешь перейти от пуль к причастию? Ты шутишь, правда?… Ты не шутишь?
–Нет.– Майкл, наконец, поднял на нее глаза.– Со мной не произошло ничего сверхъестественного, дорогая. Иисус не сошел ночью с небес, чтобы поговорить со мной, ничего такого не было. Но я с детства посещал католическую церковь. Это традиция, которая приносит мне утешение. И в этом мире я смогу компенсировать то… что я сделал. Я смогу искупить свои грехи и помочь другим это сделать.
Анна уже не улыбалась.
–Ты хотя бы веришь в Бога?
–Верю. Твоя мама не верила. А я верю.
Она снова усмехнулась.
–Ну я точно нет. Больше нет.
–Я не могу тебя в этом винить. Но тем не менее я прошу тебя уважать мое решение.
–Я не знаю, папа…
–Ты попытаешься? Ты хотя бы попытаешься?
Она сглотнула. Нахмурила брови.
–Я надеюсь, что,– продолжал Майкл, стараясь, чтобы в его голосе не прозвучало отчаяние,– мы сумеем найти какой-то колледж, университет, где ты сможешь заниматься искусством, а я буду учиться в семинарии. Снимем небольшую квартиру, в которой будем жить вместе. Может, это и не мечта студентки, но…
Лицо Анны наконец озарилось улыбкой.
–Но в течение следующих нескольких лет отец О'Салливан, священник с криминальным прошлым, хочет быть уверен, что мафиози не вылезет из туалета и не выстрелит в его малютку. Или в его святую задницу.