Круз не пришел к ней сам. Это плохой знак, думала она. Он и с малышами не повидался, хотя те постоянно о нем спрашивали.
Проклиная себя за сомнения, она постучала в дверь кабинета. У Тринити возникло чувство дежавю, когда она услышала знакомое:
– Войдите.
Круз сидел за столом. При виде Тринити он поднялся и осмотрел ее с головы до ног.
От его взгляда кожу Тринити стало покалывать. Она вдруг осознала, что стоит перед ним в коротком платье с голыми ногами в простых сандалиях, с гладко зачесанными волосами и ненакрашенным лицом.
Она прикрыла дверь.
– Проходи, садись, – пригласил Круз.
Его голос прозвучал довольно резко. Тринити почувствовала неловкость. Присев на край стула, она не знала, куда деть глаза.
– Как мальчики? – спросил Круз.
– Хорошо. Они спрашивали про тебя.
Выражение незащищенности промелькнуло на лице Круза.
– Я зайду к ним чуть позже, – сказал он. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – смущенно ответила она.
– Там ничего не болит? – заботливым тоном спросил он.
Тринити еще больше смутилась и покраснела.
– Нет.
Круз нервно провел рукой по волосам. Заботливое выражение исчезло. Он встал и прошелся взад-вперед. Молчание становилось тягостным. Тринити поразило мученическое выражение его лица.
– Что с тобой? – тревожно спросила она.
Круз посмотрел ей прямо в глаза.
– Я должен извиниться перед тобой за себя и за брата.
Она застыла, едва вымолвив:
– Значит, ты мне поверил?
– Естественно.
Тринити ощутила слабость. Радость от того, что она оправдана, почему-то не приходила. Тринити чувствовала легкое оцепенение.
Круз покачал головой:
– После смерти Рио я был так удручен, что поверил на слово всему, что говорил его адвокат. Он ясно дал понять, что ты – корень всех бед Рио, потому я и относился к тебе соответственно. Но сейчас я поручил своим адвокатам непредвзято разобраться в ситуации. Они встретились вчера с адвокатом Рио для независимой экспертизы. Вот почему я задержался в Мадриде.
Тринити судорожно сглотнула.
– Что удалось выяснить?
– Ты знала, что он игрок?
Тринити покачала головой, шокированная новостью.
– Нет, конечно… Он часто отсутствовал. Работал в неурочное время. Никогда и ничего мне не объяснял.
Круз выглядел мрачнее тучи.
– Он умело скрывал свою порочную страсть к игре. Когда понял, что разоряется, стал пользоваться твоим именем, подписывая чеки якобы на обновление дома, на выпуск для тебя кредитных карт, которыми сам же и пользовался.
Тринити почувствовала приступ дурноты.
– Так вот, значит, каким образом я оказалась растратчицей.
Круз кивнул:
– Он вывозил тебя на различные светские мероприятия, наряжал тебя, подчеркивая тем самым, что именно ты – главный источник его разорения. Не думай, что он только тебя так легко обвел вокруг пальца. Он многим другим заморочил голову, включая меня. Если бы я не был так слеп в отношении Рио и вник в его финансовые проблемы раньше…
– Тебе бы не пришлось на мне жениться, потому что ты понял бы, что я не представляю угрозы, – подхватила Тринити.
Она избегала его взгляда. Круз подошел к ней вплотную.
– Посмотри на меня! – скомандовал он.
Она повиновалась после секундного колебания, стараясь скрыть эмоции.
– Я дядя Санчо и Мэтти и намерен присутствовать в их жизни. Ты для них единственная мать, которую они знают. Я всегда хотел вернуться жить в замок. Брак был лучшим вариантом.
Тринити внутренне поморщилась. Лучший вариант и только. Она отодвинулась от Круза, не в силах вынести его испытующего взгляда.
– Мы еще не закончили разговор, – сурово проговорил он.
В тщетной попытке защититься Тринити быстро сказала:
– А я думаю, что закончили. Ты извинился, я приняла извинения.
– Но есть кое-что еще, не так ли? – спросил он, складывая на груди руки. – В тот вечер во время приема у меня в доме ты о чем-то хотела со мной поговорить, но я не стал тебя слушать. Что конкретно ты хотела мне сказать?
Тринити охватила паника.
– Я беспокоилась за Рио. Он вел себя неадекватно. Да еще эта ссора… – Тринити прикусила язык.
Круз немедленно ухватился за последнее слово.
– Вы ссорились? Из-за чего?
Поняв, что сказала лишнее и Круз не отстанет, Тринити неохотно продолжила:
– Я упрекнула его в сумасбродстве. Он совсем не общался с сыновьями. Часто возвращался пьяным. Не удивлюсь, если он употреблял наркотики. Я пригрозила, что пожалуюсь тебе на его неадекватное поведение.
– Что он тебе ответил?
– Сказал, что тогда разведется со мной и не даст видеться с близнецами, что постарается сделать так, чтобы меня нигде не взяли на работу, и ни о каком университете не будет и речи.
Круз покачал головой:
– Должно быть, как раз тогда я вернулся в Лондон. Я встретился с ним. Меня насторожили отчеты наших финансистов. Он наговорил мне кучу лжи, обвинив во всем тебя. У меня не было причин не верить ему, когда я увидел подписанные тобой чеки и счета и фотографии вашей бурной светской жизни…
Тринити было горько слышать все это от Круза. Она и представить себе не могла, что Рио способен на подобную жестокость. Не подумав, она сказала:
– Он хотел добраться до тебя, используя меня. Он хотел заставить тебя ревновать, потому что он… – Тринити осеклась.
Что с ней? Она физически не могла вымолвить правду.
– Потому что он – что? – яростно буравя ее взглядом, переспросил Круз.
Тринити отпрянула:
– Ничего.
Круз схватил ее за руки и усадил на стул.
– Скажи мне, Тринити. Я знаю, что Рио слетел с катушек, получив наследство. Но есть ведь что-то еще. Что это? – настойчиво вопрошал он.
Тринити нахмурилась:
– Ты не можешь заставить меня говорить силой.
– Ты расскажешь мне все, Тринити, – обманчиво мягким тоном, таящим угрозу, сказал Круз. – А если нет, то мы займемся кое-чем другим. – Его рука медленно поползла вверх по ее бедру.
Тринити мгновенно воспламенилась.
– Твой выбор: говори, или я начну действовать.
Тринити выпалила:
– Я не хотела говорить, потому что не хочу тебя ранить.
Круз в недоумении уставился на нее. Никто и никогда не заботился о его чувствах.
И уж тем более любовница. Он бы и не допустил такого.
Но сейчас он почувствовал, что у него все внутри перевернулось.
– О чем ты говоришь?
Ее глаза горели синим пламенем.
– Рио использовал меня в качестве орудия мщения задолго до того, как начались его финансовые проблемы, – с горящим лицом начала она. – Он взял меня на работу, чтобы заставить тебя ревновать. Во время нашей ссоры он признался, что ненавидел тебя с детства. Но притворялся, что рад твоим подачкам. – Тринити на секунду замолчала.
– Продолжай, – с каменным лицом выдавил Круз.
– Его конечной целью было сместить тебя и возглавить дом Де Карильо. Он хотел доказать окружающим, что является более достойным наследником, имея жену и сыновей, что ему можно доверять. Он хотел унизить тебя и наказать за то, что ты являешься законным наследником. Он так и не сумел преодолеть чувства обиды и ненависти, которые питал к тебе с детства, Круз.
Однако Круз сейчас испытал не чувство обиды, как предсказывала Тринити. Его охватило горькое чувство огромной потери. Более того, это была потеря того, чего он, оказывается, никогда не имел – семьи.
Тринити встала со стула. Она была бледная как смерть. Это разозлило его. Он почувствовал неистовое желание отыграться на ком-то. Он не желал ни ее сочувствия, ни жалости.
– Ну для тебя-то все сложилось наилучшим образом, – язвительно заявил он. – Ты из горничной стала няней, а потом и женой состоятельного человека. Ты доказала мне физическую невинность, но как я могу быть уверен, что ты не имела корыстных целей в тот вечер? Может, это не Рио, а ты последовала за ним в сад и инициировала этот спектакль?
– Нет! Я была оскорблена и достаточно наивна, чтобы позволить ему воспользоваться моментом.
Вспышка ярости куда-то улетучилась. Круз видел только Тринити. Красивая. Оскорбленная. Его вина.
Повинуясь инстинкту, он подошел к ней вплотную. Она было попятилась, но за ее спиной стоял стол. Круз взял ее лицо в ладони.
– Кто ты, Тринити Адамс? Неужели ты и есть та чистая девушка с широко открытыми глазами, пришедшая в мой офис в поисках жизненного шанса? Полная усердия и наивности, никогда мной не виденных раньше?
Его оценка ее личности неимоверно расстроила ее. Тринити сжала руки в кулаки.
– Да, – тихо ответила она полным боли голосом. – Я была той наивной глупышкой без рода и племени, споткнувшейся при первом же проявлении заботы и участия.
Тринити ненавидела себя за то, что таяла от его прикосновения, несмотря на обиду и гнев, царившие в душе.
Она отвела его руки от своего лица.
– Отпусти меня, Круз… Нам не о чем больше говорить. Между нами ничего нет и быть не может.
Она почувствовала, как он застыл. Его глаза опасно сверкнули.
– А вот здесь ты ошибаешься.
Он приник к ее губам в страстном поцелуе. Тринити мгновенно вспыхнула от желания. Ее охватила паника. Она не должна позволить этому случиться.
Она оторвала губы от его рта.
– Прекрати, Круз. Похоть – не повод.
– Более чем повод, дорогая моя. И я тебе сейчас это докажу.
Круз крепко прижал ее к себе, не давая двинуться. Его темные глаза сверкнули золотым огнем.
– Пусти меня, – выдохнула Тринити. – Ты не заставишь меня делать то, чего мне не хочется.
– А как насчет того, чего тебе хочется? – Круз наклонил голову и провел губами по ее сомкнутым губам.
Застигнутая врасплох, Тринити замерла. Круз приник к ней в бесконечном поцелуе, от которого замирало сердце и останавливалось дыхание. Его губы были мягкими, а поцелуй, на удивление, нежным. Против воли Тринити приподняла подбородок, словно просила о большем.
Круз улыбнулся, не отрываясь от ее сладких губ. Желание клокотало в нем, как вулкан. Его ладонь скользнула вниз по спине, рука обняла тонкую талию. Круз прикусил полную нижнюю губу, впился в чувственный рот, вызвав у Тринити слабый вздох удивления. Он перебирал пальцами густые пряди волос. Поцелуй становился настойчивее. Язык Круза проник во влажную глубину ее рта, возбуждая медленными движениями. Тринити, как ни старалась, не в силах была унять охвативший ее жар и сладкую тянущую боль внизу живота. Ритмичные толчки языка Круз сопровождал легким трением бедер о ее бедра. Сквозь одежду она чувствовала мощную эрекцию Круза.