Но восемь, девять, десять часов, и никакого Бухареста. Наконец, почти в одиннадцать поезд пришел на вокзал какого-то большого города. На вывеске значилось что-то вроде "Бьюкурести". Бишоп расслабился, когда вдруг в купе вошел проводник и спросил что-то у Шермана. Тот перевел: "Бухарест. Конечная. Пора сходить". Кто ж мог знать, что румыны даже название своей столицы не могут правильно написать...
На перроне их уже ждал человек с виду похожий на турка, который, увидев их, подошел и спросил на неплохом английском; "Полковник Бишоп? Здравствуйте, меня зовут Саид Мехмет-Оглу. Добро пожаловать в Бухарест. Эй, куда?!".
Бишоп обернулся и увидел, как какие-то смуглые и совсем молодые люди убегают с двумя чемоданами. Он и его люди привычно потянулись к кобурам, но их на боку не оказалось; им было сказано еще при высадке во Франции, что в Европе оружие можно держать только в багаже. Братья Джонсоны побежали за ворами, но куда там... Те даже с чемоданами бежали быстрее американцев, потом юркнули в какой-то проход, как крысы в нору, и потерялись из виду.
Один из чемоданов, в котором была запасная одежда, было не так жалко, а вот в другом были винтовки братьев, как раз те самые, с которыми они прошли всю Гражданскую войну. В части, которой командовал полковник Бишоп, эти двое были шарпшутерами - снайперами. И это были те самые винтовки, из которых они потом отстреляли столько индейцев.
Саид отвез их в отель "Атене-Палас" и отъехал, обещав найти замену винтовкам.
Гостиница была действительно неплохой, но вот обед... Какая-то желтая каша, непонятное мясо, и никому не нужные овощи. Виски не было, зато вино понравилось всем, кроме Шермана: было очень сладким. После обеда все ретировались в номер Бишопа, который на прощание спросил у метрдотеля, нет ли у него газет на английском. Таковых не было, но вот немецкоязычная "Bucharester Zeitung" нашлась.
В номере Шерман начал ее читать, сначала молча, но потом вдруг посмотрел на Бишопа и сказал, - Полковник, вот здесь интересная информация. Видите?
- Вижу, и ребята, думаю, видят, - ответил полковник, - И что же там написано?
Шерман постучал пальцем по газете, - Русские взяли Софию, и третьего августа туда торжественно въедет новоиспеченный Великий Принц Болгарский с невестой. А присутствовать будут и русский император, и ихний кронпринц, и еще куча их самых важных лиц. А еще пишут что война закончена, а значит, особых строгостей быть не должно.
- Интересно? - задумался полковник, - Ну что ж, значит, нам нужно туда попасть не позже первого. Где же этот проклятый Саид?
Тут послышался стук в дверь, и вошел Саид с каким-то длинным свертком, - Купил две винтовки Снайдер-Энфилд. Неплохие, как меня уверили. Там же и тридцать патронов к ним. Надеюсь, вам хватит. Больше у человека, у которого я их купил, патронов не было.
Бишоп посмотрел на проводника, - Саид, нам нужно уже первого числа быть в Софии.
Собирясь с мыслями, Саид поднял глаза к небу и начал перебирать четки. - До Бекета можно будет доехать на поезде за полдня. Вот оттуда будет сложнее, ведь поезда в Болгарию еще не ходят. Надо будет переправиться через реку в Оряхово, там купить коней и поехать через горы, через Врацу и Мездру. Будем там не раньше вечера первого. Ничего, дом для вас уже приготовлен, и из окон видна улица, по которой будут проезжать русские свиньи.
- Похоже, вы их не любите? - хмыкнул Шерман.
Саид по восточному экспрессивно всплеснул руками, - А за что мне их любить? Моей семье раньше принадлежали земли, как в Валахии, так и в Болгарии. Из-за русских мы сначала потеряли первые, потом вторые. И если они получат свое, то я плакать не буду. Ладно, не надо об этом. Билеты я сейчас куплю. Завтра в девять утра заеду за вами, первый поезд на Бекет уходит в десять. Если, конечно, уйдет вовремя.
Тут вмешался Алекс Джонсон, - А далеко от дома до той самой улицы?
- Метров двести. По-вашему, около семисот футов.
- А где можно будет пристрелять винтовки? - не отставал снайпер.
- Лучше всего в Болгарии, там по дороге будут безлюдные места, - ответил Саид.
- А какая скорость перезарядки? - вступил в разговор его брат.
- Десять выстрелов в минуту, значит, около шести секунд на один выстрел, - терпеливо отвечал Саид.
Джонсоны кивнули, - Потренируемся, хорошо, спасибо. - ответил Алекс, - Патронов должно хватить.
Когда Саид вышел, Бишоп задумчиво сказал, - Боевой порядок обсудим после рекогносцировки. Одеться нужно будет по-разному, но за местных мы никак не сойдем, поэтому будем изображать из себя путешественников. Шерман, купи себе одежду, как у немца, думаю, будет несложно. Братья будут стрелять издалека, оденетесь как обычно. Смит и Браун, будете изображать из себя богатых туристов, таких здесь немало, да и одежка такая имеется. Стейплтон, будешь изображать пьяницу-ирландца, найдешь что-нибудь подходящее в городе. Я же буду контролировать все издалека, думаю, оденусь как болгарин, одежду добуду там. Ужинаем здесь же, в отеле, хоть тут и отвратно кормят. По бабам не шляться, по злачным кварталам тоже, задержки и проблемы нам не нужны. Все свободны. До вечера!
Забывшуюся тяжелым алкогольным сном королеву внезапно разбудили царящие во дворце шум и суета. На мгновение ей вдруг почудилось, что служащие русскому царю морские демоны, больше месяца назад выкравшие ее невестку, снова выползли из моря и на этот раз пришли уже собственно за королевой Великобритании. Правда не было слышно ни выстрелов, ни звуков борьбы... Виктория наощупь быстро накинула на сморщенное жирное тело ночной халат, сунув в его карман, вытащенный из под подушки большой револьвер системы Адамса. В последнее время без этого револьвера под подушкой королева элементарно не могла спать. Ей все чудились крадущиеся по коридорам дворца люди в черных плащах и с большими ножами в руках, жаждущие отрезать ее голову и отвезти ее русскому царю. Гвардейские караулы во дворце были удвоены, по соседству было расквартировано несколько полков, в чьей лояльности Виктория не сомневалась. Но все равно, кошмары приходили к ней каждую ночь. Иногда убийцы выбирались из под воды в дворцовом пруду, иногда прилетали на своих плащах, похожих на крылья летучих мышей, а иногда и выбирались из-под земли, как ожившие мертвецы. И вот теперь эта внезапная побудка.
Чиркнув спичкой и самостоятельно запалив свечу, королева позвонила в колокольчик. Минуту спустя прибежал слуга которого Виктория знала, считайте, с того самого дня когда стала юной восемнадцатилетней девушкой взошла на британский престол. Был он какой-то растрепанный, и явно находился не в себе. Увидев знакомое лицо, королева немного успокоилась, хотя и не отвела в сторону ствол спрятанного в кармане револьвера.
- Джон, - строгим голосом спросила она, - что там за шум, и по какой причине все так бегают и орут? Ну?
- Ваше Величество, - немного заикаясь, сказал слуга, - там, там, на юге сильное зарево от большого, очень большого пожара... Мы думаем, что это горит Бристоль. Мы не осмелились побеспокоить Ваше Величество.
- Вы уже меня побеспокоили, этой ерундой! - рявкнула королева на втянувшего голову в плечи слугу, - Сейчас я сама пойду и посмотрю на этот ваш пожар. И если окажется, что дело не стоило моего беспокойства, то все слуги будут жестоко наказаны.
Галерея, проходящая по южной стороне дворца, могла похвастаться большим количеством окон застекленных отличным богемским стеклом. Подходя к галерее, уже издали Виктория заметила страшный багровый отсвет, ничуть не похожий на обычный лунный свет. Как будто там, прямо за окнами распахнулись врата в вечное пекло. Вблизи на багровом фоне стали видны черные силуэты людей, будто вырезанные из картона. Шум уже совершенно, стих, все молча стояли и смотрели на то, что творилось где то далеко на юге.
Бесцеремонно оттолкнув какую-то женщину, королева сунулась к окну и тут же отпрянула. Посмотреть действительно было на что. Зарево пожара, видимое за шестьдесят миль и подсвечивающее снизу багровым цветом низко нависающие облака, зрелище само по себе брутальное, но прорезающие его время от времени бело-голубые вспышки, как молнии озаряющие небосвод, окончательно добили королеву. Она сразу поняла все. Там, где сейчас бушевал этот огненный ад, должен был находиться флот Канала, ее последний флот, после гибели Средиземноморской эскадры. После разгрома пруссками Франции и устранения, таким образом, угрозы для Британских островов со стороны флота императора Наполеона III, этот флот находился в постоянном небрежении и медленно приходил в упадок. Все деньги и новейшие корабли шли на Средиземное море, укрепляя эскадру, которая должна была подпереть слабеющую Турцию в ее неизбежном противостоянии с Россией. Подперли. Сначала турки натворили в Болгарии таких зверств, что даже британская палата общин освистала и закидала тухлыми яйцами премьера Дизраели, когда он только заикнулся о военной помощи османам. Потом появились эти проклятые югороссы и в одно движение стерли Блистательную Порту с политической карты мира. Не успокоившись на этом, новоявленные завоеватели устроили битву при Новом Саламине, и оказалось, что против одного их корабля ничто целая лучшая британская эскадра, которая была оснащена лучшими кораблями с лучшими командами, и в которую, вдобавок, было вложено столько средств. После этого печального события, вспомнив про флот Канала, Виктория приказала срочно приводить его в готовность к походу. Первоначально планировалось управиться за месяц, но входе работ выяснялись все новые и новые проблемы и выход флота в море откладывался сначала на неделю, потом еще на одну, потом еще и еще. Очередной срок готовности, когда Британское Адмиралтейство клялось, что к походу будет подготовлено все-все-все, должен был наступить послезавтра - 1 августа. Королева задумала, ни много ни мало, двинуть свои корабли в Балтику и на руинах Петербурга принять капитуляцию Российской империи. Ее мозг, воспаленный коньячными парами и жаждой мести, абсолютно не понимал того факта, что с моря р