— Мне пришлось пробежать чуть не всю эту проклятую гору, чтобы найти ее, — проворчал Изгримнур. — Надеюсь, это того стоит.
— Ты мог просто окликнуть, и я бы поднялась, — сладким голосом отвечала Мириамель. — Тебе вовсе не обязательно было пытаться свернуть себе шею.
— Мне не нравилось, где ты лазаешь. Я боялся, что напугаю тебя.
— Ты думаешь, меня меньше может испугать огромный риммер, с треском падающий из кустов?
— Я прошу вас. — В голосе Джошуа слышалось напряжение. — Сейчас не время для шуток. Стоит послушать, Изгримнур, я надеюсь, это принесет нам пользу. — Он повернулся к вранну и протянул ему манускрипт. — Объясните им, Тиамак, если вам нетрудно.
Стройный смуглый человек с горящими глазами рассказал, как он нашел пергамент, и показал всем руны, прежде чем прочесть вслух.
…Приведите из Сада Нуанни
Мужа, что видит, хоть слеп,
И найдите Клинок, что Розу спасет
Там, где Дерева Риммеров свет,
И тот Зов, что Зовущего вам назовет
В Мелком Море на Корабле.
И когда тот Клинок, тот Муж и тот Зов
Под Правую Руку Принца придут —
В тот самый миг Того, Кто Пленен,
Свободным все назовут.
Закончив, Тиамак оглядел комнату.
— Мы… — Он помедлил. — Мы, носители свитка… обсудили это и подумали о возможном значении этих слов. Если другие предсказания Ниссеса были признаны важными для наших целей, кажется весьма вероятным, что и к этим следует отнестись с вниманием.
— Так и что это значит? — потребовал Изгримнур. — Я уже видел эту штуку и не понял ни бельмеса.
— Мы имели некоторые преимущества, — сказал Бинабик. — Саймон, я и некоторые другие при помощи собственных глаз видели одну из частей загадки. — Тролль повернулся к Саймону. — Имеешь понимание?
Юноша старательно размышлял.
— Дерево Риммеров — Дерево Удуна! — Он посмотрел на Мириамель с некоторой гордостью. — То место, где мы нашли Торн.
Бинабик кивнул. Все в палатке затихли.
— Да, «Клинок, что Розу спасет» имел там свое нахождение, — сказал тролль. — Меч Камариса, именованный Торном.
— Эбека, жена Джона, — выдохнул Изгримнур, — Роза Эрнисадарка. — Он энергично потянул себя за бороду.
— Конечно, — сказал герцог Джошуа, — Камарис же был личным телохранителем твоей матери.
— Таким образом, мы имеем понимание, что с частичностью стихотворение повествует о Торне, — согласился Бинабик.
— Что же касается остального, — снова вступил Тиамак, — мы думаем, что мы поняли и это, но у нас нет полной уверенности.
Джулой подалась вперед:
— Мы полагаем, что если в стихотворении говорится о Торне, то в нем идет речь и о самом Камарисе. «Муж, что видит, хоть слеп» — так вполне можно назвать человека, который слеп к своему прошлому и даже к имени, хотя физически видит не хуже любого из нас.
— Лучше, — тихо сказала Мириамель.
— Похоже на правду. — Изгримнур нахмурился, размышляя. — Я не понимаю, как что-то подобное может оказаться в бумажке, написанной сотни лет назад, но это похоже на правду.
— И что же у нас остается? — спросил Джошуа. — Эта часть про «зов» и последние строки про пленника.
За его словами последовало мгновение молчания.
Саймон прокашлялся.
— Ну, может быть, это глупо… — начал он.
— Говори, Саймон, — подбодрил его Бинабик.
— Раз одна часть о Камарисе, а другая о его мече, то тогда, может быть, и другие части о его вещах или о местах, где он был?
Джошуа улыбнулся:
— Это вовсе не глупо, Саймон. Мы и сами так думаем. А кроме того, мы думаем, что знаем, о каком «зове» идет речь.
Со своего места у противоположной стены внезапно засмеялась Адиту. Это была чистая, мелодичная трель, похожая на звук падающей воды.
— Значит, ты не забыл отдать им его, Сеоман? Я боялась, что ты можешь забыть. Ты выглядел очень усталым и расстроенным, когда мы расставались.
— Отдать его им? — смущенно спросил Саймон. — Что… — Он осекся. — Рог!
— Рог, — кивнул Джошуа. — Дар Амерасу, дар, которому мы не нашли применения.
— А как это согласуется с Зовущим? — спросил Саймон.
— Это, так сказать, лежало у нас перед носом, — произнес Тиамак. — Когда Изгримнур нашел Камариса в трактире в Кванитупуле, его звали там Чеалио — это значит «крик» или «зов» на пирруинском языке. Знаменитый рог Камариса назывался Целлиан, что означает то же самое на наббанаи.
Адиту поднялась с места, мягко, как взлетающий коршун.
— Только смертные называли его Целлиан. На самом деле у него есть гораздо более древнее имя — Сотворение. Рог, присланный вам Амерасу, принадлежал ситхи задолго до того, как ваш Камарис заставил его зазвучать в битве. Он был назван Титуно.
— А как он попал в руки Камарису? — спросила Мириамель. — И если он был у него, как ситхи получили рог обратно?
— Я легко отвечу на первую часть твоего вопроса, — сказала Адиту. — Титуно был сделан из зуба дракона Идохеби, Черного Червя, убитого Хакатри и Инелуки. Когда принц Синнах из смертных эрнистири пришел нам на помощь у Ач Самрата, Ий’Унигато, Лорд Дома Танцев Года, отдал ему рог в знак благодарности, как дар друга другу.
Когда Адиту замолчала, Бинабик взглядом попросил у нее разрешения продолжить. Она кивнула, и тролль заговорил:
— Многие века после падения Асу’а, когда король Джон получил власть в Эркинланде, он обрел возможность делать эрнистири своими вассалами. Он выбирал другой путь, и как благодарность король Лут посылал Титуно в качестве частичности приданого Эбеки, когда она имела должность выходить замуж за короля Джона. — Он поднял маленькую руку, как бы вручая подарок. — Камарис сохранял Эбеку в этом путешествии и сохраненную доставил в Эркинланд. Джон тогда считал свою невесту такой превосходной, что отдавал рог Камарису в честь ее прибытия в Хейхолт.
Он снова широко взмахнул рукой, как будто предлагал окружающим оценить написанную им прекрасную картину.
— Теперь про то, как рог возвращался к Амерасу и ситхи, — имею предположение, что таковую историю мог бы рассказать сам Камарис. Но мы имеем знание, что рог попал в «Мелкое Море на Корабль».
— Этого я не понял, — сказал Изгримнур.
Адиту улыбнулась:
— Джао э-Тинукай переводится как «Лодка в Океане Деревьев». Трудно вообразить море, которое было бы мельче того, где вовсе нет воды.
Саймон начинал путаться в потоке слов и быстро сменяющихся рассказчиках.
— Бинабик, но как Камарис расскажет эту историю? Он ведь то ли нем, то ли безумен, то ли заколдован?
— Может быть, даже все в совместности, — сказал тролль. — Но мы также имеем вероятность, что последняя строка тоже говаривает о самом Камарисе, — и, когда эти вещи воссоединятся, он станет свободным из тюрьмы, в которую заключен. Мы питаем надежду, что это будет возвращать ему разум.
Снова в палатке все затихли, и тишина длилась несколько мгновений.
— Конечно, — сказал Джошуа. — Я все равно не уверен, что это может произойти, даже если последняя строка заслуживает доверия. — Он поднял руки — левую, все еще закованную в наручник Элиаса, и правую — обтянутый кожей обрубок. — Как видите, — сказал он, — чего у принца нет, так это правой руки. — Он позволил себе насмешливо улыбнуться. — Но мы все-таки надеемся, что эту часть предсказания не следует понимать буквально. Может быть, достаточно будет просто собрать все эти вещи в моем присутствии.
— Я уже пытался однажды показать Камарису Торн, — вспомнил Изгримнур. — Думал, это встряхнет его мозги, если вы понимаете, о чем я говорю. Но он и не подошел к мечу. Вел себя как будто увидел ядовитую змею. Вырвался и убежал из зала. — Герцог помолчал. — Но может быть, когда все остальное соберут вместе, тогда…
— Ну, так почему бы нам не попробовать? — сказала Мириамель.
— Потому что мы не можем, — мрачно ответил Джошуа. — Мы потеряли рог.
— Что? — Саймон поднял глаза, чтобы убедиться, что принц не шутит, хотя сама мысль об этом казалась ему нелепой. — Как это так?
— Он куда-то исчез во время битвы с Фенгбальдом, — сказал Джошуа. — Это одна из причин, по которым я хотел, чтобы ты был сегодня здесь, Саймон. Я думал, ты мог взять его обратно, чтобы сохранить у себя.
Саймон покачал головой:
— Я был рад отделаться от него, принц Джошуа. Я так боялся, что все погубил, забыв отдать его вам сразу! Нет, больше я его не видел.
Никто из присутствовавших в палатке тоже не видел рога.
— Так, — сказал Джошуа наконец. — Тогда будем искать его — но только без лишнего шума. Если среди нас есть предатель или вор, мы не должны дать ему понять, что это такая уж ценная вещь, а иначе нам никогда не вернуть его.
Адиту снова рассмеялась, но на этот раз смех ее прозвучал шокирующе неуместно.
— Извините, — сказала она, — но никто из зидайя никогда не поверит этому. Потерять Титуно!
— Это не смешно, — нахмурился Саймон. — А ты не можешь использовать какое-нибудь волшебство, чтобы понять, где он находится?
Адиту покачала головой:
— Так не делается, Сеоман. Когда-то я уже пыталась объяснить тебе. Я сожалею, что смеялась, и помогу в ваших поисках.
Не похоже, чтобы она очень огорчилась, подумал Саймон. Но если он не понимает даже смертных женщин, где ему надеяться хотя бы за тысячу лет понять женщину-ситхи?
Собравшиеся медленно выходили из шатра Джошуа, тихо переговариваясь. Саймон подождал Мириамель. Когда она появилась, он пошел рядом.
— Значит, они собираются вернуть Камарису его воспоминания. — Мириамель выглядела расстроенной и усталой, как будто плохо спала прошлой ночью.
— Если только рог найдется, я полагаю, мы попробуем. — Втайне Саймон был очень доволен, что Мириамель была в палатке и видела, как сам принц кое о чем советуется с ним.
Мириамель обернулась, чтобы взглянуть ему в лицо, вид у нее был сердитый.
— А что, если он вовсе не хочет получить обратно эти воспоминания? — спросила она. — Что, если он счастлив сейчас, счастлив впервые в жизни?